Свадьба на выбор, или Женихи в ассортименте - Царева Маша (электронные книги без регистрации txt) 📗
– Ты смеешься? Да меня еле-еле хватило на то, чтобы закончить строительный университет! Меня на каждой сессии пытались выгнать, да вот только я крепким орешком оказался… А если серьезно… Яська, да я уверен, что все эти дутые бизнесмены с их отутюженными белыми воротничками мне позавидовали бы. Ведь они привязаны к своим дурацким офисам, а я – свободный человек.
– А как же материальные блага? – Она сняла темные очки и принялась нервно покусывать их дужку. Ярослава подозревала, конечно, в чем суть его мировоззрения, но никогда не решалась заговорить с ним об этом напрямую.
– Ты имеешь в виду вот это, что ли? – он кивнул в сторону обогнавшего их темно-синего выхоленного «мерседеса» с затонированными стеклами.
– Хотя бы. И еще хорошую квартиру, продукты из «Калинки– Стокман», джинсы «Дизель», а не «Коллинз» и путешествие в Карибский бассейн два раза в год!
Она думала, что он обидится (в принципе, если бы остервеневший Андрейчик выгнал бы ее из жигуленка, это событие ликвидировало бы ряд ее проблем), но тот неожиданно расхохотался:
– Да я был в Карибском бассейне раз восемь уж точно! Однажды полгода провел на островке Санта Люсия, там у меня живет друг-виндсерфер.
Не паршивые две недели, а полгода, ты понимаешь, Яська?! Мы жили в хижине на пляже, продукты покупали на рыбацком рынке. – Он говорил так быстро и страстно, что Яся невольно залюбовалась его энергичным лицом. – Да мне жизни не хватит, чтобы увидеть все то, что хотелось бы! Может быть, я хочу съездить в Китай и познакомиться с шаолиньскими боевыми монахами. Может быть, я хочу пожить в тибетском тантрическом ашраме. Может быть, я хочу научиться танцевать у гарлемских уличных хулиганов! Может быть, я хочу воочию увидеть пингвинов, северное сияние, голливудские холмы и кокаиновые плантации. А ты спрашиваешь, отчего мне не хочется полжизни просидеть за монитором в пыльном офисе, где единственным развлечением будет прогулка к кофейному автомату и рассматривание ног невыспавшейся секретарши!
Ярослава даже сразу не нашлась, что на такое ответить. Он так живо и образно рассказал о своих планах, что ей вдруг тоже стало казаться, что она всю жизнь мечтала увидеть живого пингвина (Интересно, а пингвины кусаются? Может быть, щиплются, как гуси?) и познакомиться с колумбийским наркобароном.
Даже странно, что она вообще понравилась такому человеку, как Максим Андрейчик. По идее он должен презирать ее обывательские замашки. Она по несколько месяцев копит деньги на тряпичные туфельки от Вичини, которые все равно через год выходят из моды и навеки оседают в ее бездонном шкафу. Она чувствует себя социально значимой, когда ей достается «правильный» столик в «Галерее», и однажды полночи проплакала из-за того, что стервозные секьюрити по какой-то причине не пропустили ее в модный ночной клуб «Джусто». Позавчера она сорок минут язвительно высмеивала с Аленой общую знакомую Лерочку только за то, что у той сросшиеся на переносице брови.
Она сознательно ограничила свою жизнь хрустальной рамочкой благоустроенной предсказуемости. Она может сказать наперед все, что с нею случится. Пышная свадьба с благополучным Полонским, появление румяного малыша, которому самое место будет в рекламе памперсов. После родов она, конечно, немного располнеет, но Михаил Марленович отправит ее в престижную баварскую клинику, откуда она вернется еще более красивой, чем раньше. Они будут заниматься сексом два раза в неделю, каждую пятницу ужинать в «Антонио» и ежегодно выезжать в Канны или Ниццу. Она будет исправно ходить в спортклуб и на маникюр, она будет по-прежнему работать на телевидении (только, конечно, Полонский купит ей главную роль в более престижной передаче), и все вокруг будут ей завидовать. Когда ей исполнится сорок пять, она сделает первую подтяжку лица и какую-нибудь липосакцию. А еще несколькими десятилетиями позже она однажды, возможно, наткнется в бесплатном глянцевом журнале – такие обычно распространяют в самолетах – на репортаж об известном путешественнике Максиме Андрейчике, который уже тридцать лет живет на крошечном тропическом островке, где кроме него обитают только гигантские черепахи и какое-нибудь полувымершее племя мумбо-юмбо. Там и фотография его будет – загорелый, жилистый, синеглазый, стоит он на оранжевом пляже с огромной розовой ракушкой в руке. И вот только тогда, глядя в счастливые его глаза, Ярослава и подумает: а может быть, зря я полвека назад вышла из его жигуленка, чтобы не вернуться никогда? Может быть, свободолюбивые африканские ветра, сладкий запах мускуса, сильное тренированное тело и безмятежное соседство столетних черепах это все же лучше, чем ежемесячная очередь в бухгалтерию в Останкинском телецентре, московские дорожные пробки, которые не делают скидки владелицам престижных иномарок, ребенок-диатезник и белковая диета доктора Аткинса?!
– Яся, я тебя не обидел?
– Нет, скорее заставил задуматься, – усмехнулась она.
– А знаешь, за что ты мне понравилась? – подмигнул Максим.
– За что же?
– А в твоих глазах есть что-то! Ты, конечно, испорчена всеми этими буржуазными штучками, – он с некоторой брезгливостью двумя пальчиками подцепил подол ее неприлично дорогого сарафана, – но с другой стороны, в твоем возрасте это нормально. Я чувствую в тебе некий стержень, чудовищную силу. Этот синдром странника. И поверь мне, что в один прекрасный день что-то необъяснимое словно в спину тебя подтолкнет. Как это когда-то случилось со мной. Потому что ты рождена для того, чтобы найти свободу, Яська. Я это точно знаю.
Жигуленок еще долго прыгал по неухоженным подмосковным кочкам – сначала они ехали по относительно ровной асфальтированной дороге, потом свернули на глиняную лесную тропинку – прежде чем наконец остановиться на весьма живописной полянке, которая поразила бы своей первобытностью и нетронутостью, если только не знать заранее, что она находится всего в полутора часах езды от Москвы.
– Твои родители назначили нам встречу в лесу? – удивилась Ярослава.
– Смешная ты, – Андрейчик щелкнул ее по носу, – здесь наша дача недалеко, в пяти минутах ходьбы. А эту полянку я помню с детства. Мы здесь всегда шашлыки устраивали. Ладно, я сейчас маму с папой позову.
Когда он скрылся за пышными кустами акации, Ярослава принялась судорожно копаться в сумочке в поисках пудреницы. Непонятно почему, но она нервничала и больше уже не могла относиться к предстоящему знакомству, как к веселому полурозыгрышу.
Максиму тридцать четыре года, значит, его родителям должно быть около шестидесяти, если не больше. Как-то раз он обмолвился, что его отец искусствовед. Все понятно, советская интеллигенция с легкой склонностью к снобизму. Как хорошо, что с утра она догадалась не в шортиках поехать, а не поленилась выгладить длинный непрозрачный сарафан в ретро-стиле! Она должна им понравиться. Почему-то чужие родители всегда относились к Ясе с необъяснимым теплом, считали ее пай-девочкой и скромницей, хотя на это у них не было ровно никаких оснований.
На полянке появилась какая-то девушка весьма экзотического вида. Ее добела высветленные длинные волосы были заплетены в сотни африканских косичек, лоб скрывался под банданой цвета хаки, на ней были мятые льняные шорты, не скрывающие загорелых стройных ног, и простая белая рубашка, узлом завязанная на плоском животе.
Почему-то незнакомая девушка приветливо ей улыбнулась и пошла прямо по направлению к машине Андрейчика.
«Может быть, это какая-то его дачная любовь детства?» – подумала Яся.
– Привет! Насколько я понимаю, ты и есть Яся, да? – Она подошла совсем близко, и только тогда стало заметно, что она вовсе не так молода, как показалось Ярославе в самом начале. Ее светлые улыбающиеся глаза были окаймлены десятками морщинок, в уголках губ залегли довольно глубокие борозды. – А я – Фаина. Мама Макса.
Ярослава поспешила выскочить из машины. Какая дурацкая ситуация.
– Простите, но я просто подумать не могла…
Фаина расхохоталась. Ее голос и ее звонкий смех были сочными и тоже совсем молодыми.
