Околдованные любовью - Куксон Кэтрин (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— Да, у него дела еще похуже, чем у нас, по лицу видно, — сказала Энни после отъезда Саймона.
В тот памятный день утро выдалось холодным, но дождь прекратился.
— Не надевай шляпку, — говорила Энни, когда Тилли влезала в свой жакет. — Ветер ее сдует, не успеешь выйти за ворота. Возьми мою шаль, — она сдернула шаль со своих плеч, — повяжись ей, а концы я завяжу сзади.
— Нет, бабушка, не надо, — запротестовала Тилли. — Я повяжу сверху шарф, все будет в порядке.
— Глупости, от твоего шарфа толку мало. Вот, так лучше, — не обращая внимания на протесты внучки, Энни накинула шаль Тилли на голову, скрестила концы на груди и завязала их сзади. — Теперь не замерзнешь.
— А ты как?
— Я же в доме, в очаге горит огонь, а дров и на неделю хватит. А тебе нужно идти в такую даль.
— Ничего, бабушка, мне это нетрудно.
Тилли на самом деле была не против такой дальней дороги пешком. Она перестала ездить в Шильдс за покупками, потому что в повозке не оказывалось свободного места. Теперь она все необходимое покупала в Джэрроу.
Лавки в Джэрроу не шли ни в какое сравнение с магазинами в Шильдсе, потому что Джэрроу был маленьким городишком, не намного больше деревни. И продукты уступали по качеству тем, что продавались на рынке в Шильдсе. Они даже предпочитали обходиться без хлеба, заменяя его картофельными оладьями, чтобы не ехать в Шильдс в окружении враждебно настроенных жителей деревни. Ходить за мукой в Хартон Тилли тоже избегала, не желая встретить кого-либо из знакомых.
Уже одетая, девушка ждала, пока бабушка достанет из знакомой чайницы спасительный соверен.
— Что бы мы делали без Саймона, не знаю, — вручая Тилли монету, призналась Энни. — В последнее время я частенько ругаю эти деньги, но на них я смогла достойно похоронить моего Уильяма. Вот уж они думали-гадали, откуда у нас взялись деньги на дубовой гроб, — с вызовом вздернула подбородок Энни. — Ну и пусть голову ломают. Не могла я допустить, чтобы он нашел вечное успокоение в каком-то дрянном ящике. А теперь иди и постарайся вернуться засветло.
— Да, хорошо, бабушка. А ты не выходи на улицу, а то простудишься. Сиди дома, в тепле у очага. Я не задержусь, — она коснулась бабушкиной щеки и не торопилась убрать руку.
— Ах, моя милая, моя девочка, — проговорила Энни, и Тилли почувствовала, что у бабушки неспокойно на душе.
Быстро повернувшись, Тилли поспешила за дверь. Стоило ей выйти во двор, как порыв ветра закрутил и высоко поднял ее юбку. Уже у калитки девушка повернулась и с улыбкой помахала стоявшей у окна бабушке, показывая, как обошелся ветер с ее юбкой. Энни помахала в ответ.
Самый короткий путь в Джэрроу пролегал через поселок Розира. Но Тилли всегда обходила его стороной. Известия, особенно плохие, распространялись быстро. И жители поселка вполне могли винить ее в том, что трое горняков потеряли работу и лишились жилья. В миле от поселка находилась и шахта. Тилли старалась не приближаться и к ней. Раз или два ей случалось видеть горняков, выходивших из ворот после смены. Чтобы не встретиться с ними, она скрывалась за изгородью или пряталась в зарослях, ожидая, пока они пройдут мимо.
Но в это утро она шла по узкой тропе, опустив голову, чтобы защититься от ветра. Когда взглянула перед собой, то увидела приближавшегося к ней горняка. Но это был не взрослый мужчина, а молодой парень. Тилли узнала его, когда он подошел ближе.
— Привет, Стив, это ты!
— Привет, Тилли.
— Идешь со смены?
— Да, правда, она уже полчаса как закончилась, но я… мне надо было по делу, вот я и задержался. А ты куда?
— В Джэрроу, купить кое-что.
— Ясно, — понимающе кивнул он. — А ты надолго?
— Минут через двадцать я буду там, еще полчаса на покупки. Часа три на все уйдет.
Он покачал головой, думая о чем-то своем.
— Хочешь, я пройдусь с тобой? — неожиданно предложил Стив.
— Нет, нет, не надо, — чуть заметно улыбнулась она. — Ты едва стоишь на ногах от усталости… Работал две смены?
— Нет, только двенадцать часов.
«Только двенадцать часов, — подумала она. — Целых двенадцать часов под землей».
— Но это очень много, — сказала Тилли. — Ты, наверное, хочешь есть и помыться.
— Верно, не отказался бы ни от того, ни от другого, — рассмеялся Стив, но сразу же стал серьезным. — Тилли, в последнее время возле вашего дома никто не слонялся? — Он подошел еще ближе и встал боком к ветру.
— Нет, никого я не видела, — лицо ее тоже стало серьезным.
— Хал, Мик или Джордж не показывались?
— Нет. А что такое? — она судорожно глотнула и спросила: — Они снова что-то затевают? — Стив вместо ответа наклонил голову. — Да или нет? — она смотрела теперь на его грязную черную шапку.
Тилли не разобрала, что ответил Стив: порыв ветра унес его слова.
— Что ты сказал? — наклонившись, спросила она.
Он поднял голову, и белки глаз показались девушке неправдоподобно большими и белыми на черном лице. Прежде чем заговорить, Стив несколько раз, как рыба, открывал и закрывал рот.
— Мне кажется, у них что-то на уме, — решился он наконец. — Только я не знаю точно, что. Они от меня все скрывают. А с того самого раза, как Хал это сделал, — Стив приподнял покалеченную руку, — он меня не трогает, потому что мать ему пригрозила. Но… думаю, тебе лучше быть настороже. По-моему, тебе стоит поговорить с фермером Бентвудом.
У девушки все сжалось внутри, по телу пробежала дрожь. Ей захотелось повернуть назад.
— Ты не беспокойся так, Тилли. Может быть, мне это только кажется. Но я подумал, что лучше тебя предупредить. Теперь иди быстрее и возвращайся до темноты.
— Хорошо, Стив, и спасибо тебе.
— Пожалуйста, Тилли. Мне хотелось бы сделать больше. Я хотел бы… — он протянул к ней грязную руку, но поспешно убрал. — Будь осторожна, иди и смотри в оба. — Он повернулся и быстро ушел.
Тилли тоже пошла своей дорогой. Быстро идти у нее не получалось: в ногах неожиданно появилась слабость. Ей хотелось, как потерявшемуся ребенку, сесть у дороги и плакать, пока кто-либо не придет на помощь. Помощи она могла ждать только от одного человека, и девушка сказала себе, что пойдет к нему сразу же, как вернется. Пусть даже жена его и будет недовольна.
Тилли казалось, что руки ее вот-вот оторвутся, хотя купила она всего понемногу: муки, рульку, грудинку, мозговую кость и еще кое-что из сыпучих продуктов. И с каждой пройденной милей ноша ее становилась все тяжелее. Девушка миновала поселок Розира, до дома оставалась всего миля, когда она почувствовала запах дыма. Сначала решила, что это лесник мистера Сопвита жег сушняк, ведь Сопвиту нравился порядок. Теперь у него было недостаточно людей, чтобы поддерживать имение в надлежащем виде. В некоторых местах усадьба выглядела как непроходимые дебри, поэтому хозяин был доволен, что Тилли следит за рощей и вырезает лишнюю поросль. Она остановилась и поудобнее перехватила сумки. Пройдя еще немного, девушка потянула носом: так не пахли горящие сучья и листья. Запах был каким-то неприятным, тяжелым. Тилли прошла еще сотню шагов и на минуту остановилась. И тут ее словно что-то толкнуло. Подгоняемая дурным предчувствием, она рванулась вперед. Спотыкаясь и едва не падая, Тилли выбежала на тропу, что вела к дому.
— Господи! Господи! — крикнула она и замерла на месте, в ужасе глядя на густую завесу дыма, закрывавшую дорогу и часть неба.
Пройдя полосу дыма, Тилли дико вскрикнула, выронила сумки и со всех ног бросилась к ярко пылавшему дому, не замечая, что пакет с мукой лопнул.
На дорожке стояло несколько человек, один из которых схватил ее за руку.
— Все напрасно. Что можно, было сделано, но ничего не помогло.
Она дико взглянула на Марка Сопвита, потом на трех других мужчин. В одном Тилли узнала горняка, которого защищала миссис Росс, хотя помнила она его смутно. Двое других, вероятно, были люди мистера Сопвита.
— Бабушка! Где моя бабушка? — вцепилась она в его куртку.
