Дела сердечные - Макклеллан Тьерни (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
К примеру: Глория Гловер даже не дала мне возможности предложить, чтобы она заехала в офис, а затем мы вместе покатили на Карлтон-террас… Допустим, я не самый лучший водитель. И однажды даже въехала задом в гриль-бар "Кентукки". Правда, это было нетрудно. Немудрено принять белую стену за белесое небо.
Кроме того, я как-то раз протаранила счетчик на стоянке, а если уж совсем начистоту, не так давно снесла почтовый ящик. Но подобные неприятности случаются отнюдь не часто. А самое главное — ни разу в жизни я не наехала ни на что движущееся. Так что, на мой взгляд, пока машины и люди в непосредственной близости от меня двигаются, им ничто не грозит.
Однако, если даже допустить, что мои водительские навыки не мешает подшлифовать, не настолько уж они плохи, чтобы слухи дошли до Глории Гловер. Между прочим, все остальные мои клиенты предпочитают, чтобы за руль садилась именно я, — в основном, думаю, из соображений экономии. Пусть уж лучше мой автомобиль побегает и потратит бензинчику.
Итак, возникал вопрос: Глория предпочла добираться самостоятельно потому, что не любит ездить с незнакомыми людьми, или же потому, что хотела иметь возможность распрощаться когда пожелает, дабы не оказаться во власти чересчур назойливого риэлтора вроде меня?
А может, Глория просто хотела иметь под рукой машину, чтобы, прикончив меня, слинять без проволочек?
Тут мне в голову пришла еще одна "бодрящая" мысль. Что это вообще за имя — Глория Гловер? Уж больно смахивает на липовое.
В конце концов я оторвала взгляд от дурацкого телефона и сделала глубокий вдох. Ну и дела! Неужели я дошла до того, что испугалась женщину? Что там осталось? Дети и домашние животные? Впрочем, если задуматься, убийцей Труди вполне могла быть женщина. Мужчины отнюдь не владеют эксклюзивным правом на убийство. Более того, если ежевечерне смотреть новости, то можно заключить, что здесь мы с мужчинами добились равноправия.
Я откинула прядь волос со лба и с удивлением обнаружила, что рука моя дрожит. Меня это так потрясло, что довольно долго я пристально смотрела на собственные пальцы. Но вскоре сообразила, что из другого конца комнаты на меня не менее пристально смотрит Шарлотта Аккерсен. Я кокетливо помахала коллеге и лучезарно улыбнулась.
Шарлотта улыбнулась в ответ, но глаза ее в размерах не уменьшились.
Я отвернулась, положила руки на колени и постаралась совладать с нервами. Сделала несколько очищающих вдохов, попыталась представить, что лежу на берегу весело журчащего ручейка, раз десять повторила "Я спокойна", — короче, проделала всю ту ерунду, о которой наперебой талдычат книжки по аутотренингу. И в итоге пришла к выводу: эти книжки писаны не для тех, кто полагает, что их хотят убить.
Ибо этим людям сам бог велел нервничать.
Как, например, мне. Руки по-прежнему дрожали, и я без всякого психоаналитика знала, в чем моя проблема. Как изящно выразились бы сыновья, я наложила в штаны от страха. Итак, еще один очищающий вдох. Кажется, пора взглянуть правде в глаза. В моем нынешнем состоянии я не отважусь поехать на встречу с Глорией Гловер одна.
Отсюда логически вытекал вопрос: и кто же станет моим эскортом на сей раз? По вторникам и четвергам Матиас преподает графику в школе искусств с десяти до полудня, так что он отпадает.
В общем-то, я даже была рада, что Матиас занят. После его вчерашних речей я была уверена, что меня ждет очередная агитационная кампания. И потом, мне ужасно не хотелось ему звонить. С другой стороны, еще меньше хотелось звонить сыновьям. Но выбора не было, поскольку после сыновей на ум шел только один кандидат в провожатые — Джарвис. Я неохотно потянулась к телефонной трубке и стала набирать номер отпрысков.
В последнее время звонить Натану и Даниэлю — все равно что играть в телефонную рулетку. Когда везет, то дозваниваешься. А бывает, что удача поворачивается спиной: в трубке раздается весьма странный гудок, а механический голос произносит что-то вроде "Набранный вами номер временно отключен". Я так понимаю, они хотят сказать: "Абонент, которому вы звоните, уже два месяца не платит за телефон, так как спустил все денежки на новые компакт-диски и картриджи для игровой приставки".
Я затаила дыхание. В трубке раздались длинные гудки. Я прислушалась, гадая, снимут трубку или нет, когда услышала голос Даниэля:
— Йо?
Это он так теперь отвечает по телефону. Должно быть, на него фатально повлияли фильмы про Рокки, на которые я имела глупость его водить в детстве.
— Привет, Даниэль. — Голос мой звучал до омерзения бодро. — Натан дома?
— Йо. — Видимо, Даниэль полагает, что этот звук многозначен. — Сейчас позову. — Я услышала, как он положил трубку и заорал: — Йо, Натан! Йо!
У Натана и Даниэля очень похожие голоса, низкие и громкие. Но перепутать их невозможно.
— Натан Риджвей слушает, — величественно сказала трубка. Иногда мой младший сын еще повторяет свой номер телефона, так что спутать его с Даниэлем нереально.
— Привет, Натан, — сказала я и замялась, не зная, с какого боку начать. — Э-э… как поживаешь? Как Энни?
— У меня все прекрасно, но вот Энни, мам, она и впрямь расстроена. Вчера вечером призналась, что без меня не сумела бы все это пережить. Так и сказала. И еще сказала, что я ей нужен.
По-моему, я это уже слышала. И вновь затруднилась с ответом. В его голосе было столько гордости. Сказать "Отлично"? Вроде бы слишком казенно. "Ух ты"? Вроде бы слишком сильно.
К счастью, Натан и не ждал ответа.
— Сегодня это… как его… замогильная служба.
Думаю, он имел в виду поминальную службу.
— С одиннадцати до пяти, и Энни хочет, чтобы я все время был с ней… как его… держал за руку. Наверное, будет тяжело, но я хочу пойти ради нее.
К этому времени я уже слушала вполуха. С одиннадцати до пяти? Ой-ой.
— Значит, ты весь день проведешь в похоронном зале вместе с Энни?
— Угу, весь день. Что поделаешь, придется. — Натан изо всех сил пытался изобразить досаду, но не смог сдержать радостного волнения. — Это мой долг, мам, сама понимаешь, надо… э-э… помочь Энни пережить потерю.
Так, похоже, на Натана в качестве эскорта рассчитывать нельзя. А жаль. Пусть мальчик порой слишком громко говорит, но в тех случаях, когда мне удавалось убедить его, что шорты не самая подходящая одежда, он выглядел вполне презентабельно.
Разумеется, это все потому, что Натан — дай ему бог здоровья — никогда не наденет тряпки, на которой не красовался бы ярлык известного модельера. Это касалось и шорт, и носков, и даже нижнего белья. Признаться, я всегда втайне радовалась, что модельеры не занимаются пока выпуском татуировок, — иначе страшно подумать, во что мог бы превратиться мой сын.
— Что ж, милый, желаю повеселиться. — Слова сорвались с языка прежде, чем я успела сообразить, что, наверное, это не самое лучшее напутствие человеку, который собирается провести целый день в поминальном зале, но было поздно.
Впрочем, Натан ничего не заметил.
— Ага, точно. — Что он имел в виду, я не поняла, но спрашивать не стала. — Мам, ты ведь тоже придешь, правда?
Я замялась.
— Я?
— Ну да, на это, как его… прощание.
Уф-ф. Образ бедной Труди с сердечком на лбу и без того не давал мне покоя. Наверное, это "украшение" ей как-нибудь замажут или прикроют, но почему-то мне не хотелось знать, как именно.
— Постараюсь, сынок, — пообещала я, — но у меня сегодня деловая встреча.
После которой мне наверняка надо принять душ, вымыть голову, устроить постирушку…
— Ты обязательно должна прийти, мам, — не унимался Натан. — Очень важно, чтобы все самые близкие друзья Труди и Энни поддержали родственников в трудную минуту.
Неужели Натан всерьез полагает, что мое имя значится в списке "Самые близкие друзья Труди и Энни"? Начнем с того, что не так уж мы с Энни близки. В сущности, я едва знакома с этой девицей, видела ее всего-то пару раз за то время, что они с Натаном встречаются. И пусть дорогой отпрыск именует их интрижку "настоящим чувством", в памяти моей свежа была вереница прочих "настоящих чувств" сынули. К тому же Натан встречался с Энни каких-то восемь недель. Возможно, я ошибалась, но почему-то не видела веских причин нам с ней сближаться.
