Тайна России - Назаров Михаил Викторович (читать книги без .txt) 📗

Ведь все это участие Уолл-Стрита в укреплении СССР в 1920-1930-е гг. происходило на фоне возрастания в Западной Европе национальной реакции на победу "мировой закулисы" в первой мировой войне, и эта реакция нравилась западным демократиям гораздо меньше, чем коммунизм. Эти новые авторитарные режимы в Европе предложили альтернативную (корпоративную) общественную модель, отменявшую паразитическую роль банков и финансируемых ими партий — что грозило нарушить глобальные демократические планы банкиров…

Это движение в то время объединяли под названием "фашизм" [10] — но до Второй мировой войны это слово не имело того расистского значения, которое ему придают сегодня, распространяя и на гитлеровский национал-социализм. В фашистском движении еще до Гитлера участвовали католическая Церковь (католическое социальное учение) и видные европейские экономисты; во всех демократических странах росли партии фашистского типа, а фашистские государства демонстрировали быстрые экономические успехи, опираясь на широкую поддержку народа (Впрочем, уже в итальянском фашизме были сильны языческие, нехристианские черты — что и обрекло его в конечном счете на поражение.)

Для "мировой закулисы" стало ясно, что справиться с этим движением можно только силой — то есть путем новой всеевропейской войны. Для этого необходимо было представить своим народам убедительный военный повод, то есть агрессора, чтобы оправданным ударом по нему разбить все европейское национально-корпоративное движение. А агрессора надо было взрастить.

Родоначальник фашизма Муссолини мало годился на эту всеевропейскую роль. Еще меньше — генерал-христианин Франко и сдержанный профессор Салазар. Однако неуравновешенный Гитлер (его нацизм отличался от классического фашизма именно расовой теорией) был весьма обнадеживающей точкой приложения сил — именно он из всех авторитарных режимов 1930-х гг. получил наибольшие кредиты Уолл-Стрита. (Этот феномен не оставили без внимания и демократические авторы, хотя умолчали о закулисной сути этого явления [52].)

"Мировая закулиса" выбрала для этой роли Гитлера и с учетом того, чьими руками будет осуществлен его будущий разгром. Ибо антиславянская направленность книги "Майн кампф" (1924) давала надежду, что именно агрессия Гитлера против славян станет поводом для войны и будущей расправы. (Показательно, что США признали СССР через 10 месяцев после прихода к власти Гитлера.) Этой цели служило и Мюнхенское соглашение 1938 г., развязавшее Гитлеру руки для экспансии на Восток за счет принесения в жертву Чехословакии. Так в шахматах жертвуют фигуру, чтобы подтолкнуть противника в ловушку и поставить мат. (Р.Б. Локкарт тогда сразу утешил друга Масарика: Чехословакия сдается Гитлеру лишь временно, скоро мы ее вернем.)

Б. Николаевским приведено много документальных фактов, что Сталин надеялся на союз с национал-социалистической Германией еще с 1934 г., поскольку это устраняло бы для СССР опасность втягивания в назревавшую войну. Поэтому в политике антисталинской оппозиции (ориентированной на западные демократии) — и соответственно в чистке аппарата — сыграл роль еще и этот фактор, о котором Бухарин информировал посла США.

Николаевский так пишет об этой причине чистки:

"Расправлялись со всеми, относительно кого могла возникнуть мысль, что они не примут идеи соглашения с гитлеровской Германией… Расправы особенно усилились, когда два крупнейших резидента НКВД за границей, работавшие в тесном контакте с аппаратом, не просто порвали с НКВД, но и начали выступать с разоблачениями в зарубежной печати. Это были Рейсс и Кривицкий… Оба они были евреями, и очевидно, что на их решение повлияли планы Сталина вступить в союз с воинствующим антисемитом Гитлером" [53]. По той же причине во главе МИДа Литвинов был заменен русским Молотовым.

Пакт СССР с Германией в августе 1939 г. был логичен. Известный советолог Л. Фишер в переписке с Николаевским отметил: "Соглашение с Западом для СССР означало войну [против Германии], в то время как соглашение с Гитлером означало отсутствие войны в течение какого-то времени"; то есть Сталин "мечтал направить гитлеровскую экспансию на Запад" [54], превратить войну во внутриевропейскую «разборку» и выиграть время, заодно вернув захваченные Польшей русские земли.

Так Сталин вновь нарушил планы Запада — европейская война началась не по самому простому и дешевому, мюнхенскому сценарию: Гитлер сначала занял почти всю Европу. Но при исходных геополитических целях Гитлера — расширение Германии за счет славянских земель — столкновение между нею и СССР рано или поздно должно было произойти. Тем более, что Сталин настаивал на включении в советскую зону влияния Финляндии, Румынии, Болгарии и Проливов в Средиземное море, на что Гитлер пойти не мог. Поэтому Сталин, разумеется, тоже готовился к будущей войне с Германией, но Гитлер его опередил.

В конечном итоге, расчет тех кругов, кто финансировал Гитлера и устроил Мюнхенское соглашение, оправдался… После нападения Германии на СССР Сталину вновь пришлось ориентироваться на западные демократии и объяснять им причины своего национал-большевицкого поворота лишь как прагматические: "Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию; не будет он сражаться и за советскую власть… Может быть, будет сражаться за Россию" [55], - говорил Сталин Гарриману, уполномоченному президента США Рузвельта.

Таким образом, праздник 9 мая как "День победы над фашизмом", помимо победы советской армии над нацистской Германией, означает — если вдуматься в его буквальное название — победу "мировой закулисы" над своим главным тогдашним врагом, массовым европейским движением фашизма, ценою славянской крови.

Нередко говорят: другого выхода у Сталина не было. Не было — как у коммуниста. Православный же патриот во главе Российского государства постарался бы создать подлинный нравственный оплот противостояния планам "мировой закулисы" в союзе с такими корпоративными государствами, как Испания, Португалия, Австрия (при канцлере Дольфусе), быть может и с Италией (с оказанием на нее корректирующего давления), и, разумеется, с большинством славянских, балканских и восточноевропейских народов, опасавшихся нацистской экспансии. Но это опять-таки другая тема.

Можно сказать, что чистки и процессы 1930-х гг., были своеобразным отзвуком описанной проф. Саттоном "большевицко-американской совместной революции" 1917–1921 гг. Проф. Саттон тоже отмечает: "Эти вымученные пародии на судебные процессы, почти единодушно отвергнутые на Западе, могут пролить свет на намерения Троцкого", ибо "Троцкий сумел создать себе поддержку от интернационалистов-капиталистов".

Но об истоках зарубежных связей оппозиционеров Сталин, разумеется, предпочел умолчать, ибо при расследовании этого скомпрометированной оказалась бы вся большевицкая партия, начиная с Ленина, пришедшая к власти на деньги врагов России. Сталин сам был причастен и к большевицкой государственной измене в годы Первой мировой войны, и к геноциду крестьянства в годы коллективизации. И в дальнейшем он не превратился "из Савла в Павла" (за которого его нередко выдают не слишком последовательные патриоты). Он не вернул страну к Истине и к подлинному патриотизму, а лишь использовал его внешние традиционные черты для укрепления собственной власти. Марксистская идеология продолжала оставаться "единственно верной", культ вождя утверждался под лозунгом: "Сталин — это Ленин сегодня". Это не означало и ослабления репрессий против народа, стоивших жизни все новым миллионам людей по принципу — "лес рубят, щепки летят".

Даже если вопрос поставить так: пошла ли объективно на пользу русскому народу национальная мутация большевизма, начавшаяся этими процессами и заявившая о себе в последующее десятилетие в связи с войной, то польза тут была не благодаря Сталину, а благодаря сопротивлению самого русского народа, подспудно пересилившего беснования интернационалистов.

При неправедных режимах надо всегда разделять интересы власти и интересы народа. Иногда они невольно совпадают, как, например, в защите целостности государства. Однако национал-большевизм потом и помешал воссозданию подлинного русского патриотизма, ставя его под удар обвинений в «сталинизме» и т. п., сужая исторический и духовный кругозор его носителей. Партия же в целом до конца держалась своей ложной богоборческой идеологии, не жалея ради нее своего народа.