Могила Таме-Тунга - Нефедьев Константин (бесплатные полные книги .txt) 📗
— Ты слышал, старина, легенду о Могуене? — спросил Грасильяму, когда дверь за слугой закрылась.
— Могуена… Могуена… постой, постой, дружище… А, вспомнил! Это нечто или некто, вроде лесного духа, так, что ль? — усмехнулся Гароди.
— Напрасно смеешься, старина, — нахмурился Грасильяму. — Помнишь печальный исход моей последней экспедиции на Топажос? Репортеры, наслышавшись рассказов от моих спутников, порасписали в газетах, что нас спас от гибели живой Могуена. Так вот представь себе, старина: Могуена и Мартино — одно и то же лицо… — И профессор Грасильяму рассказал другу обо всем, что говорилось в палате перед приходом Гароди.
— Может быть, это какой-нибудь шарлатан или мошенник? — попытался возразить Гароди, хотя и без особой уверенности в голосе.
— Нет, у меня создалось впечатление, что Мартино знает нечто очень важное и по каким-то особым причинам хочет поделиться этим важным именно с нами.
На следующий день старший врач ограничил свидание ученых с Мартино до десяти минут и то только по настоятельной просьбе больного.
Как только Гароди и Грасильяму вошли в палату, Мартино, словно угадывая их мысли, без всяких предисловий начал торопливо говорить:
— Я слышал, сеньоры, о вас как о гуманных, честных ученых, поэтому только вам и решил доверить свою тайну. Хотя это не только моя тайна. Слушайте! Племя лакори — потомков пришельцев с других планет — существует. Оно обладает огромными богатствами, часть которых хранится в усыпальнице древнего лакорийского вождя Таме-Тунга. Случайно местонахождение храма стало известно одному проходимцу.
Перед смертью он сделал на древней лакорийской книге записи, по которым нетрудно отыскать могилу Таме-Тунга. Часть этой книги совсем недавно побывала у вас, профессор Гароди. Но сейчас обе части — две прозрачные пластинки находятся в руках очень плохого человека…
Мартино перевел дыхание и откинулся на подушку. Чувствовалось, что ему очень трудно говорить, но он поборол слабость, сделал глубокий вдох и продолжал:
— Это страшный человек. Его имя — Агурто, или Железный Капитан, или Леми Диаш.
Он — беглый каторжник. Сеньоры! Не допустите разграбления древней могилы! Нужно уничтожить эту злосчастную книгу или… или опередить Железного Капитана…
Голос больного ослаб. Ученые напрягли слух, стараясь уловить каждый звук.
— Помогите последним сынам некогда великого народа уберечь свою святыню. Я верю, вы сделаете это…
Какое-то время Мартино молчал, но потом прошептал:
— Прошу вас, сеньор Гароди, наклонитесь ко мне. Я скажу священное слово, которое откроет вам путь к цели сквозь заслон лакорийцев, стерегущих могилу вождя. Как отыскать могилу — прочтете в блокноте, что я вам передал.
Гароди наклонился. Мартино шепнул ему что-то и в изнеможении упал на подушки.
Ученые с тревогой глядели на его побледневшее лицо. Гароди нажал кнопку, чтобы вызвать врача. Но больной приоткрыл веки, выразительно поглядел на Грасильяму.
Ученый наклонился почти к самому рту Мартино, и тот тоже что-то шепнул ему на ухо и тут же внезапно приподнялся.
— Не забудьте же, сеньоры, то, что я вам сказал. — Мартино хотел сказать еще что-то, но не смог: из горла вырвался только хрип.
В палату вошел врач. Ученые поспешно ретировались.
До самого вечера они просидели в приемной клиники, наводя справки о состоянии Мартино, у которого началось воспаление мозга. Тут же они узнали, что Мартино в клинику привез какой-то водитель такси, который нашел его полураздетым, в бессознательном состоянии у обочины пригородного шоссе. Когда Мартино пришел в себя, он назвался сотрудником ботанического сада, что было подтверждено полицией.
На следующий день, во время завтрака, слуга принес профессору Грасильяму письмо.
Вскрыв конверт, профессор обнаружил внутри карту и банковский чек на довольно солидную сумму, выписанный на его имя, и записку, в которой указывался адрес некоего Мануэля Контрероса, хозяина отеля «Отдых капитанов» в Сантарене. К нему профессор должен был обратиться, если почему-либо ему понадобится отыскать Мартино.
Профессора сейчас больше всего занимала карта.
— Черт побери! Старина, смотри! Могила Таме-Тунга! Значит, эта долина существует! Ведь я же был недалеко от нее, у верховьев Топажоса! — радостно клокотал Грасильяму, тыча пальцем в карту. — Теперь я доберусь туда без труда!
Друзья склонились над картой и долго рассматривали ее.
— Меня интересует, кто же такой этот Мартино? На индейца он не похож, на европейца тоже, — сказал Гароди. — Почему это его, ботаника, вдруг волнует вопрос о существовании лакорийцев и почему он так ратует за неприкосновенность древней могилы?
— Мне совершенно безразлично, к какой расе он принадлежит, но что Мартино — благороднейший человек, в этом я твердо убежден. Хотя, черт побери, зачем же он увел меня от верховьев Топажоса? — недоумевал Грасильяму. — Нет, нет, я не останусь глух к его просьбе и на этот чек немедленно снаряжаю экспедицию.
Слышишь, старина? Что думаешь ты по этому поводу?
— То же, что и ты, дружище! Отправляемся вместе…
В следующий миг ребра почтенного директора музея трещали в мощных объятиях друга.
— Ой, хватит! Пусти! Еще немного, и ты был бы одинок в своих скитаниях по джунглям, — едва отдышался Гароди. — Кстати, дружище, какой пароль сказал Мартино для усмирения стражей лакорийской святыни?
— Макалуни!
— Странно. А мне он сказал: Лакастра!
Глава 10
Подвиг или преступление?
В селении царило всеобщее возбуждение. Мужчины гневно потрясали оружием, взволнованные женщины размахивали руками. Громче всех разорялся Волосатый Таку — маленький индеец с темно-медным лицом и густой растительностью на теле.
— Смерть мальчишке! — орал он, размахивая коротким бронзовым ножом.
Виновник этого шума, юноша-индеец, стоял в толпе с гордо поднятой головой, и нельзя было угадать, что скрывалось в его темных, с влажным блеском глазах: страх ли за свою жизнь, презрение ли к смерти или тоска обреченного.
Все ближе подступали охотники, все сильнее становился их гнев. В лицо молодого индейца ударил комок земли, брошенный издалека Однорукой Кальбой. У старухи была парализована правая рука, но она проворно управлялась и одной левой. Комок земли послужил как бы сигналом для остальных. Десятки ножей и топоров поднялись над обреченным. Вместо того чтобы защищаться или просить пощады, юноша выше поднял голову и опустил руки, до этого скрещенные на груди.
И тогда все увидели, что грудь юноши сплошь покрыта плохо зажившими шрамами и рубцами. Но это не остановило толпу. Только вид мертвого тела мог ее сейчас успокоить.
— Смерть Лягушонку!
Зеленой Лягушкой звали мать обреченного юноши, и он, по обычаю племени, также унаследовал это имя. Отец мальчика исчез в Джунглях еще в ту пору, когда мать только обсыпала новорожденного пеплом и положила на ночь у порога хижины. Она сделала это для того, чтобы добрые духи — покровители семейного очага — посмотрели на ребенка и дали самое необходимое для человека — имя!
Но отец не вернулся из Джунглей, и мальчик на всю жизнь остался без мужского имени. Одни говорили, что Летящее Перо, — так звали отца мальчика, — сбился с родовой тропы и Джунгли задушили его. Другие утверждали, что он упал в реку и аллигаторы разорвали его. Как бы то ни было, позор отца пал на сына. Всю жизнь он будет носить имя своей матери Кахи — Зеленой Лягушки, если не докажет делом, что он может быть охотником.
Волосатый Таку первый нанес удар. Он взмахнул ножом, целясь в плохо зажившую рану на груди юноши. Еще миг — и тот, кого называли Лягушонком, упадет, испустив дух. Но что это? Нож Волосатого Таку только скользнул по плечу, не причинив никакого вреда юноше, а нападавший потерял равновесие и едва устоял на ногах.
Окружающие не поняли, как это случилось: Волосатый Таку считался едва ли не самым ловким среди охотников. Но стоящий неподалеку старый индеец с разорванной когтями ягуара щекой по имени Большой Лоу одобрительно причмокнул губами:
