О чем знаешь сердцем (ЛП) - Кирби Джесси (е книги .TXT) 📗
Когда я возвращаюсь домой, на дорожке стоит всего одна машина – Райан. Поднявшись на крыльцо, я замечаю ее у бассейна – лежащей на одном из шезлонгов с лицом, закрытым маминым кулинарным журналом. Подхожу, не зная, спит она или нет, и она, услышав мои шаги, приподнимает уголок журнала.
– Эй. Как урок каякинга?
Нормальный вопрос, но я улавливаю шутливую нотку. Она проверяет меня.
Сажусь к ней на шезлонг.
– Никак. Волны были слишком большими.
– И чем же ты занималась вместо?
– Ничем. Вернулась домой.
Она убирает с лица журнал, потом завязывает за спиной тесемки лифчика и садится.
– Да, но тебя не было целый день. Чем ты занималась до того, как вернулась домой?
– Мы… Я… – Спохватываюсь, но поздно.
– Ха. Я так и знала. – Улыбаясь, она выгибает бровь. – И кто он?
– Может, я была с кем-нибудь из друзей.
Райан смотрит на меня поверх солнечных очков.
– Когда ты в последний раз тусовалась со своими друзьями?
Я пожимаю плечами. И правда.
– Вот-вот. Ну так кто этот парень?
– Откуда ты знаешь, что это был парень?
– Угадала, – отвечает она. – По тому, как ты отпираешься, все понятно. Так что говори. Кто он?
Я отвечаю не сразу. Мне хочется рассказать ей о Колтоне и о сегодняшнем дне. О том, что я чувствовала, когда сидела рядом с ним на обрыве. Как это было и страшно, и волнующе одновременно. Я хочу, чтобы она дала мне совет. Как раньше, когда я заговаривала с ней о первых поцелуях с Трентом, или о нашей с ним первой ссоре, или о том, можно ли первой признаваться в любви, или готова ли я ему отдаться. О чем бы я ни спросила, у Райан всегда находился ответ.
Я хочу знать, что она скажет, если узнает правду. Хочу, но боюсь.
– Он, – начинаю я, с осторожностью выбирая слова и детали, – он инструктор, который учил меня плавать на каяке. Мы просто пообедали вместе, раз уж позаниматься сегодня не удалось. – Полуправда пополам с недомолвками.
– И-и-и… – Она выжидательно наклоняется.
– И потом я поехала домой.
В меня летит последний номер «Ешьте правильно», и я пригибаюсь.
– Ладно тебе. Расскажи мне хоть что-нибудь.
– Я уже рассказала.
Она бросает на меня укоризненный взгляд.
– Его зовут Колтон.
Райан машет – продолжай, продолжай, – и мне ужасно хочется рассказать ей больше.
Но вместо этого я пожимаю плечами.
– Не знаю, он… очень милый. Мы просто пообщались, и все.
– Это здорово. – Дотянувшись, она гладит меня по ноге. – Правда. Двигаться вперед – это хорошо.
«Двигаться вперед» звучит лучше чем «оправиться», и тем не менее я испытываю укол вины. Каким-то образом это, очевидно, отражается у меня на лице, потому что Райан меняет тему.
– По крайней мере, лучше того, чем сейчас занимаюсь я. – Она кивает на разбросанные вокруг журналы и фантики от конфет. – У него, часом, нет милого старшего брата?
– Только сестра, – отвечаю, не успев остановить себя, и, чтобы предупредить вопросы, быстро задаю свой: – У тебя все нормально? Ты кажешься какой-то…
Райан пожимает плечами.
– Вялой? Так и есть. Прямо сейчас я должна была быть на другом конце света, но вот она я. Вернулась домой. Валяюсь у бассейна, читаю мамины журналы и тусуюсь с бабушкой и ее «красными шляпками». Мне нравится с ними и все такое, но у них жизнь куда интересней моей, которая просто… печальна.
– А как же твоя доска визуализации и картины для портфолио? И пробежка сегодня утром. Я думала, ты настроилась начать все заново и завоевать мир.
Райан закатывает глаза.
– Знаю. Это называется «притворяйся и постепенно меняйся». – На миг она поджимает губы. – Очевидно, до второго пункта я пока не дошла.
– В смысле?
– В смысле, Итан бросил меня в аэропорту и улетел в Европу один, и теперь мне так…
Райан трясет головой, и я понимаю, что она заново прокручивает в памяти все, что произошло, но вместо того, чтобы опять разозлиться, с поникшими плечами переводит взгляд вниз.
– Мне так грустно.
Стоит ей договорить, и оно моментально проявляется у нее на лице, и я не могу поверить, что не замечала этого раньше.
– Я была влюблена в него. Сильно. – Она роняет взгляд на свою коленку. – Была и есть. – Снова трясет головой. – И меня это бесит, потому что он отнял мое сердце и растоптал. Я не должна любить его. Это не чувство, а какое-то… наваждение. Словно мир взял и обрушился прямо передо мной, понимаешь?
Киваю. Да, я понимаю. Лучше, чем кто бы то ни было.
– О господи, извини. Это был идиотский вопрос.
– Вовсе нет, – говорю я. – Все… все нормально. Тебе необязательно со мной осторожничать. Вообще, мне даже нравится твоя идея с притворством. Заново начинать бегать больно, но и приятно тоже.
– Это точно, – соглашается Райан, но вид у нее по-прежнему немного потерянный.
– Тогда, может, давай притворяться вместе? И продолжать бегать.
Райан обдумывает эту мысль, и в ее глаза возвращается искорка.
– Я за. Но сначала нам надо выбраться из дома и купить побольше шоколада. И, наверное, новую одежду для пробежек, раз уж мы решили притворяться по-настоящему. А то твоими старыми шортами никого не обманешь.
Я швыряю в нее журналом.
– Это мои любимые шорты. Они у меня сто лет.
– Да, но в интересах движения вперед тебе пора обзавестись новыми любимыми шортами.
Мы отправляемся в город. Райан за рулем, что всегда и весело, и пугает. Все почти как раньше – грохочет музыка, сестра рядом поет. Почти, потому что сейчас оно лучше, ближе, словно мы с ней теперь заодно. Мы совершаем набег на «Таргет», как делали до того, как Райан уехала в колледж, и, захватив в «Старбаксе» по стаканчику кофе, бродим по магазину, рассматривая и нужное, и ненужное, все подряд. И домой я возвращаюсь с полностью обновленным гардеробом спортивных вещей – спасибо Райан и ее деньгам, оставшимся от сорванной поездки.
Поднявшись к себе, я вытаскиваю все из пакетов и раскладываю на кровати – и, как и обещала Райан, чувствую при виде новой одежды прилив мотивации. Проверяю телефон в пятидесятый раз, но сообщений от Колтона нет. Ужинать еще рано, и я, чтобы убить время, ухожу к столу, открываю лэптоп и захожу к Шелби, надеясь увидеть в ее блоге что-то новое, какие-нибудь новые его фотографии, цитату или рассказ о нем, но вверху по-прежнему висит старый пост в честь обследования, проведенного через год после операции.
«Всем нашим друзьям и близким. Мы очень благодарны вам за поддержку. Это был непростой год, но Колтон прошел обследование на отлично и наконец-то начал привыкать ко всем своим препаратам…»
Я вспоминаю контейнер с таблетками и то, как Колтон принял их тайком от меня. Сижу неподвижно, а потом печатаю в окошке поисковика: «Препараты после трансплантации сердца». Через секунду появляются тысячи ссылок, в основном на медицинские журналы и статьи, которые я вряд ли пойму, но потом в самом низу я замечаю выдержку из какого-то форума о трансплантации. «Вы обменяли смерть на пожизненный прием медикаментов…»
Кликаю на цитату, и она приводит меня к сообщению от сорокадвухлетнего пациента, пережившего трансплантацию сердца. И вот, что он пишет дальше:
«Не поймите меня превратно. Я согласился бы на этот обмен и во второй, и в десятый раз. В моем возрасте я могу с этим справиться. Есть ограничения. Медицинские и физические. Как бы вам ни хотелось повторить те риски, на которые вы шли, когда были молоды и здоровы, нельзя забывать одну вещь: вы больше не можете себе этого позволить. Неважно, надоело ли вам, или вам не нравится принимать лекарства, потому что из-за них вы чувствуете себя больным. Неважно, есть ли у них серьезные побочные эффекты. Отныне это часть вашей жизни, как и обследования, биопсии и проверка веса, давления и частоты пульса. Это не только дар, но и огромная ответственность. И если не найдется способ принять ее, то в опасности окажетесь и вы, и ваш трансплантант. Вы обязаны беречь себя и осознавать свои ограничения.»
