Корона, Огонь и Медные Крылья - Далин Максим Андреевич (книги онлайн полностью .TXT) 📗

— Нет, — сказала я как можно более кротко. — Я так не думаю. Я отлично представляю себе силу твоих родичей. Я просто надеюсь, что ты не любишь убивать — потому что сначала тебе придется убить Шуарле, а потом — меня, наверное…

Принц расхохотался.

— А тебя за что, Лиалешь?

— Пока ты будешь убивать моего друга, — сказала я, — я попытаюсь убить тебя.

Он так смеялся, что вытер слезы:

— Как же будешь убивать меня, женщина?

Я огляделась и прикинула.

— Вероятно — подсвечником, — сказала я печально. — Но, знаешь, принц Тхарайя, мне этого совершенно не хочется. Во-первых, Шуарле дорог мне, а во-вторых, мне было бы очень неприятно причинять тебе боль. Тебе ведь и так часто бывает больно, правда?

Пока я говорила, принц стал серьезным.

— Если военные донесения когда-нибудь будут доставляться со скоростью сплетен, ни одной войны мы больше не проиграем, — сказал он с усмешкой. — От этого ты думаешь обо мне дурно?

Я удивилась.

— Я вовсе не думаю о тебе дурно, господин, — сказала я. — Я тебя просто боюсь. Ты же напугал меня.

Тхарайя снова улыбнулся, и я порадовалась исчезновению острой складки между его бровями — от нее его лицо становилось чрезвычайно мрачным.

— Я не пугал, — сказал он, все улыбаясь. — Я глупо пошутил. Ты просто не знаешь, как я могу напугать, Лиалешь.

— Ну почему? — возразила я. — Об этом легко догадаться.

От улыбки лицо принца казалось моложе; привыкнув и приглядевшись, я даже нашла его милым, как у мальчика, несмотря на морщины и седую прядь. Он сел, по-кошачьи обернувшись хвостом.

— Послушай, Лиалешь, — сказал Тхарайя. — Если ты не думаешь обо мне дурно, то, может быть, останешься выпить со мной травяного отвара? Трава ти, которую заваривают мои слуги, растет на солнечных склонах Белой Горы, она лучшая в стране. Пить травник, предложенный принцем — не унизительно, верно?

— Да, — сказала я. — Даже любезно с твоей стороны. Мне нравится, и нравится особенно, если положить в него меда и размешать.

Тхарайя взглянул на Шуарле, и тот, по обыкновению, без слов сообразив, о чем его просят, перенес с резного столика на тахту что-то между переносной столешницей и подносом. На этом чудном подносе, расписанном синими цветами, стоял сосуд с носиком, в котором заваривали травник, широкие плоские чашки, блюдо с тоненькими до полупрозрачности белыми лепешками и горшочек с медом.

Я поклонилась и села рядом с ним, подобрав шаль под себя. Шуарле налил травника, а я взяла лепешку и стала ее рассматривать — обычно мне предлагали другие лепешки, пухлые и сдобные. На вкус это новое угощение показалось мне очень странным: намазанное медом, оно было как бы одним медом, без хлеба.

— Тебе это в новинку, принцесса? — весело спросил его высочество. — Таким хлебом при дворе берут с блюда лакомства, липкие или жирные, чтобы не запачкать рук. Один простак с той стороны гор, говорят, впервые увидев эти лепешки, принял их за лоскутки холста и хотел заказать себе целую штуку на рубаху.

Я рассмеялась, Шуарле улыбнулся и опустил глаза. Он наполнил наши чашки и сел на пол, застеленный ковром, у моих ног. Тхарайя бросил ему подушку.

— Так тебе будет удобнее, отважный страж, — сказал он очень милостиво, а потом обратился ко мне. — Скажи, принцесса, что ты намерена делать дальше?

Я облизала капельки меда с губ.

— Мне хотелось бы вернуться домой, — сказала я. — Я очень признательна тебе за гостеприимство, господин, но не могу пользоваться им долго. Видишь ли, я обещана в жены принцу Трех Островов, от этого довольно много зависит. Поэтому мы с Шуарле собирались добраться по твоим горам до столицы. Там, как говорят слухи, бывают огнепоклонники, у которых есть корабли. Вот с одним из огнепоклонников я и собиралась договориться, чтобы он доставил меня на север. А мой отец и будущий муж заплатят ему.

Тхарайя выслушал меня с нежной и какой-то грустной улыбкой — а потом переглянулся с Шуарле.

— И ты собирался сопровождать свою принцессу до столицы?

— Туда, дальше — и за реку, если так лягут кости Нут, — сказал Шуарле, глядя на принца спокойно и смело. — Я знаю, шансов почти нет — но у меня одна госпожа. Для чего мне еще жить?

Принц кивнул ему и сказал мне:

— Твой слуга, похоже, думает, как я, Лиалешь. Надеюсь, тебя не разочарует то, что я скажу.

— Мне кажется, разочарует, — ответила я. — Но — скажи.

— Только вышняя воля проведет вас через эти горы, — сказал Тхарайя. — Такой пустяк, как грибы-аманейе, едва не стоил вам жизней. Но — предположим, милость Нут вас сопроводит. Вы попадете в Лаш-Хейрие, найдете огнепоклонников — а они возрадуются деньгам, попавшим в их руки, и продадут вас обоих. Девушка необычной красоты, похожая на горный нарцисс, и юный кастрат-полукровка, который еще несколько лет не будет оскорблять взор господина своим безобразием — это хороший товар.

Шуарле грустно кивнул.

— Нет! — возразила я. — Мой отец — король! Он заплатит больше, чем какой-нибудь скряга на ярмарке! За мной дают в приданое военную помощь и колонии на Зеленом Мысу!

— Ты знаешь натуру своего отца, — сказал принц, — а мне знакома натура огнепоклонников. Еретики, умные, хитрые и корыстные, они веруют в возможность вымолить милость богов, что бы ни творили — это во-первых. А во-вторых — чужое золото где-то там всегда весит меньше, чем свое в кармане. Чтобы получить награду от твоего отца, им надо переплыть океан — а твои сородичи ведут со всеми нашими соседями почти постоянную войну. И потом, что если огнепоклонники доставят тебя, а воины твоего отца потопят их корабль вместо благодарности? Зачем же им рисковать, когда они и так могут получить плату?

Я опустила голову.

— Но допустим даже, что найдется человек, который решит рискнуть вопреки здравому смыслу, — продолжал Тхарайя. — Уверена ли ты, что твой жених дождется тебя? В вашей северной стране мужчине, сколько я помню, дают лишь одну женщину. Неужели, узнав, что твой корабль пропал в океане, его отец не разыщет ему другую — чтобы не терять времени?

В этом была безжалостная логика; кровь прихлынула к моим щекам, то ли от стыда, то ли от досады.

— Вероятно, я очень глупа, — пробормотала я, перебирая бахромки платка. — Но как же быть?

— Остаться у меня, — проникновенно сказал принц, улыбаясь совершенно братской улыбкой. — Тебя подарила мне Нут; нам ли, смертным существам, спорить с волей богини?

— Тебе подарила меня Раадрашь, — сказала я, немного обидевшись. — Твоя странная жена, которая рыщет по Хуэйни-Аман, как солдат, и не ставит людей ни в грош. Судя по ее речам, обращенным ко мне, она не обрадуется, если ты оставишь меня при своей особе. И еще — я боюсь, что она причинит зло Шуарле: у меня больше никого нет.

Принц, как будто, слегка смутился.

— Она — настоящая сахи-аглийе, — сказал он. — Женщины-птицы с трудом владеют собой. И вот она сопровождала патруль…

— Мне показалось, — возразила я, — что патруль сопровождал ее.

Принц рассмеялся.

— Женщины всегда все переиначивают к собственной выгоде, — сказал он. — Как бы ни было, я не позволю Молнии причинить вам вред. А воля Нут ясно видна в ближайших событиях: ты же прошла длинный путь и попала сюда необычным способом?

Я отпила травника и стала рассказывать. Совершенно не умею говорить кратко; тоненький месяц заглянул в зарешеченное окно, пока я добралась до встречи с грибами — но принц слушал внимательно, изредка предлагая вопросы. Когда я устала и замолчала, он сказал:

— Мне хочется, чтобы ты сейчас пошла со мной.

Я пошла; Шуарле сопровождал меня. Тхарайя провел нас по сумеречным коридорам, скудно освещенным факелами, со стенами из отшлифованного камня и копотью на стрельчатых сводах; в нишах стояли караульные воины-аглийе, которые обнимали себя за плечи и низко склонялись, увидев принца. Коридоры кончились резной деревянной дверью, высотой в полтора человеческих роста. Принц распахнул ее — и я вышла на узкую смотровую площадку, над которой простиралось бездонное звездное небо.