Путь на Грумант. Чужие паруса - Бадигин Константин Сергеевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗

Вокруг охотников слышалось утиное кряканье, пронзительные крики гагар, звонкие голоса куликов, гоготанье гусей, куканье лебедей.

Озеро кишело недавно выведенными птенцами. Их пискливое щебетание вливалось в общий концерт.

Пищей для птицы служили мелкие рачки и личинки насекомых, появлявшиеся летом в таких пресноводных мелких озерцах в несметном количестве. Гуси с большим искусством выклевывали из земли сочные корешки трав.

Иногда среди птичьих голосов слышался визгливый лай песца. Вертясь вокруг озера, песец тщательно обнюхивал каждый камешек, каждую кочку, маленькое болотце в поисках яиц и птенцов. А порой и взрослая зазевавшаяся птица попадалась на обед хищному зверьку, если, конечно, она оказывалась ему по силам.

Поверхность озера и берега его были усыпаны пухом и перьями линявшей птицы. «Ну и ну, — думал Ваня, — если все эти перья собрать — не одну лодью нагрузить можно!»

Однажды недалеко от берега, на мелководье, Ваня заметил какие–то чуть–чуть торчавшие из воды бревна. Он подошел поближе и стал рассматривать их. Ему показалось, что это были чьи–то кости, только очень уж крупные.

— Степан, иди–ка сюда, — позвал Ваня.

Подошел Степан. Общими силами друзьям удалось освободить из–под илистого, еще мерзлого грунта большую кость. Похоже было, что это часть огромного черепа. Ваня и Шарапов, заинтересованные необычайной находкой, стали разрывать палками грунт. После долгих усилий откопали весь череп и увидели, что он соединяется позвонками с громадным скелетом.

«Больно уже велика животина», — думал Шарапов, рассматривая со всех сторон череп, оказавшийся около трех аршин длиной.

В это время Ваня вытянул из–под гигантских костей какие–то пластины.

— Да это китовый ус! — закричал Степан. — Это кит, Ванюха. Смотри–ка, вот и ребра торчат, что твои опруги. А позвонки–то, позвонки–то, как чурбаны!

Около черепа нашли несколько сот пластин китового уса. Прикинув на глаз длину скелета, Шарапов задумался и как бы про себя сказал:

— Ну как же такая махина целехонькой оказалась, да еще за пять верст от берега морского? Вот задача! Как кит сюда попал?

— Я тоже об этом думаю, — ответил Ваня, — непонятное что–то.

Думая об одном и том же, оба они обернулись и посмотрели на море. Полукруглая широкая долина, часть которой занимало озеро, постепенно расширялась, сливаясь с прибрежной полосой.

— Да, море далеко отсюда, — сказал в раздумье Степан. — Ну–к что ж, Ванюха, давай посмотрим, нет ли тут еще чего–нибудь.

Охотники обстоятельно обследовали дно озера около костей кита.

— Посмотри, Степан, я еще что–то нашел, — позвал Ваня, очищая от ила какой–то черный предмет.

Оказалось, что это была полусгнившая дубовая доска. А немного дальше торчал толстый корень какого–то дерева.

— Да это плавник!.. Вот так штука! — воскликнул Степан. — Ну, я теперь понял, Ваня, в чем тут дело. Раз здесь плавник, значит сюда море доходило. Горы–то почти у самого берега были. Сюда волны морские плавник выносили, волны и кита мертвого, а может быть и живого еще, выбросили. Вот и все дело. Только море приливной водой могло такую махину сюда принести. А в обрат взять не осилил океан–батюшка! Вот и застрял кит на берегу. Ведь махина зверь, уж не в сказку, с лодью хорошую, пожалуй, будет….

Всю дорогу друзья делились своими предположениями, прикидывая, где было раньше море и где проходил берег.

— А знаешь, Степан, когда я за яйцами–то по скалам лазил, как сейчас помню, около площадки, где медведь стоял, все выступы и впадины сглажены были. Волна морская только так сгладить камень может, верно, ведь? Да только высоко больно….

— Высоко, это верно, — подумав, согласился Степан, — но по всем приметам, Ванюха, море–то здесь раньше не в пример выше стояло.

Охотники в своих догадках были близки к истине, хотя, конечно, не могли бы объяснить причин понижения уровня моря.

Как теперь известно, земная кора плавает на поверхности магмы — расплавленной текучей массы. Вследствие сложных геологических процессов отдельные участки коры то приподнимаются, то опускаются. В связи с этим изменяется и уровень морских и океанских вод. Когда суша приостанавливается в своем подъеме, море успевает размыть берег и оставить свои следы в виде галечника, морских раковин и отшлифованных прибоем скал. Но вот суша снова поднялась, размытые берега стали недоступны для волн. Образуются морские террасы — следы прежнего уровня моря.

Размытый берег и террасы на довольно большой высоте находили многие путешественники, посещавшие Грумант в более поздние годы.

Террасы в отвесных скалах, расположенные иногда одна над другой, как бы отмечают глубокими бороздами геологическое время. Самая высокая терраса — самая древняя. В том случае, если берег отмелый, мелководные участки морского дна обнажаются, превращаясь в сушу. Когда береговая линия перемещается, скопившийся на ней плавник оказывается далеко от берега. Это тоже помогает в рассуждениях и доказательствах геологов и историков. Правильный вывод об изменчивости уровня моря могли сделать и просто наблюдательные люди.

Грумантские острова действительно очень медленно, на 0,7 метра в столетие, поднимаются над водой. Здесь это происходит вследствие таяния ледников. Когда–то, в ледниковый период, массы льда давили своей тяжестью на остров. Под их давлением большие участки земной коры вместе с островами и частью материка понизились, притонули в магме, как тонет в воде льдина, отяжеленная каким–либо грузом.

По мере таяния ледников участок суши освобождается от лишней нагрузки и понемногу всплывает, подымается.

Только медленным поднятием острова можно объяснить, почему промысловая изба, которую поморы обнаружили на острове, оказалась далеко от моря; по той же причине скелет кита был найден в пяти верстах от берега.

Расположение избы подтверждало давность русских промыслов на Груманте. Поморы, найдя избу, сочли ее очень древней. И они были правы. Судя по тому, насколько отступил берег, изба могла быть построена не менее, чем двести пятьдесят — триста лет назад.

Дома Алексей и Федор выслушали с огромным интересом все подробности находки скелета. К предположениям Шарапова насчет отступившего моря Алексей отнесся с особым вниманием, часто задавал вопросы: как лежал кит, где нашли плавник, далеко ли море от озера, как расположены горы, полого ли идет к морю берег?

За разговорами забыли об ужине, но когда сели за стол, беседа шла все о том же — о китах на Груманте. Алексей рассказал товарищам о том, что ему приходилось слышать, а кое–чему он был и сам свидетелем.

— Старики сказывали, китов этих промышлять раньше, в новгородские времена, смыслу не было. Тогда тиньки [37] моржовые в большой цене стояли. А моржей по островам тьма была. Тиньки–то по грумантским берегам собирали. Кладбища целые моржей находили.

— И сейчас по берегу тиньков да черепов моржовых много валяется, — вставил Ваня.

— Есть и сейчас, да в старину куда больше было. А как ворвань в цену вошла да и моржей поубавилось, хотели наши поморы китов добывать. Да куда там! Иноземцы вокруг все воды заполонили. Государства между собой за китовый жир в бой вступали, с пушками да с войсками корабли приходили. На поморян иноземцы, как звери лютые, смотрели.

— Соперников, видать, на промыслах боялись: знали, что супротив поморов во всем мире промышленников не найти.

— Ну, а сейчас как, отец? Почему сейчас у наших охоты на китов нету?

— Да и сейчас неладно. Вот недавно, уж на моей памяти это было, сам царь Петр велел промыслы китовые для России завести. Корабли большие велел построить. Корабли–то только через два года после его смерти готовы были. Тут надо бы на промыслы выходить. Да нет, иноземцы и здесь встряли. Слыхивал я, будто галанцы в Питере хвалились: поморам, мол, кита не промышлять, не учены, дескать. И поверили ведь им, галанских китобоев назначили. Вот и напромышляли галанцы для России! Сколько лет подряд три корабля за китами к Груманту ходили, да всего–навсего трех китов упромыслили. Смех, да и только! А в Архангельске купцы зело недовольны были. На убытки обижались. Поморов наших, что матросами на тех кораблях служили, допрашивали. Поморы всю правду, как есть, начальству обсказали: мол, не хотят галанцы, чтобы русские китов били. Порчу только на промыслы наводят.