Девушка по имени Судьба - Гланк Гуиллермо (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
— Не суди ее, она глубоко несчастна, — сказала Мария. — И я несчастна… Но Господь послал мне ребенка. Нашего ребенка, Гонсало!
Такого поворота событий он не ожидал. И такой наглости не ожидал от Марии. Подумать только — путалась с сержантом, спала с ним на конюшне, как последняя шлюха, а теперь без зазрения совести заявляет: «Наш ребенок»!
Боясь не сдержаться и не убить на месте эту лживую, подлую женщину, Гонсало без каких-либо объяснений покинул дом и всю ночь провел у Сантьяго, выпив не одну бутылку виски.
— Она хочет подсунуть мне этого солдатского ублюдка! — с трудом ворочая языком, то и дело повторял он. — Считает меня полным идиотом. Нет, я убью ее!
— Не теряй голову, Гонсало, — пытался вразумить его Сантьяго.
— Я потерял ее давно, еще когда влюбился в эту мерзавку и потаскуху, — отвечал тот. — А теперь мне ничего не остается, как уничтожить ее!..
Глава 15
С первых же дней пребывания Виктории в монастыре ее уединение стремилась нарушить чрезмерно общительная сестра Хуанита, подходившая к окошку и соблазнявшая новенькую скромными монашескими радостями — прогулками по саду, вкусной пищей, сладким ягодным ликером.
Виктория поначалу просто отмахивалась от Хуаниты, а потом, немного придя в себя и присмотревшись к ней, прямо спросила:
— Зачем ты здесь? Тебе ведь ни к чему эта монашеская жизнь. Мне так кажется.
— Я здесь не по доброй воле. Меня упек сюда отец, — грустно молвила Хуанита. — Он не хотел, чтобы я выходила замуж за Мартина — вдовца, человека хорошего, работящего. Отца не устраивало, что Мартин значительно старше меня.
— Но ты-то его любишь? — спросила Виктория.
— Да я бы жизнь отдала за то, чтоб хоть минуту побыть рядом с ним! Мартин приходит сюда в последний день каждого месяца и часами стоит у забора. А мое сердце разрывается здесь от боли. Так что этот дом Господен стал для меня сущим адом.
— Зачем же ты терпишь? — изумилась Виктория. — У тебя есть любовь, взаимная! Этим надо дорожить. Если бы тот, кого люблю я, хоть раз пришел сюда, ничто бы меня не удержало в этой келье! Ты должна бежать со своим Мартином, вот что я знаю твердо.
— А ты?
— У меня другая ситуация. Меня никто не любит по-настоящему. Я никому не нужна и хочу забыть свое прошлое. Может, Господь сжалится надо мной и даст мне это забвение.
На следующий день Хуанита сбежала из монастыря, а Виктория во время очередной молитвы вдруг потеряла сознание и, очнувшись, сочла это за благословение Господне.
— Я готова принять обет, — сказала она матери- настоятельнице. — И как можно скорее.
— Что ж, надеюсь, это осознанное решение, — одобрительно молвила та. — Но прежде ты должна исповедоваться, чтобы все твои мирские страсти остались в прошлом.
Виктория в общих чертах рассказала все, что произошло с нею накануне, и настоятельница благословила ее.
Когда же ей принесли письмо от Марии, в котором та сообщала о гибели Энрике, Виктория порвала его, не читая:
— Мои сестры — здесь, в монастыре. А там, за его пределами, у меня нет сестры.
Отоспавшись у Сантьяго и на трезвую голову поразмыслив над своим будущим, Гонсало вновь вынужден был обуздать расшалившиеся нервы и до поры до времени отложить сведение счетов с Марией. Попросив у нее прощения за несдержанность, он пообещал, что отныне будет если не образцовым, то, по крайней мере, внимательным и заботливым мужем.
Затем они с Марией объявили домочадцам о будущем ребенке, Мануэль и Доминга прослезились от счастья, и в доме наступила видимость мира и благополучия. О Виктории старались вслух не говорить, надеясь, что вскоре и она образумится — вернется в лоно семьи.
Однако и это, весьма зыбкое, спокойствие длилось недолго: Вирхилио послал к дону Мануэлю гонца, и тот сообщил о связи Асунсьон с индейцем.
Возмущенный Мануэль тотчас же отбыл в «Эсперансу».
Шанке же к тому времени полностью поправился и стал собираться в свой лагерь, считая невозможным для себя оставаться у Асунсьон. Пока она уговаривала его подождать и искала разумный выход из создавшегося положения, приехал Мануэль.
Ссора между братом и сестрой — жестокая, непримиримая, больше похожая на схватку — не оставила Шанке сомнений, как он должен поступить. Несмотря на все возражения Асунсьон, он покинул имение.
А Мануэля она выгнала из дома сама, сказав, — что он разбил жизнь не только ей, родной сестре, но и собственным дочерям.
Затем велела заложить лошадей и решительно направила свою повозку в стан индейцев.
Сестра Инес, готовившая Викторию к посвящению в монахини, стала свидетелем очередного обморока своей подопечной и заподозрила неладное.
— Я встречала у женщин такое недомогание, — сказала она Виктории, когда та очнулась. — Понимаешь, о чем я говорю? О возможной беременности.
— Нет! Нет! — в ужасе воскликнула Виктория. Но осмотревший ее врач подтвердил опасения Инес, и Виктория горько заплакала:
— Ну зачем мне все это сейчас, когда я уже нашла свой путь и моя душа могла наконец обрести покой?! Что же мне теперь делать?
— Просить помощи у матери-настоятельницы, а лучше — у твоего отца, — ответила Инее.
— Не могу я идти к отцу! — воспротивилась Виктория, но мать- настоятельница тоже сочла этот вариант наиболее приемлемым.
И — поникшая, опечаленная Виктория побрела на поклон к отцу, еще не представляя, как сообщит ему о своем внебрачном ребенке.
К дому она подошла в сумерках. На ее счастье, дон Мануэль в одиночестве сидел на террасе и, глядя на звезды, курил сигару. Мысли его были о дочерях, о непокорной Асунсьон, о внуке, которого вынашивала под сердцем Мария, о незабвенной, никем не заменимой Энкарнасьон…
— Папа, — тихо позвала Виктория, и, обернувшись на голос, Мануэль в первый момент решил, что это галлюцинация. Но дочь сделала шаг ему навстречу и припала к его груди, — Папа, я вернулась.
— Доченька, Виктория! — обрадовался Мануэль. — Какое счастье! Пойдем в дом, к Марии.
— Нет, папа, подожди, я должна тебе сказать то, чего ты не знаешь.
— Это не имеет значения, дочка! Главное — что ты вернулась и теперь мы будем вместе. Знаешь, Мария ждет ребенка! Ты должна простить ее. Мы снова станем одной дружной семьей, будем растить малыша, моего внука! Представляешь?
— Да, папа, очень хорошо представляю, как все это может быть, — горестно молвила Виктория. — Позволь мне прогуляться по саду, прежде чем войти в дом. Я хочу все тут осмотреть…
— Ну, если тебе так хочется, — не понял ее изменившегося настроения Мануэль. — Пройдись, осмотрись, а я тем временем скажу Марии, что ты здесь.
Виктория медленно обошла вокруг — дома, прощаясь с ним навсегда, а заодно прощаясь и с ребенком, который, как она теперь ясно поняла, не должен появиться на свет — для него тут попросту нет места.
Мария же, узнав о возвращении сестры, бросилась искать ее в саду.
— Я очень виновата перед тобой! — сказала она, отыскав Викторию. — Обидела тебя, оскорбила. Но я ведь не знала главного. Потом Асунсьон мне все объяснила. Бедная моя сестричка! Сколько же тебе довелось вынести! Обещаю, что теперь все будет по-другому.
— По-другому уже не может быть. Мне лучше уехать, — отстранилась от нее Виктория.
— Нет! Не уходи, ты очень нужна мне, — взяла ее за руку Мария. — Я ведь жду ребенка. И никому, кроме тебя, не могу открыться, рассказать о своих страхах. Ты — самый близкий мне человек!
— А ты — мне! — взволнованно заговорила Виктория, для которой в словах сестры мелькнули проблески надежды. — Я больше не могу лгать. Иначе сойду с ума.
— Что тебя так мучает? — встревожилась Мария. — Расскажи, не бойся. Я помогу тебе.
— Да, мне очень нужна твоя помощь, — подхватила Виктория. — Дело в том, что я… Я тоже жду ребенка.
— Ребенка? — повторила ошеломленная Мария. — От Адальберто?
