Кузина - Галанина Юлия Евгеньевна (книга бесплатный формат TXT) 📗
«Ты знаешь, я бы ушёл на границу, если бы у меня была хоть искорка истинной магии внутри. Но прятаться в мирах, быть беглецом, никчёмным и слабым без тавлейской магии, я не могу. Лучше закончить это сейчас».
«Таку! Ты с ума сошёл! Надо было лишь подождать, – они отдали бы тебе мой Аль-Нилам, никуда бы не делись, не-Орионида в него они всё равно не пустят!»
«А мне не нужны подачки, – отрезал Таку. – Я хочу быть мужчиной. Способным собственными силами сделать свою жизнь такой, как мне хочется. Или не хочу быть. Не расстраивайся, это моё решение».
«Дурак! – выкрикнула молча я. – Знала бы, не пустила бы тебя! Таку, миленький, не надо! Уходи, Всеблагим Солнцем тебя заклинаю, уходи! О родителях подумай, о братьях с сестрами! Таку, ещё чуть-чуть – и поздно, поздно, ты понимаешь! Уходи!!!»
«О них я и думаю. Не буду позорить семью бегством от плахи. Я – Орионид».
«Уходи, Таку, уходи!..»
Вот и приговор оглашён до последней точечки.
Таку отвернулся от Млечного Пути.
Взвился серебряный топор над плахой.
Яблоки достаются только победителям.
Голова Таку упала с помоста на истоптанный пустырь…
Я сидела на дне ствола и захлёбывалась, давилась слезами.
Не надо мне таких воспоминаний, катись оно всё на дно тавлейских болот. Не хочу в Тавлею, не хочу вспоминать! Таку нет, Всеблагое Солнце, ведь пока не вспомнила этот заговор, он для меня был живым! Что ещё я навспоминаю? Какие потери? Зря это всё Кузен затеял…
Судорожно схватила пустую корзину, поставила на тачку, покатила тачку к Выдре за новой порцией породы, гоня от себя всяческие мысли. Главное – чтобы колесо с доски не сошло. Это – самое главное в жизни.
Вечером услышала Кузена и сразу сказала ему о своём решении:
– Я боюсь вспоминать. Лучше буду здесь. Скоро лето. Не хочу заново переживать смерть друзей. Хочу помнить их живыми. Это всё, что у меня осталось. Извини.
– Я свяжусь с тобой попозже, – сказал, выслушав меня, Кузен.
Всю ночь сочились непрошеные слёзы из глаз и никак не могли остановиться, никак не иссякали. Великое Солнце, в мире же так много яблок – хватит всем и каждому. А не хватит – ещё найдём. Нет побед и нет поражений. Но Таку в этом уже не переубедить.
Ночью я полуспала-полуревела, а в предрассветный час услышала голос Кузена. Он попытался воззвать к логике:
– Сама подумай, оттого, что ты не будешь вспоминать, свершившееся не перестанет быть свершившимся.
– Пусть оно свершилось, – возражала я молча, глядя в темноту раскрытыми глазами и зная, что там, куда я гляжу, бревенчатая стена барака. – А я буду помнить радостное. Таку был живым – ты понимаешь? Он в моей голове был живым. А вчера я заново пережила его смерть. Не зря я не хотела вспоминать этот заговор, не зря голова болела. Может быть, эта боль хранит мои страшные воспоминания? Наверное, пусть оно будет так, как есть. В любом месте можно наладить почти нормальную жизнь. Я и здесь могу жить припеваючи. Практически королевой.
– Ты меня убеждаешь или себя? – спросил Кузен.
– Не знаю. Этой ночью я поняла, что не хочу в Тавлею. Без Аль-Нилама я ничто. Единственная моя ценность – это мой замок. А я тоже Орионид. Обойдусь без жалости. Если у меня отнят Аль-Нилам, – кому я без него нужна?
– Мне не нужен твой Аль-Нилам, – мягко сказал Кузен. – И мне всё равно, есть он у тебя или нет.
– Тебе и женщины не нужны! – отрезала я запальчиво. – Ты не в счёт! Ты – Безупречный. А найди в Тавлее хоть одного человека, который сначала бы подумал обо мне, а потом о моем доме.
– Учитывая размеры Тавлеи, я думаю, такие найдутся, – судя по голосу, улыбнулся Кузен.
– Если они и есть, я таких не знаю, – тяжело вздохнула я. – Тебе не понять, твоя магия всегда с тобой, она только твоя и ничья больше. Тебе не знакомо, как это – когда от тебя ничего не зависит, всё равно, хороший ты или плохой, сильный или слабый. Всё зависит, где и у кого ты родился. Владение Аль-Ниламом предполагает распоряжение определённым количеством магии, выделяемой тебе созвездием, которое, в свою очередь получает магию в соответствии со своим влиянием в городе. Дадут тебе много магии, – будешь сильный, дадут мало – будешь слабый. А какой ты внутри – никому не важно. Таку хотел, очень хотел быть независимым. Он и охоту-то предпочитал такую, где один на один – охотник на зверя, без помощи собак, только собственными силами, простым оружием. Если бы у него обнаружилась хоть кроха истинной магии, – он бы ушёл к вам, драконам.
– На границах много людей, вообще не имеющих понятия, что такое магия. Здесь есть место всем, – грустно сказал Кузен. – Мы принимаем любого, нам каждый человек нужен. Почему же он не решился, если это было для него так важно?
– Как ты не понимаешь? – возмутилась я. – Это человеку без магии легко. Но Таку – в Тавлее он же был равен тебе по магическим возможностям, а на границе, без внешней магии – он стал бы хуже калеки, слабее слабого! Ему пришлось бы даже не с вами себя сравнивать, а с людьми, которые всю жизнь обходились без магии и в этих условиях могли бы дать ему фору в тысячу очков. А он гордый.
– Драгоценная кузина, – неожиданно резко отозвался Кузен. – Даже в Тавлее твой Таку отнюдь не был равен мне по магическим способностям.
– Ой! – опешила я. – Драконы, оказывается, не Бесстрастные?! Тебе не всё равно, что я сравнила тебя с Таку?!
– Во-первых, я тоже гордый, – ехидно сказал Кузен. – Как всякий Орионид. Во-вторых, я люблю называть вещи своими именами.
– Ну почти равен, – пробурчала я. – Разница-то…
– Не почти, – отрезал Кузен. – В Тавлее не найдётся человека с внешней магией, который был бы мне соперником.
– Угу, они не только бесстрастные, а ещё и скромные, – заметила я. – Стоило попасть сюда, чтобы поближе узнать Драконида. Знаешь, а ты – живой. Это здорово! Ты мне нравишься!
Кузен чуть не поперхнулся. Бедный, забыл в своём ордене, каково это – с женщинами разговаривать. Ничего, пусть узнаёт. Не одна я должна новые знания почерпнуть из нашего мысленного общения.
– Это не имеет ничего общего с хвастовством, – выговаривая слова почти по слогам, начал Кузен. – Я просто хочу внести ясность в ситуацию. Мне ваши тавлейские интриги вокруг магии кажутся детской вознёй. Я не просто сильнее любого столичного мага – я в разы сильнее. Будь иначе, – мы не смогли бы держать границы. Именно потому, что мы сильные, мы и защищаем вас, бряцающих внешней магией, как ребятишки игрушечными мечами. И именно поэтому мне совершенно незачем соперничать с кем-либо, я и так знаю, чего я стою. И для чего живу.
– Извини… – примирительно сказала я. – Я всё это знаю, просто интересно было тебя подковырнуть. В Тавлее – вы же, как один, не то из мрамора сделаны, не то изо льда. Ваша безупречность всех раздражает. Наверное, именно потому, что мы знаем, насколько мы слабее и насколько зависим от ваших мечей и магии. Обидно.
– А нам не обидно? – горько возразил Кузен. – Когда ты знаешь, как тяжёл данный тебе истинной магией путь, какие усилия приходится прилагать, чтобы сохранить стабильность, сколько друзей взяла граница, – а дома тебе в спину разряженный щеголь небрежно кидает оскорбительную шуточку. И ответить ему нельзя, потому что комаров кувалдами не бьют. Мы же ничего не требуем, кроме уважения. Но и его негусто.
– Давай я буду за тебя огрызаться, – от чистого сердца предложила я. – Если попаду в Тавлею. Я-то смогу повернуть оружие насмешника против него самого.
– Давай для начала ты будешь хотеть вернуться в Тавлею, – тут же воспользовался ситуацией Кузен.
– Этого я не обещаю… – я снова ощутила боль в душе и сникла.
– Ну хорошо, ещё год ты здесь протянешь, ну два – и что потом? Похоронят в той же яме, в какой работаешь.
– Я живучая! – возразила я. – Меня уже хоронили в Тавлее – а я с тобой говорю!
– Даже так? А поподробнее можно? – недоверчиво сказал Кузен.
