Принцесса яда (ЛП) - Коул Кресли (читать хорошую книгу .txt) 📗
- А твоя бабушка ей ничего не рассказывала, того, что она рассказывала тебе?
- Мама всегда агрессивно воспринимала бабушкины проповеди о конце света. Таким образом, она не много знала. И каждый раз, когда я давила на нее, чтобы она попыталась вспомнить больше, она плакала. Она больше не была стальной леди, какой я ее всегда знала.
- Но должно было быть хоть что-то?
- Мама знала только три вещи. Мое ясновидение было как-то связано с картами Таро. Мой, своего рода позывной, был "Императрица". И мне было предназначено, - следующее Эви пробормотала - Спасти человечество.
Я про себя смеялся над этим. Эта девушка слаба телом и умом. Так беззащитна, так доверчива. Если судьба человечества в ее руках, то мы все обречены. - Это очень много, чтобы положить на плечи шестнадцатилетней девушки, не так ли?
- Я знаю! Это так разочаровывало. Если бабушка была права, и я на самом деле была некой Императрицей, то, какого долбаного места? Могла ли я спасти своих друзей? Для чего были эти видения? Чтобы меня преследовало чувство вины?
- А видения, – галлюцинации - продолжились после Вспышки?
Она трясет головой, щурясь, пытаясь сфокусироваться. - Те, различные персонажи были редки, но я действительно видела Мэтью примерно раз в неделю. С каждым визитом, он казался еще более непоследовательным. Однако я отчаянно хотела видеть кого-то своего возраста, так что я была рада ему, мигреням, носовым кровотечениям и всему остальному. Но у меня появился новый симптом. Я слышала голоса в своей голове. Вспышка принесла мне настоящий шторм сумасшествия - кошмаров ужасных смертей, видений, голосов.
- Голоса? - это соответствовало бы ее патологии. - Что они говорят?
- В течение нескольких месяцев я слышала только шепот и бред. Ничего, что имело бы смысл. Они росли, становились четче каждый день, но это также означало, что они стали громче. Все плохое продолжало возвращаться. - Она качалась быстрее. - Стресс, голод, ночные кошмары, голоса. Всегда здания.
Эви была на этой ферме одна, только с матерью. Как выброшенная на необитаемый остров. Неудивительно, что она придумала голоса, дающие ей чувство принадлежности. Как мнимых друзей. И, естественно, она придумала те свои сверхвозможности. В мире, наполненном опасностями, девушкам необходимо чувствовать себя сильными на каждом шагу. Я бы диагностировал ее как параноидального шизофреника с бредовыми особенностями. Из-за моего собственного безумия, я могу так легко определить его в других. Но мое божественное безумие это - искра данная Богом.
С эликсирами, бегущими в моей крови - я Бог. Вскоре Эви благоговейно встанет на колени, когда я раскрою свою истинную природу. Ее безумие сравнительно медленно растет. Заурядный шизофреник не удержит мой интерес надолго. - Так что же думаешь об этих голосах?
- Повторяю, я не знаю! - она грызет один из своих нежных, светло-розовых ногтей, едва ли похожий на острый коготь, что она описывала. - Они начались на следующий день после Вспышки. В конце концов, они переросли в предупреждения. - Она поднимает голову, встречаясь со мной глазами. Следит, куплюсь ли я на это? Я принял дружелюбное выражение, или настолько близкое к нему, насколько я могу изобразить.
- И с этими предупреждениями пришло ощущение, что я должна была что-то сделать для мира. И Смерть и Мэтью сказали: "Это начнется в Конце". Что-то началось, но я не знаю, что.
- А как насчет других твоих… способностей? Ты сохранила их?
- Больше нет растений вокруг, чтобы меня охранять. Моя кожа регенерирует кое-как. Но иногда, когда у меня бывают страшные видения, мои ногти обращаются.
Я, подняв брови, гляжу на ее руки, в молчаливой просьбе к ней продемонстрировать это.
- О, я должна быть на эмоциях. Я не могу это сделать просто так. - Она поигрывает своими бледными пальцами для меня. - Ты мне не веришь, не так ли?
- Честно? Я не уверен. - Я на 100 процентов уверен, что она либо лжет, либо бредит. Стихийное движение растений, как она описывала, это биомеханически невозможно, не говоря уже о трансформации ее ногтей вместе с растениями. Наука может объяснить все другие события апокалипсиса, но не "сверхвозможности" Эви. Которые очень удобно исчезли. Поскольку земля стала бесплодной, а она не "на эмоциях", нет никакой возможности, чтобы подтвердить или опровергнуть ее рассказ.
Мое удивление растет, оно не наиграно. Возможно ли, что девушка не сочиняет сказки на ходу, видя подсказки в моем доме, моей личности. Я чувствую как моя скука рассеивается, как я просчитываю перспективы. Будет ли она говорить о пожарах, потому что в пламени она превратится просто в тушеное мясо, как и то, которое она съела чуть раньше?
- Я боялась, ты скажешь, что поверил мне, даже если ты не веришь, - говорит Эви. - Я высоко ценю твою честность, Артур. - Она удерживает мой взгляд, как если бы действительно дает мне понять, насколько она серьезна. - Ложь это - самое худшее, понимаешь?
Так говорит девушка, чьи речи сочатся неправдой. Но я должен знать, кто солгал ей. Кто же сделал тебе больно, Эви?
- Я всегда буду честен с тобой.
Она одаривает меня милой улыбкой. Шестнадцатилетняя блондинка. Так легко ее одурачить. Когда я кивнул ей, она мрачнеет.
- Чуть больше месяца назад, все стало еще хуже. Гораздо хуже.
- Как так?
- Я открыла в себе новый талант, Джексон Дево снова ворвался в мою жизнь, и моя мама… она была ранена.
Ее голос срывается, когда она говорит о своей матери, но упоминание о парне заставляет ее выпрямить спину. Что-то в том, как Эви описывала его, как будто кайджан значил больше, чем ее жизнь, заставляет меня желать убийства. Так что, он не только был жив, он вернулся к ней? Я вижу, что ее шансы, быть моей помощницей, сокращаются. Почему такие плохие парни, как Джексон Дево всегда привлекают девушек, подобных Эви? Так было и в моей школе. Единственным вниманием, что я получал от симпатичных девушек, был их смех, когда я появился в классе с распухшей губой и неловкостью новичка. Они отвергали меня, они не поддавались моему контролю. Я напоминаю себе, что я взял под контроль своих родителей и что мне больше не надо беспокоиться о привлечении внимания девушек, у меня есть своя коллекция красивых женщин. Да, в настоящее время Артур получил всех девушек. Я держу их в подвале. Я чуть не засмеялся. Вместо этого я сказал:
- Расскажи мне о своей маме. - Мой тон любезен и заинтересован, и я подумал - если вам, девочки, нравятся плохие мальчики, то вы нашли худшего их всех.
- Я расскажу тебе все остальное. - Еще один смущенный взгляд. - Но, Артур, - говорит она, мягко растягивая слова, заставляя мое сердце биться чаще, - мое предупреждение в силе.
Глава 14
214 ДЕНЬ ПОСЛЕ АПОКАЛИПСИСА
СТЕРЛИНГ, ЛУИЗИАНА.
Время пришло. Кувшин с водой трясся в моей руке. В другом кулаке я сжимала чистую повязку. Тем не менее, я колебалась, боясь того, что увижу. И я ненавидела себя за эту трусость. Голоса, которые преследовали меня своими повторяющимися витиеватыми угрозами свели громкость до минимума, до управляемого гудения, как будто позволяя мне с мамой страдать, следующие 20 минут, еще сильнее. Не отвлекаться, не прерываться.
- Ублюдки, - пробормотала я - чтоб вы сгнили в аду, каждый из вас.
Глубокий вдох. Выдох. Время действовать. В деланно-приподнятом настроении я вплыла в затемненную мамину комнату, поставив кувшин рядом с чашей, на комоде.
- Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?
Луч солнца заглянул через поломанные ураганом жалюзи, осветив ее лицо. Она выглядела такой крошечной в своей большой кровати с балдахином, тень от той женщины, которой она была до Вспышки. Ее впалые щеки выглядели гораздо бледнее, чем вчера. Если бы у нее действительно была внутренняя травма, как она предполагала, то это означало бы, что ее кровь соберется в пестрые, мясистые синяки под эластичным бинтом.
