Добыча золотого орла - Скэрроу Саймон (книги регистрация онлайн txt) 📗
Однако росшие на островке деревья скрывали легионеров Макрона, и разглядеть, как обстоят дела у защитников, Катон не мог. Зато он увидел, как наступавшие на остров варвары вдруг начали отступать, побежав, как муравьи, назад, к тому берегу, который заполонили их соратники. Катон возликовал, ибо это могло означать лишь одно: Макрон и его бойцы отбили вражескую атаку и остались в живых. Теперь от центурии Макрона когорту отделяло всего полмили, и от головы колонны доносился неистовый рев Максимия, всячески побуждавшего легионеров к последнему, решающему рывку.
Теперь вся панорама реки была открыта взгляду, и Катон видел, как враг на противоположном берегу готовится к новой атаке на остров. Но на сей раз неприятельский натиск обещал стать более организованным и продуманным. Вопреки своему обычаю варвары не собирались устремляться на римские шеренги нестройной толпой. Они сформировали плотный строй и, стараясь удержать равнение, размеренным шагом двинулись по мелководью. К тому времени, когда противник приблизился к дальней стороне острова, голова когорты находилась всего в нескольких сотнях шагов от брода, и на помощь центуриону Макрону Максимий выслал конных разведчиков.
Погоняя коней, взметая огромный фонтан сверкающих брызг, они влетели в реку и поскакали к острову. Однако, преодолев примерно треть расстояния, вдруг увидели появившихся между ивами бойцов: те отходили с острова, вступая в воду. При виде всадников некоторые из них заколебались, но потом продолжили быстрый отход к южному берегу. Это не было бегством: легионеры сохранили свои громоздкие щиты и шлемы. Всадники остановились посреди протоки, и Катон увидел, как декурион гневно заспорил с легионерами, указывая рукой в направлении острова. Но те, не обращая на него внимания, огибали конный отряд, устремляясь к речному берегу. Наконец с острова сошла в воду небольшая, сплоченная группа бойцов со щитами, обращенными в сторону врага. Почти сразу же следом за ними в брод устремился небольшой отряд бриттов, за ним другой. Варваров становилось все больше, и все они обрушились на крохотный римский заслон, прикрывавший отход своих товарищей.
Максимий резко выбросил руку вперед и выкрикнул приказ к наступлению. Потные, запыхавшиеся легионеры рванули за ним бегом, тяжело стуча сапогами по потрескавшейся земле. А впереди, посреди брода, тыловое прикрытие Макрона и кавалеристы вели отчаянную схватку, пытаясь остановить и оттеснить многократно превосходившего их числом врага.
Бойцы, уже добравшиеся до ближнего берега, перестраивались, образовывая перед бродом собственный заградительный строй в две шеренги. Однако было очевидно, что если эта тонкая красная линия и задержит бурный поток кровожадных бриттов, то совсем ненадолго.
Бойцы когорты изо всех сил мчались по дороге на помощь своим товарищам, и вот уже самые быстрые и выносливые из них присоединились к легионерам Третьей когорты, подкрепив их маленький заградительный отряд. Катон уже находился достаточно близко к броду, чтобы различать подробности неравной схватки, что велась посередине реки, и он воспрянул духом, увидев, что в гуще сражения подскакивает и качается алый поперечный гребень, венчающий шлем центуриона. Макрон жив, он продолжал сражаться, и для Катона это было огромной радостью, несмотря на то, что смертельная опасность еще отнюдь не миновала. Стремительно сбежав по последнему склону, центурия Катона присоединилась к передовым подразделениям, уже занимавшим позиции на выходе с брода. Численное превосходство врага оставалось подавляющим, однако римляне получили тактическое преимущество, заняв позицию, штурмовать которую можно было только по узкому фронту. Надежда еще есть, сказал себе Катон. Надежда на то, что они все-таки не дадут Каратаку прорваться.
– Шестая центурия! – скомандовал Катон. – Стройся на правом фланге!
Хоть и вконец вымотанные, его бойцы, откашливаясь, хрипло дыша, тяжело опираясь на массивные щиты, сформировали строй. Другое дело, что после столь долгого, быстрого и утомительного марша под палящим солнцем у них почти не осталось сил для настоящего боя. Однако враг был уже совсем рядом, и очень скоро, даже если их силы на исходе, им придется сражаться насмерть.
Уцелевшие воины из заградительного отряда Макрона вместе с разведчиками отступали по мелководью в полном порядке, сомкнув щиты, и не только держали строй, но и разили своими короткими мечами каждого дерзкого недруга, который в попытке прорвать римскую линию оказывался в пределах досягаемости.
Максимий повернулся к бойцам, ждавшим на берегу реки.
– Четвертая когорта – расступись!
В сплошном строю легионеров образовалась брешь, позволявшая пропустить теснимых врагами бойцов.
– Разведчики первыми! – приказал Макрон декуриону. – Вперед!
Кавалеристы направили своих коней в узкий проход. Один из всадников оказался нерасторопным, и, когда он разворачивал лошадь, из воды неожиданно выпрыгнул бритт, схватил всадника за руку и выдернул из седла. Оба, и разведчик, и нападавший, упали в воду, но в то же мгновение кавалериста, с торжествующими возгласами, окружили и другие вражеские воины. Крик незадачливого разведчика перешел в булькающий хрип: множество копий и мечей одновременно пронзили его грудь, разом выпустив из легких остатки воздуха. Однако пока бритты добивали кавалериста, Макрон и его бойцы, насквозь промокшие и измазанные кровью как врагов, так и своих товарищей, благополучно отступили на берег и заняли освобожденное для них место в сплошном строю когорты.
Максимий, стоявший позади середины строя когорты, воззрился на Макрона с горьким негодованием и презрительно процедил:
– Ты не удержал брод.
Впрочем, времени на споры, препирательства и оправдания не было: Макрон снова повернулся к своим бойцам, готовя их к отражению очередной волны варваров, катившейся через брод навстречу фронту когорты. Они обрушились на преграждавшую выход на сушу линию римских щитов, неистово разя мечами и копьями.
Некоторое время легионеры, хоть и выбившиеся из сил, стойко удерживали позицию. Жестокая муштра не пропала даром, доведя их умение до автоматизма: на счет «раз-два» двинуть щитом вперед, тут же отдернуть его и нанести врагу колющий удар мечом. Потом короткая пауза для контрудара и повторение того же действа. Это срабатывало, но лишь до тех пор, пока римляне удерживали сплошной строй. Именно сплоченность придавала их действиям смертоносную эффективность, но стоило линии щитов дрогнуть и прорваться, все преимущества, связанные с дисциплиной и выучкой, были бы утрачены, в то время как дикари могли бы рассчитывать на свою силу и неистовую ярость.
По мере того как из-за реки подходило все больше и больше варваров, когорта под давлением возрастающего численного превосходства начала отступать назад. Казалось, совсем чуть-чуть, почти незаметно, но Катон, занимавший позицию на крайнем фланге и пока не участвовавший в сражении, видел, что центр римского строя начал прогибаться. Это не укрылось и от Максимия, который тут же повернулся к декуриону и кучке спасшихся кавалеристов.
– Найдите легата и доложите обстановку. Живо!
Декурион отдал честь и, приказав своим бойцам следовать за ним, направил коня вниз по реке. Уже отъезжая, он оглянулся через плечо и, обращаясь ко всем товарищам по когорте, сказал:
– Удачи вам, ребята.
С этим он и отбыл: очень скоро топот конских копыт стих, заглушенный звоном оружия и яростными криками воинов, сошедшихся в беспощадной схватке.
– Держать строй! – призывал Максимий, размахивая мечом. – Держать строй, ублюдки! Не отступать ни на пядь!
Однако ярость его приказов уступала ярости вражеского напора, и римляне, пусть медленно, шаг за шагом, отходили назад. Хуже того, некоторые легионеры, по большей части новобранцы, не успевшие привыкнуть к жестокой реальности сражений, начинали нервно оглядываться. Бросив взгляд на заднюю шеренгу, Катон вдруг увидел фигуру, отступившую на шаг, покинув строй. Правда, командир когорты тоже это увидел и, подбежав к нарушителю дисциплины, огрел его по голове мечом плашмя.
