Закат в раю - Хэран Элизабет (читать книги полностью txt) 📗
«О боже, если бы не мое отчаянное положение...», — подумал Джордан.
— Простите меня, — сказал Джордан, повернувшись к Летиции. — Я так и не смог нанять никого из местных жителей. В конце концов мне пришлось поехать в Бабинду и связаться вот с этим отребьем.
Летиция знала, что Джордан не смог нанять людей из-за козней Макса. Посмотрев на новых рабочих, она вдруг почувствовала, что боится за Еву.
— Наверное, хорошо, что вы не женаты. Эти люди бы насмерть перепугали вашу жену, — сказала она.
— Они пробудут тут недолго. Я нанял их только для того, чтобы они помогли нам с очисткой полей. Это самая тяжелая работа. Но она займет день, самое большее два.
Летиция все еще не могла успокоиться.
— От души надеюсь, что вы с ними поладите. Но какие неприятные люди! Хотела бы я вам помочь, но не представляю, что я могу для вас сделать.
— Я очень ценю вашу помощь семье Фрэнка, — ответил Джордан. Он хорошо понимал, что Летиция не сможет воздействовать на мужа. Неудивительно, почти весь город пляшет под дудку этого грубого и властного человека.
— А сейчас я должна попрощаться, — сказала Летиция. — Боюсь, я сильно опоздала на партию в бридж, а начать без меня все равно не смогут.
— Простите, что задержал вас. Поверьте, я от души наслаждался вашим обществом, — с улыбкой ответил ей Джордан. Говоря это, он с удивлением понял: хотя дружеские отношения с женой Кортленда были частью его плана, сейчас он говорил с Летицией совершенно искренне. — Я буду с нетерпением ждать вас завтра.
— И я буду ждать встречи с вами. — Летиция радостно улыбнулась и чуть задержала на нем свой взгляд. Она все еще беспокоилась о Еве и молила Бога, чтобы Джордан позаботился о ее дочери. — До завтра! — воскликнула она и тронулась с места.
Джордан смотрел ей вслед, пока наконец ее изящная коляска не скрылась за поворотом. Летиция Кортленд, решил Джордан, ему нравится, и скучать в ее обществе ему не придется.
Глава 8
Новые рабочие, усевшись в кружок позади дома, говорили о плантации. Джордан, взглянув на них, еще раз ужаснулся при виде этой разношерстной компании, состоявшей из неудачников и отъявленных подонков. Он подумал, что от них исходит физически ощутимое ощущение опасности и ненадежности. Как только он умудрился нанять такой сброд? Единственное правдоподобное объяснение этому безрассудному поступку состояло, видимо, в том, что в тот момент Джордан находился в состоянии совершенного отчаяния, граничащего с умопомешательством, и к тому же, видимо, основательно перегрелся на солнце.
Все они выглядели значительно старше своих лет: беспробудное пьянство, драки, пребывание в тюрьмах и тяжелая борьба за кусок хлеба оставили неизгладимую печать на их изможденных и морщинистых лицах. При любых других обстоятельствах Джордан и не подумал бы нанять таких людей.
Подходя к ним, Джордан услышал обрывки разговора — казалось, запущенность плантации и состояние дома не вызвали у новых рабочих никакого энтузиазма.
— Видал я бордели на шахтах — и там было почище, чем здесь, — проворчал один.
— Точно. Что ж ты думаешь, этот красавчик наобещал нам деньжат и надует нас?
— Тащились сюда черт знает откуда... и попусту, так, что ли?
При виде Джордана разговор стих. Люди угрюмо смотрели на него.
— Половина рабочего дня уже прошла, так что больше никаких задержек быть не должно. Сейчас я запишу ваши имена, и отправляйтесь в поле, — нетерпеливо сказал Джордан и вопросительно посмотрел на рабочих. Лица людей при этих словах стали еще более хмурыми, но знать их имена было совершенно необходимо. «Интересно, — подумал Джордан, — не разыскивают ли их? Нет ли среди них беглых каторжников, которых так много в Северной Австралии?» Эта неожиданная мысль совсем не успокоила его.
— Я Нед... Нед Флетчер, — с явной неохотой буркнул самый крупный из всех. — Что, только прикупил местечко, а, хозяин?
Джордан посмотрел на его изъеденное оспинами лицо и подумал, что, наверное, этот Нед только что придумал себе имя. Фамильярный тон, которым был задан этот вопрос, вызвал у Джордана острое раздражение.
— Это семейная ферма Эдем. Ее основал еще мой отец, — ответил Джордан, стараясь говорить спокойно и твердо. Рабочие обменялись гнусными ухмылками.
— По-моему, на рай не слишком похоже, — с издевкой заметил другой.
Джордан сжал зубы. «Спокойно», — сказал он себе.
— Чего же тут все так заброшено, а? — спросил Нед.
— Мой отец умер десять лет назад. А я был в отъезде, — ответил Джордан, чувствуя сильное желание сказать, что запущенная плантация — самое подходящее место для такого сброда. Не дожидаясь дальнейших высказываний Неда, Джордан повернулся к ближайшему рабочему. Он был совершенно лыс, и его клочковатая борода не могла скрыть безобразного шрама, пересекавшего левую щеку.
— Имя? — спросил Джордан.
— Дермот Локк. Значит, говоришь, с тростником ты раньше дела не имел?
— Я здесь вырос. И работал вместе с отцом.
Дермот с презрением оглядел Джордана:
— Десять лет назад ты еще сосунком был. Сам-то ты знаешь, что нам делать надо?
— Я хочу, чтобы вы очистили поля и подготовили их к севу. И на этом все. — Джордан повернулся к третьему человеку и подумал, что холодные и злые глаза его очень напоминают глазки гремучей змеи. — Как твое имя?
— Билл Болтофф.
Джордан записал имя и взглянул на следующего.
— А это Хьюберт Иболд, — сказал Билл, указывая на сидевшего рядом с ним тощего человека, самого неприятного из всех. — Он немой. Язык ему, понимаешь, вырезали. Шесть лет назад, в порту на Берегу Слоновой Кости.
Джордан вспомнил, что при первой встрече в Бабинде Хьюберт не произнес ни слова. В тот момент Джордан решил, что перед ним или неотесанный хам, впрочем, так можно было назвать и всех остальных, или слегка ненормальный. Сейчас Джордан увидел, что немой держит в руках кусок мела и дощечку с едва разборчивой кривой надписью «Хьюберт».
— Вот ведь несчастье! — сказал Джордан. Замечание это никак нельзя было назвать уместным, но за иронией Джордана скрывалось желание узнать, за какие дела был так жестоко наказан этот Хьюберт Иболд.
— А я Чарли Хайд, — донесся грубый голос последнего из пяти, кривоногого коротышки с окладистой густой бородой. — Я приехал вместо Конлона. Ну, того, которого ты нанял в Бабинде.
— Почему же Конлон не приехал? — осведомился Джордан, ожидая услышать, что Конлон сидит в тюрьме или до полусмерти избит в какой-нибудь пьяной драке.
— Да он уж копыта отбросил, — грубо и равнодушно отозвался Билл Болтофф. — Доктор сказал, что его тяпнул ядовитый паук. На разгрузке в порту Кайрнс.
— Какой паук? — ошеломленно спросил Джордан. — Чтобы такой человек, как Конлон, умер от паучьего укуса? — Джордан помнил этого здоровяка, единственного, кто выглядел как настоящий работник.
— Паутина у этих пауков — как воронка. На юге такие водятся. Видать, приехал оттуда в трюме. Не знаю точно, кто там его укусил, но сделать ничего не успели, — содрогнувшись, объяснил Билл. Казалось, перед его глазами еще стояла страшная смерть Конлона: судорожно подергивающиеся конечности и текущая изо рта слюна. — В тот день его стало рвать, и ему пришлось бросить работу. Врачи потом сказали, что жила у него в голове лопнула. — Нарочитая грубость была, видно, единственным оружием Билла — только этот грубый человек мог заслониться от воспоминания о внезапной и нелепой смерти могучего Конлона и забыть о собственной хрупкой бренности.
— У него была семья? — хмуро спросил Джордан.
— Жена. И двое детей. Уж где они, не скажу.
— Надо бы приглядеть за тем, чтобы пароходство их не забыло. У него должна была быть страховка, — покачал головой Джордан. — А нам пора за работу. — Он встал, повернулся и пошел по тропинке, но сразу же остановился, поняв, что никто из рабочих не двинулся со своего места.
— А чего ты не нанял местных? — спросил Нед Флетчер.
— Это не твое дело.
