Алиса и дракон (Сборник) - Булычев Кир (книги .TXT) 📗
– Ах да! – сказала королева. – Ведь теперь всех обыскивают. Охран-пашу вернули из ссылки, и он лично проверяет, не принес ли кто-нибудь острого предмета.
– Так уж и всех! – удивился принц.
– Вчера дворцовый парикмахер шел к королю, и охрана нашла у него ножницы.
– И бритву! – добавила дама Марьяна.
– Ему сразу же отрубили голову, – сказала королева. – Не спрашивая и ничего не слушая. Король сидит небритый, ждет парикмахера, а никто не идет. Он шлет гонцов в парикмахерскую: где этот негодяй?! Казнить всех парикмахеров в столице в назидание преступнику. Казнили всех парикмахеров. И тут выясняется, что парикмахер ни при чем! А ведь казненных не вернешь. Вот и ходит наше величество небритое и злое.
– Как же мы тогда к нему подберемся? – спросил принц.
– А может, ты его задушишь, мой мальчик? – спросила мама. – Подойдешь, скажешь: «Вот и я, папочка! Я вернулся!» И только он начнет тебя обнимать, ты его и задушишь.
– Нет, – сказал принц. – Не успею, вырвется он. Помнишь, его в прошлом году втроем душили заговорщики, а он ускользнул! Он же специально шею жиром натирает, чтобы не задушили.
– Ах да, я совсем забыла, – сказала мама.
– Может, отложим покушение на завтра? – спросила Марьяна.
– Нельзя, – сказала королева. – Сегодня он не ожидает, что Рафа появится во дворце, а завтра уже отправит его в такую ссылку, откуда никогда не вернуться.
– Или с помощью этой проклятой феи Мелузины превратит меня в крысу, – добавил принц. – Ждать нельзя! Промедление смерти подобно!
– Чудесные слова! – откликнулся министр добрых дел. – Разрешите, я их запишу, ваше высочество?
«Ага, – подумала Алиса, – наш министр струсил. Он уже боится, что если принц придет к власти, он и ему голову отпилит. Здесь все так просто».
– Записывай, – сказал принц. – Я еще много мудрых мыслей знаю.
Министр добрых дел вытащил левой рукой записную книжку, правой – карандашик, третьей рукой придерживал книжечку на коленях. Все равно карету так трясло, что ничего из этого не вышло. Может, потому, что третья рука была матерчатой.
Алиса подумала: «Ведь я, наверное, больше никогда этих людей не увижу. И никогда не узнаю, почему у них лишние руки и глаза».
Она решила потихоньку спросить об этом у министра, пока женщины утешали капризного принца.
– Разве непонятно? – удивился министр. – Ведь чем я знатнее, тем лучше. Правда?
– Не знаю, не задумывалась, – призналась Алиса.
– Но ведь крестьянин хуже маркиза? Маркиз хуже герцога, герцог хуже короля. А почему? В других королевствах не смогли ответить на этот вопрос. А у нас смогли. Если ты маркиз, получай третий глаз – вот ты и лучше крестьянина. А если ты министр, то тебе положена третья рука и четыре глаза. Это так просто!
«Конечно, – подумала Алиса, – это так просто. А почему же...»
Она не успела додумать, как услышала, что королева говорит:
– Нет, мне нож нести нельзя. Меня тоже могут обыскать. Ты же знаешь, что астролог меня не выносит, а мой дорогой муж ждет не дождется, когда я откину копыта.
– Простите, что откинете? – спросила благовоспитанная дама Марьяна.
– Копыта мамаша откинет! – воскликнул принц и захохотал. – Копыта у нее козлиные. Откинет до потолка!
– Ах, вы так грубо разговариваете! – пискнула дама Марьяна.
– Значит, нож никому из нас не пронести, – сказала королева.
– Опасно, – сказал министр. – Любого могут обыскать. И тогда нам короля не зарезать.
– Нужен кто-нибудь, кого не заподозрят, – сказала дама Марьяна.
И она взглянула на Алису.
А потом министр взглянул на Алису. И королева взглянула на Алису, а последним принц упер в Алису свои белые глаза и почесал торчащие во все стороны соломенные волосы.
– Вот, – сказала королева. – Вот наша маленькая, добренькая, хорошенькая спасительница. Вот кто возьмет ножичек и отнесет его в королевские покои. Ты сделаешь это для нас, девочка?
– Нет, – сказала Алиса. – Я этого не сделаю.
– Жалко, что я эту гадюку не разорвал раньше! – взвыл принц.
– Погоди, сынок, погоди, – остановила Рафаэля печальная королева. – Мы тут все друзья, и Алисочка – наш дружок. Ты сделаешь, девочка, доброе дело, ты избавишь землю от одного из самых жестоких тиранов, ты сделаешь доброе дело. А мы тебя за это отвезем, куда ты пожелаешь, если хочешь, к мамочке с папочкой.
– Нет, – сказала Алиса.
– Нет так нет, – спокойно сказала королева. – Каждый может отказаться. Кто тебя заставит? Никто, кроме собственной совести. Ты ведь любишь маму и папу?
– Люблю, – ответила Алиса.
– За что же ты их хочешь оставить сиротами? За что же ты хочешь лишить их ребеночка – тебя!
– Я не хочу их лишать, – сказала Алиса.
– Тогда ты должна сделать для меня одолжение и пронести под платьем ножик. Только пронести. Ты же ничего плохого делать не будешь. Как только ты войдешь в королевские покои, отдашь ножик моему сынишке, и он зарежет этого гадкого жестокого преступного короля. Мы тебе за это дадим все торты и конфеты, которые ты пожелаешь, мы тебя осыпем золотом и драгоценностями, мы выдадим тебе платья и туфли – все твое! Бери – не хочу!
– Нет, – сказала Алиса.
– Ты пронесешь нож, – сказал министр добрых дел. – Иначе мне придется совершить еще одно доброе дело – оторвать твою головку!
– Я помогу тебе, дяденька, – сказал принц.
– Так что выбирай! Ты чего хочешь – потерять головку и умереть в мучениях или получить корзину шоколадных конфет? – спросила королева.
– Я бы выбрала конфеты, – подсказала дама Марьяна. – Это так очевидно.
– Я выбираю свободу! – сказала Алиса.
– Тогда сначала мы отломаем тебе все пальчики, – сказал министр добрых дел.
И он протянул к ней третью руку.
Алиса отпрянула. И в этот момент карета остановилась, словно налетела на стену.
Алиса сумела потихоньку дотянуться до дверцы, толкнула ее, и та открылась. Она ринулась наружу, но Марьяна вцепилась в нее, и обе вывалились из кареты.
Алиса упала на пыльную дорогу, но почти не ушиблась. Она хотела вырваться из рук Марьяны, но та вцепилась, как клещ.
И тут Алиса услышала женский смех.
Она подняла голову и увидела, что дорога перегорожена большим камнем, на котором написано:
ПРОЕЗД ВОСПРЕЩЕН!
А возле камня стоит, опершись о него локотком, такая милая, ласковая, хрупкая бабуся – фея Мелузина.
– И вы думали, что вам удастся все сделать без моего позволения? – спросила она.
Путешественники вылезли из кареты. Они стояли в пыли – королева, министр и принц. А Марьяна с Алисой сидели на дороге.
– Мне это надоело, – продолжала фея Мелузина. – Делается неизвестно что. Я заколдовываю дрянного мальчишку, а безответственные девочки его расколдовывают. Кто тебя, Алиса, просил целовать это чудовище?
– Я думала, что так лучше, – сказала Алиса и поднялась на ноги. Марьяна протянула ей руку, и Алиса помогла подняться фрейлине.
– Хотела как лучше! – возмущенно воскликнула фея. – А получилось хуже, чем всегда! То он губил девочек, а теперь решил отчима зарезать. С твоей помощью. Теперь ты видишь, куда ведут благие намерения?
– Нет, не знаю.
– И хорошо, – сказала фея. – Рано тебе это знать.
– Уберите камень, – сказала королева. – Мы спешим во дворец.
– Знаю, что спешите, – ответила фея. – Да не доберетесь.
– Ты не имеешь права, – сказала королева. – Ты можешь наказать за поступок, но не можешь наказать за желание. Пока мы моего муженька не зарезали, не вмешивайся!
– Но никто не может мне помешать класть камни на дороге, – сказала фея.
– Слуги! Открыть огонь из рогаток! – приказал министр добрых дел. – Цельтесь в глаза!
Фея засмеялась серебристым смехом и произнесла:
Раз-два-три!
Замри – как умри!
И лакеи, которые вытащили уже рогатки и прицелились в фею Мелузину, превратились в статуи, а так как статуи не могут стоять на запятках кареты, они упали в разные стороны, плюхнулись в пыль, но даже не погнулись.
