Опьяненные свободой - Журавлев Владимир Борисович (книги онлайн полные txt) 📗
Рудничные всполошились и выставили против него тройной блок. Ничего это не изменило. Есть такой удар, что от блока в аут. В очень далекий аут. Гром небесный раздался еще несколько раз, и мы выиграли вторую партию.
В третьей же мы начали выпадать из транса. Мы и так продержались гораздо дольше, чем рассчитывали. Тут же навалилась усталость, посыпались ошибки, и рудничные победно заухмылялись. Не такие уж мы оказались непробиваемые, как им представилось поначалу. Только зря они обрадовались. Мы давно перешли границу самосохранения. Играл Саша Кузьмин с разбитой рукой, и Женя Гафаров, наверняка получивший сотрясение мозга, и уж тем более все остальные. Раз за разом взлетал над сеткой наш легионер, успевая и на блоки, и на атаки. Только — он один в атаке остался. Нас, низкорослых, закрыли наглухо. И тогда начал атаковать Иван, с любой позиции, с любого паса. Для нас это было полной неожиданностью. Для противника — тем более. Бил Иван как-то странно, в высоченном прыжке и к тому же во вращении. Я думаю, вращение, кроме того, что обескураживало защитников, значительно усиливало сам удар — уж очень быстро улетал мяч. Но не только силой были опасны его удары. Мяч от него уходил жутко раскрученным, по непонятно изогнутой траектории, и попадал не туда, куда вроде летел, а в пустое место. И противник в очередной раз растерялся. И тогда, ушедшие из-под внимания блокирующих, снова начали атаковать Володя и Женя…
Третья партия прошла в каком-то едином порыве. Запомнился только самый финал, и то из-за необычности. Несколько раз подряд я угадывал атаку рудничных — они почему-то решили пробить именно мою защиту. Я брал мяч в падении, чего сроду никогда не делал, потому что не умел. На поднятый мяч, неизменно точно, вылетал бешено вращающийся Иван. Каменно бесстрастный Гафаров бежал вдоль сетки, чтобы, угадав свободное от блока место, выпрыгнуть под прострельную передачу и заколотить чугунным левым крюком мяч под самую сетку. И все. И разом — звенящая тишина, и земля покачивается, и наш легионер с профессиональным вниманием врача заглядывает мне в глаза, и все плыве-е-е-т…
Очнулся я в Информатории. Там все командиры собрались, гул и смех до потолка — а потолки в Информатории высоченные. Возле меня хлопочет Александра, бинтует мне руки, шмыгает носом и что-то лепечет, вроде как просто повторяет мое имя. Сам-то я его забывать начал, все Дед да Дед… А руки, оказывается, у меня разбиты, площадка-то асфальтированная, а я сколько раз на нее падал. Ну и как теперь кушать? Я же неделю пальцы не смогу согнуть.
— Сашенька, ты готова кормить меня с ложечки?
Мда, а язык ворочается с трудом. Сашенька, похоже, согласна на что угодно, лишь бы я не страдал. Самое время погладить девочку по голове, да кто б еще помог мне руку поднять.
Ищу глазами легионера, как же его зовут-то?… Надо же сказать спасибо за доставку. Но нет его здесь. Во-первых, Информаторий. Чужих он не пускает, и точка. Во-вторых, ему тоже досталось, ударили по пальцам на блоке. Получается, он играл с поломанными пальцами. Так что сейчас он общается с нашими врачами. И Женя Гафаров там же, ему правят сломанный нос. Саша Кузьмин с покалеченным плечом, естественно, тоже там. Володя отделался сравнительно легко, просто растянул сухожилия, пытаясь прыгнуть выше себя, и сейчас не может ходить. Иван…Иван Алексеевич исчез как-то незаметно. Но, думаю, и ему сейчас несладко. Вот такая получилась победа. Одному мне хорошо, сижу, как король, все за мной ухаживают, любимая женщина рядом — чего еще желать для полного счастья?
Как мы спали! Я — как бревно. Чугунное. А как бы я и дальше спал! И я бы не поднялся, если б не жгуче любопытство: что же мы наворотили вчера на площадке-то? Так что я выполз из своих покоев по привычке в пять утра и бодренько поковылял в Информаторий. Город спал. Командиры бдили. Специально считал: пока дополз до главного зала, двадцать шесть раз махнул забинтованной рукой коллегам-командирам.
Дверь в Информаторий я бы не открыл, если б там были ручки и замки. Но у нас нечто получше замков, потому дверные мембраны хлопнули при моем появлении — дорогу командиру! Я вошел, а там наша волейбольная дружина у пультов развалилась, как будто и не уходил никуда. А на экране специальная программа анализирует запись игры. Мы ее вообще-то для рукопашных боев используем. Ну так игра была — рукопашке до нее далеко. Александра мне тут же пульт подкатила, и сама невзначай рядом осталась.
Смотрели мы, как сами же играли, с приятным чувством новизны. В трансе головой не покрутишь, на зрителей не полюбуешься, команду не оценишь — все ресурсы игре! А сейчас можно. И смотрю я с тихим изумлением, как мелькает кто-то по площадке. А повтор, кстати, немножко замедленный, чтоб можно было подробности рассматривать. Потому рудничные как будто плавают, мы ходим, а связующий наш — мелькает.
— А звук зачем отключили?
Но нет, не отключали, оказывается, звук. Молчали зрители. Всю игру молчали. Боялись нам помешать шумом. А я и не заметил вчера, не до того было. Я и себя-то не замечал. А вот сейчас смотрю, как какой-то чужой мне старичок прыгает по площадке… а программа исправно цифры выдает: скорость, сила удара, скорость мяча, высота прыжка… Цифры, кстати, невероятные. Я и сам не знал, что могу за метр прыгать. И никто не знал, и даже предположить не мог. То-то рудничные удивлялись, наверно. А пока они удивлялись, мы им… Но и остальные наши командиры смотрели на экран недоверчиво. Кроме Саши Кузьмина. Саша у нас всегда был суперменом, ему привычно и даже немного скучно, вон как глазки свои маленькие прикрывает, как будто собрался поспать, пока мы тут охаем.
Досмотрели мы запись, получили таблицу сравнения по командам. Ерунда какая-то вышла. Мы, конечно, супермены, только и рудничные не на помойке себя нашли. Все равно они нас во всем превосходили, кроме скорости перемещений. Объективно они были сильнее. Значительно сильнее. Только выиграли мы, а они — проиграли. Почему?! Видимо, я это невольно вслух сказал, потому что Саша Кузьмин очень странно на меня посмотрел. Да и остальные тоже.
— Дмитрий Евгеньевич, а вы обратили внимание на концовку игры? — мягко этак поинтересовался лидер-один. — Вы же взяли все мячи в своей зоне. Они атакуют без блока, со всей дури — а вы берете. Вообще-то считается, что такое невозможно в принципе.
— Ага, еще скажите, что это я игру вытянул на себе! — пробурчал я, хотя на душе разлилось приятное тепло.
Все же слаб человек — очень уж любит, когда его хвалят!
Мы еще посидели, покрутили запись так и этак, пришли к выводу, что все мы молодцы… а потом выключили экран и пошли в командирское кафе. А что еще оставалось делать? Только работать!
Шли мы, понятно, через жилые зоны. Не в нашем состоянии шнырять по коммуникациям. Город лениво просыпался. Шлепали в кафе рудничные рабочие, инженеры завода дельтапланов выцепили от нас Володю Чученова на какие-то свои разборки. Шли девицы в униформе центра бытовых услуг. Униформы той… не сразу и заметишь. Тепло у нас в Городе, так что те, кто покрасивее, не стесняются. Не то чтобы они как-то особо одеваются, скорее наоборот… Недоросли толпой куда-то повалили. Хотя ясно, куда. Вместо первого урока — к мониторам игротеки, погонять групповую игрушку. В общем, обычное городское утро. Да. Только одно отличие — с нами все здоровались. То есть — действительно все! А мы шли и не знали, что теперь делать со всеобщим уважением, не сказать бы — преклонением.
— Ну, вот мы и кумирами заделались! — пробормотал озадаченно Кузьмин. — Кто б еще сказал, что теперь с этим делать-то, а? Неучи мы с вами, ребятки, а взялись еще руководить… что делать-то, а?!
— По башке им всем надавать! — внезапно включился в наш разговор дежурный по блоку.
Видимо, он искал нас по какому-то своему делу и услышал конец фразы. Ну и среагировал … чисто по-командирски.
— Я вам зараз подскажу, что делать! — затараторил командир по громкой связи. — В пандусе, что слева от вас, наши, трах-тебедох их, детки льют якую-тось гадость! Однако, хотять катушки устроить! Э-э-э… если не знаете, чем заняться, можете заглянуть и навести порядок — все равно же рядом. А я тогда дежурную пятерку туда гонять не стану, им и так дел полно… Командир Смирнов. До связи.
