Царствуй на страх врагам! «Прогрессор» на престоле - Махров Алексей (прочитать книгу txt) 📗

— Предлагаешь массовый политический террор? — Альбертыч нехорошо усмехнулся. — А знаешь, как в серьезных кругах твой «кегебе» именуют? «Тайный приказ», и Васильчиков у тебя вместо Малюты Скуратова! Ты что ж, стервец, со Службой делаешь?! Ишь, навострились «липу» мастрячить да кураре в вену неугодным ширять! И, думаешь, этого достаточно?!

Олег медленно поднялся и посмотрел на Политова-старшего таким взглядом, что тот осекся на полуслове.

— Я, стало быть, стервец и Службу, стало быть, испоганил? — протянул нехорошим тоном Император. Именно Император — по-другому называть его в этот момент не хотелось. Вот так же обычно Хозяин… — А ты, значит, тут — в роли бокового судьи? А кому я все полномочия дал, кому Васильчикова только что не напрямую подчинил? Кто должен был, используя свой богатейший теоретический и практический опыт, из службы Службу сделать? Покойный «ас Пушкин» или один знакомый мне генерал ГРУ?

Альбертыч взгляд императора выдержал и ответил спокойно:

— Я должен был, я. И делал! Только у тебя, Олежек, уже конвейер включился. И процесс скоро станет неконтролируемым! Какая агентурная работа, какие агенты влияния, какие литерные мероприятия? Выбивать признательные показания — это работа спецслужбы? Да твои дуболомы, кроме как в Женеву киллеров заслать, ни на что не способны! А о том, что в западных газетках тебя уже «Николаем Кровавым» назвали, — не в курсе? Никого не напоминает?

— Напоминает. А вот скажи-ка мне, Владимир Альбертыч, знаешь, как тебя в КГБ и ГПУ прозвали?

— Знаю, «Никон». И что?

— Никого не напоминает?

Они мерялись взглядами минуты две. Потом Политов спокойно отвел взгляд и тихо, но твердо сказал:

— Хватит, дружок, бодаться, словно молодые бычки! Одно ведь дело делаем! Совместно работать надо! — Он помолчал и вдруг неожиданно продолжил: — Надумаешь нас убирать — так лучше сам предупреди. Скажи, так, мол, и так — ступайте, отцы, на покой. Всем легче будет…

Олег смешался и вдруг как-то виновато произнес:

— Лады. Только уж и вы, если вдруг надумаете меня… того, то лучше заранее предупредите. Всем легче будет…

За столом повисла неловкая пауза. Внезапно Олег хлопнул рукой по столу:

— Прости, Владимир Альбертович! Наговорил я тебе тут лишнего — прости. Сам видишь: у тебя работа нервная, а у меня — и того нервней. И уж извини, твоей подготовки у меня нет…

— Да ладно… — Никогда не видели смущенного генерала ГРУ? Зря! Преинтереснейшее зрелище, доложу я вам… — Ты меня прости, дурака старого. Привык, понимаешь, что надо мной — начальство еще более серьезное, нежели я сам. Если что — поможет, подскажет, подправит… А ты же у нас — как ледокол, впереди прешь, и пока — тьфу-тьфу! — вроде во льдах не затирает. Прости, что не то ляпнул: самому тянуть всех надо, да видишь — не всегда успеваю…

— Мир! — Таругин разлил по рюмкам коньяк и широко улыбнулся. — Мне без вас, старики, тяжко будет!

Выпили мировую, помолчали. Потом Политов-старший минут двадцать негромко перечислял внимательно слушающему Олегу перечень необходимых, на его взгляд, первоочередных мероприятий по КГБ. Сам Альбертыч, как я понял, в данном случае перед Васильчиковым «светиться» не желал категорически, поэтому «накручивал» императора.

— Григорий Васильевич! — внезапно оторвал меня от размышлений Олег. — А вы с Огарковым могли в восемьдесят четвертом взять власть?

Вначале я подумал, что Таругину уже «захорошело» и потянуло на откровенные разговоры, но взглянув в глаза, понял, что император отнюдь не пьян.

Гм. Хороший вопрос. Заданный самому себе тысячи раз…

— Скорее, в восемьдесят третьем.

— Даже так… Но вас «сделали»… — о чем-то размышляя, произнес Олег. — За вас была армия, за Горби — КГБ, и вас «сделали»… И сейчас вы хорошо знаете, кто, как и где…

После паузы Олег внезапно обратился к Политову:

— Владимир Альбертович, скажите честно: когда Димка вам мнемотранслятор отдал, почему вы все не ушли… в восемьдесят третий?

Политов вскинул голову. Потом посмотрел на меня. Ну что ж…

— Владимир Альбертович никогда не бросил бы тебя и внука! — ответил я за Политова. Помолчав, добавил: — А я отказался.

Таругин ждал, не задавая вопросов, но было понятно, что он хочет услышать продолжение. Я тоже молчал.

— Ну, ладно. Не хотите — не говорите. Вопросы, как говорится, — не по окладу. Хотя догадываюсь… Думается, что не захотели вы тем самым заниматься, за что меня сейчас топчете… Чтоб вас «Кровавым» газеты называли — не хотели… Хотя вас ведь все считали сторонником «жесткой» линии, а ленинградские диссиденты чуть ли не со Сталиным сравнивали…

— Ты почти прав. — Я задумчиво покрутил в руке пустую рюмку. — Но только почти. Видишь ли, Олег, в жизни, как в шахматах, — нельзя «перехаживать»… И я считаю это правильным. Мы, — я кивнул на хмуро смотревшего перед собой Политова, — свою империю уже просрали…

— Вот оно как… — тряхнул головой Таругин. — Теперь, значит, считаете — моя очередь…

— Тебе мы ее просрать не дадим! — Альбертыч пристукнул ножом об стол. — Не за тем приехали.

Все облегченно рассмеялись. Потом долго говорили об «историческом будущем» — то есть наших ближайших перспективах, которые в «том мире» описаны в школьных учебниках истории. Олег искренне полагал, что я в партийных архивах читал многое, что в учебниках не написано, — говорить пришлось много…

На западе наливался красками кровавый закат.

Глава 12

Рассказывает Олег Таругин

(император Николай II)

Оставив автомобиль на улице, я не торопясь вхожу в Златоустовский монастырь. [59]Конвой следует за мной так же не спеша. Разумеется, то, что тут происходит, — дело исключительно благое, да и делается это по моему же личному «социальному» заказу, но все равно торопиться неохота. Я ж не зверь…

Часовые у входа делают на караул. Небрежно киваю им и шагаю дальше. Молодец все же Васильчиков! С винтовками часовые только здесь, а дальше ребятки на постах с «Клевцами» или «Мушкетонами». По струнке вытягиваются, глазами едят, но бдительности не теряют.

Полгода тому назад я как официальный глава Русской православной церкви договорился с архимандритом Московским о передаче государству Златоустовского монастыря. Взамен Московская епархия получала изрядный кусок земли в ближнем Подмосковье, там, где сейчас ударными темпами строилась Рублевская дорога. Плюс ассигнования на строительство нового монастыря. Волки остались сыты на радость целым овцам. И теперь в бывшем монастыре на страх врагам внешним и внутренним располагается штаб-квартира и основные здания Комитета государственной безопасности, КГБ. Той самой милой аббревиатуры, от которой уже сейчас у многих нервный тик делается. А то ли еще будет…

…У Васильчикова — темные от хронического недосыпа круги под глазами. Видно, что он чертовски устал. Я делаю себе заметку на память: в этом году обязательно отправить Сергея Илларионовича на отдых. В смысле — в отпуск. Пусть месячишко поваляется на крымском пляже, попьет вина из новосветских подвалов, покрутит с нескучными девочками. А то ведь загонит себя Серж, а где я ему замену отыщу?..

— Государь, все готово. — Васильчиков кивает куда-то себе за спину, туда, где начинается спуск в обширные монастырские подвалы.

Там, возле здоровенных, кованых, позапрошлого века дверей угнездилась обычная стойка с конторкой, около которой стоит навытяжку блестящий жандармский поручик — эдакая кровь с молоком, добрых двух метров ростом, в сверкающей амуниции и прямо-таки сияющем мундире. При взгляде на этого молодца мне вдруг становится смешно: как же он, бедненький, в охраняемые двери сам пролазит? Они ж ему, дай бог, чтобы не до пояса! В голове тут же рисуется занимательная картинка: блестящий жандармский поручик, при шашке и револьвере, покряхтывая, на четвереньках вползает в низкий дверной проем…

Подавив улыбку, я вслед за Васильчиковым низко наклоняюсь, оберегая лоб от мощной каменной притолоки, прохожу в двери и начинаю спускаться по истертой узкой каменной лестнице, скупо освещенной несколькими электрическими лампами. Снова дверь. Большой зал, из которого уходят темные, так же слабо освещенные коридоры. Опять дверь. Подвалы у монахов были — ой-ей-ей! Интересно, а что они в них хранили? Освященный кагор? Или это с тех времен осталось, когда монастыри крепостями были? Селитряные подвалы, запасы провианта…