Прекрасные создания - Штоль Маргарет (читаем книги бесплатно .txt) 📗

— Где же мои манеры? Входите, мистер Уот. Мы как раз собирались поужинать. Вы можете присоединиться к нам. Прием пищи всегда считался нашим любимым занятием — особенно здесь, в Равенвуде.

Я взглянул на Лену, безмолвно выпрашивая какой-нибудь совет.

«Скажи ему, что ты не можешь остаться на ужин».

«Поверь мне, я и сам не хочу».

— Спасибо, сэр. Но мне не хотелось бы обременять вас своей персоной. Я пришел к вам только для того, чтобы передать домашнее задание для Лены.

Снова приподняв синюю папку, я отступил на шаг.

— Ерунда, мой друг! Вы можете остаться. После ужина я покажу вам свою оранжерею и угощу вас кубинской сигарой. Или вы предпочитаете сигареты? А может быть, вам неудобно заходить в мой дом? В таком случае я пойму ваш отказ.

Трудно было сказать, шутит он или говорит серьезно. Лена приобняла его за талию, и лицо Мэкона мгновенно изменилось. Как будто солнце выглянуло из-за облаков в дождливый серый день.

— Дядя Эм, не мучай Итана. Он мой единственный друг на сотни миль вокруг, и если ты напугаешь его, мне придется переехать к тете Дель. Тогда тебе не над кем будет издеваться.

— Со мной останется Страшила.

Собака приподняла голову и лукаво посмотрела на Мэкона.

— Я заберу его с собой, — с улыбкой пригрозила Лена. — Недаром же он бегает за мной по всему городу.

Я не удержался от вопроса.

— Страшила? Вы назвали собаку Страшилой Рэдли?

Мэкон позволил себе небольшую улыбку.

— Пусть лучше это прозвище будет его, а не моим.

Он запрокинул голову и засмеялся. Я испуганно отшатнулся, изумленный выражением его лица. Мэкон открыл дверь и поманил меня пальцем.

— А действительно, мистер Уот! Присоединяйтесь к нам. Я люблю веселую компанию. К сожалению, прошел уже целый век с тех пор, как Равенвуд имел честь принимать гостей из нашего прелестного маленького Гэтлина.

Лена смущенно улыбнулась.

— Не будь снобом, дядя. Горожане не виноваты в том, что ты не разговариваешь с ними.

— И это не моя вина, что я привык к хорошим манерам, к рассудительной интеллигентной беседе и сносной личной гигиене. Хотя я не настаиваю именно на такой очередности.

— Не обращай на него внимания, — извиняющимся гоном сказала мне Лена. — Он сегодня в плохом настроении.

— Кажется, я догадываюсь почему. Это как-то связано с директором Харпером?

Лена кивнула.

— Да, был звонок от директора. Расследование подозрительного инцидента с окном еще не закончено, но мне дали испытательный срок.

Она округлила глаза.

— Еще одно нарушение — и меня отчислят из школы.

Мэкон беспечно рассмеялся, как будто мы говорили о чем-то абсолютно несерьезном.

— Испытательный срок! Как забавно! Такое наказание может исходить от авторитетного должностного лица.

Он мягко втолкнул нас в прихожую.

— Недоучка директор, с трудом закончивший колледж, и кучка напыщенных домохозяек, чья родословная не выдержит конкуренции даже с родословной Страшилы Рэдли. И они еще на что-то претендуют!

Я переступил через порог прихожей и остановился как вкопанный. Передо мной раскинулся великолепный холл с парящим сводом. От зала с современной мебелью, который я видел несколько дней назад, не осталось и следа. Рядом с лестницей, ведущей на второй этаж, висела большая картина, написанная маслом, — портрет потрясающе красивой женщины с сияющими золотистыми глазами. Лестница тоже утратила современный стиль и превратилась в ажурный классический пролет, который, казалось, опирался лишь на воздух. Если бы сейчас к нам спустилась Скарлетт О'Хара в кринолине и пышных юбках, в такой обстановке она выглядела бы вполне естественно. С потолка свисали хрустальные многоярусные люстры. Изысканная старинная мебель чередовалась с удобными креслами, накрытыми расшитыми покрывалами, с мраморными столиками и декоративными пальмами в больших горшках. Повсюду горели свечи. Французские окна были открыты настежь. Прохладный ветерок приносил из сада запах экзотических растений. На нескольких столах возвышались высокие серебряные вазы с букетами свежих цветов. На какое-то мгновение я подумал, что вернулся в одно из своих видений. Но медальон по-прежнему хранился в магическом мешочке, надежно завернутый в носовой платок. На всякий случай я провел ладонью по карману. А жуткая собака, сидевшая у лестницы, смотрела на меня, как на кусок бекона.

Все это казалось фантастикой. После моего прошлого визита Равенвуд изменился. Вид холла казался абсолютно нереальным, как будто я очутился в прошлом. Но мне он нравился, и я хотел бы, чтобы моя мама могла полюбоваться такой правдоподобной реставрацией исторического интерьера. Впрочем, мебель и остальные предметы были вполне реальными. Теперь я знал, как выглядели старые дома в эпоху их былого величия. Во всей этой неописуемой красоте особняка ощущалась какая-то связь с Леной Дачанис, с садом за полуобвалившейся стеной, с загадочным Гринбрайром.

«Почему он раньше выглядел по-другому?»

«О чем ты говоришь?»

«Думаю, ты знаешь, что я имею в виду».

Мэкон шагал перед нами. Мы свернули за угол — в ту комнату, которая на прошлой неделе служила гостиной. Теперь здесь был огромный зал. У стены стоял длинный стол на деревянных львиных лапах. Он был сервирован на троих, как будто Мэкон и Лена ожидали меня. В углу играло фортепьяно — одно из механических чудес XIX века. Атмосфера зала казалась совершенно сверхъестественной. До меня доносились едва уловимые отзвуки смеха, звон бокалов и гул голосов. Создавалось впечатление, что в Равенвуде шло праздничное торжество, на котором я был единственным гостем.

Мэкон продолжал возмущаться по поводу телефонного звонка директора Харпера. Его слова отражались эхом от украшенных фресками стен и резного сводчатого потолка.

— Наверное, я действительно сноб. Все эти маленькие города вызывают у меня отвращение. Я презираю их жителей. У них, как правило, крохотные умы и большие задницы. Можно сказать, что скудость в одной части тела они компенсируют избытком в другой. Все, что ни попадало бы к ним внутрь, превращается в обычное дерьмо. Жирные, тупые и в конечном счете ужасно неудовлетворенные.

Он засмеялся, оскалившись в недоброй улыбке.

— Так почему же вы не уезжаете отсюда?

Я почувствовал волну раздражения, которая вернула меня обратно в реальность, какой бы иллюзорной она сейчас ни казалась. Когда я сам насмехался над Гэтлином, это было одно. Но совсем другое, когда оскорбления исходили от Мэкона Равенвуда. Мы считали его чужаком.

— Не задавайте абсурдных вопросов, юноша. Я живу в Равенвуде, а не в Гэтлине.

Он произнес название города с таким отвращением, как будто увидел омерзительного паука.

— У меня нет детей, и когда я буду готов разорвать узы моей жизни, мне придется найти человека, который позаботился бы о Равенвуде. Моя единственная, прекрасная и ужасная, цель — уберечь это место в целости и сохранности. Мне нравится считать себя хранителем живого уникального музея...

— Дядя Эм, ты говоришь слишком высокопарно.

— А ты, Лена, излишне дипломатична. Я никогда не мог понять, почему тебе так хочется общаться с этими глупыми и невежественными горожанами.

«Похоже, у него свой пунктик».

«Между прочим, ты тоже не хотел, чтобы я приходила в школу».

«Нет... я просто имел в виду...»

Мэкон строго посмотрел на меня.

— Конечно, к нашему гостю это не относится.

Чем больше я слушал его, тем сильнее становилось мое любопытство. Кто мог бы подумать, что Мэкон Равенвуд окажется таким интеллигентным человеком? Среди прочих жителей Гэтлина я поставил бы его на третье место по уму, поскольку два первых занимали моя мама и Мэриан Эшкрофт. Или, возможно, на четвертое — при условии, что мой отец когда-нибудь снова вернется к прежней жизни. Я пытался рассмотреть название книги, которую Мэкон держал в руке.

— Это что, Шекспир?

— Бетти Крокер [19]. Потрясающая женщина! Мне хотелось узнать, какие блюда местные жители предпочитают выбирать на ужин. Что-то потянуло в этот вечер на региональные рецепты. После долгих раздумий я решил остановиться на тушеной свинине.