Брусничное солнце (СИ) - Мягчило Лизавета (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
Ночь, обещавшая ему вседозволенность и радость, неожиданно обернулась досадной ошибкою. Дыхание его прервалось, глаза закатились. А когда грудная клетка поднялась вновь, Варвара, прихватив свои скромные пожитки, едва слышно прикрывала двери комнаты.
* * *
Получилось. Сердце набатом отбивало песнь победы в ушах. А Варвара не знала, чего ей хочется больше: рассмеяться или расплакаться.
Сколько дней она провела, зачитывая дневники Аксиньи до дыр, закладывая интересные страницы сухими березовыми листиками? Каждый раз, когда взгляд натыкался на смертельные обряды, она застывала. Пальцы задумчиво гладили резкие обрывки букв, а затем она с сожалением листала дальше. Не смогла бы. Слишком тяжелым казалось то колдовство, бабушка отмечала, что для него полный резерв сил нужен. А сколько у нее тех сил? Как измерить — то это? Неясно. Вот и оставалось ей искать что попроще да надежнее. А затем собирать дурманящие травы, замешивать в ступке вместе с кусками коровьего последа, нашептывая заговор. Казалось бы, простые слова, но они царапали глотку, поднимали волоски на затылке, сжимали нутро беспокойством. Самуил выпивал поднесенный чай не задумываясь. А затем ее ждал тяжелый обряд, полукругом расставленные свечи вокруг ложа. И жертва. Ее дани было предостаточно.
Но как же мерзко, как же тошно было после того. Как способны терпеть женщины ночные притязания? Как не вздрагивают при упоминании своих мучителей?
Должно быть, Грий не желал торопиться зная, что это разрушит нежно выстроенную в воображении Варвары картинку. Близость подобного рода не могла понравиться. Низ живота тянуло, руки крупно дрожали, не прошедшая до конца лихорадка вновь о себе напомнила.
Но это сработало.
Варвара успокаивала себя этой мыслью, натягивая свободное черное платье поверх замазанной кровью ночной рубашки. Насквозь пропитанная запахом Самуила. Хотелось содрать с себя кожу, стереть жесткой мочалкой память о его касаниях, позволить их унести мыльной воде.
Вперед, вперед, времени было мало. Варя небрежно сбросила все свои украшения в холщовый нательный мешок, затянула его потуже, прихватила в узкий льняной мешок, прибранный на кухне, дневники бабки и ринулась прочь. Пока не догорят свечи, Самуил будет пленен мороком. Будет блуждать на грани собственного сознания.
Сколько раз она представляла, как убьет его… Но рука с ножом не сумела бы подняться. Грий не захотел бы для нее такой участи.
Одно дело быть беглянкой, другое — убийцей. Она просто скроется. Растворится в дальних губерниях, назовется чужим именем. Станет преподавать в младших академиях или заслужит расположение знатных господ и сумеет устроиться гувернанткой. Что угодно, лишь бы не рядом с ним. Будет жизнь жестока — Глинка уйдет в монастырь. Примет постриг и ступит под церковную защиту. Не бывать ей с мучителем обвенчанной.
Улица встретила ее мягким холодом летней ночи. Лениво путающийся в листьях ветерок подорвался, взметнул растрепанные волосы, остудил пылающее от стыда и унижения лицо.
Надобно пересечь лес и поле, выйти на земли Глинка с южной стороны. Не у основного тракта, ведущего в Кострому, нет. Она пойдет тонкими лесными тропами, по забытым узким дорогам дойдет до Вятской Губернии, а уж оттуда двинется дальше, по окраине Империи. Она непременно затеряется, дедушка домовой наговаривал ей добро. Так оно и будет.
Забираясь на взгорок к одинокому кедру, она замерла, прижала ладошки к ноющей груди. Где — то там, за клетью ребер заходилось, качало вместе с кровью лютую горячую боль собственное сердце. В сожжено кругу не проросло ни травинки.
Варвара заставила себя опустить глаза, идти дальше. Ноги волоклись с трудом, то и дело она оборачивалась на пронзающую темное небо верхушку кедра. Пока силуэт его не растворился в сумраке.
И тогда она побежала. Задыхаясь, спотыкаясь на склизких корнях и кочках. Дорога была каждая секунда. До ближайшей деревни было всего ничего, она должна успеть добраться по темноте. Передохнет у кого-нибудь из крестьян, отплатит украшением и резво двинется дальше. Пока разгневанный Самуил будет собирать людей на ее поиски — Варвара будет далеко. Он не дотянется.
Лес Глинка сумела преодолеть, а у поля силы ее покинули. И она рухнула в васильковое озеро, задохнулась, сплевывая вязкую слюну на землю.
Встать. Немедля подняться на ноги.
Застонала, поднимаясь на четвереньки, ощущая, как кровь из разрезанной для обряда ладони влажными каплями пачкает руку.
У другой стороны поля высились свежие снопы сена. Огромные, куда выше ее роста. И где — то у их начала мелькали силуэты.
Люди. Она совсем близко. Спотыкаясь Варвара бредет вперед, но чем дальше она шагает, тем меньше ей этого хочется. Внутренний голос давится горячим поспешным шепотом, Варя уже может различить тесное платье на бредущей девушке, заметить, как лунный свет играет на черных растрепанных прядях.
Сбитая с толку, она остановилась. Было что — то неправильное в резких, дерганных движениях незнакомки. То, как она наклонялась к земле, неестественно закидывая голову набок. Кончики волос касались земли, а она делала еще несколько суетливых шагов вперед, совсем не страшась ступить на них.
И когда Варвара напряженно попятилась назад, та с сухим щелчком резко повернула голову.
Ее глаза были белоснежными. Не слепыми бельмами, которые можно увидеть у лишенных зрения. Нет, они казались сотканными из кусочка луны, сдернутого с неба. Светящиеся, забирающиеся взглядом под самую кожу. Горло тут же сжало цепкой рукой ужаса.
Та, заприметив потрепанную барыню, расплылась в совершенно счастливой косоватой улыбке и в припрыжку, как скачут егозливые дети, направилась в ее сторону.
Неправильно, в воздухе заструилось, засверкало напряжение. Варвара вросла в землю.
— Негоже в такой час гулять. Затосковала по полям родным? Здесь и останешься. — Хриплый хохот существа, напоминающий воронье карканье, продрал кишки, завязал их в узел. Уж больно не вязался жуткий голос со светлым ликом. — Прежде скажи мне только: я красивая?
Резко остановившись, тварь замерла рядом, губы потянулись в игривой усмешке. Только теперь вместо ровного ряда аккуратных зубов Варя увидела острые клыки, почуяла гнилостный запах разложения.
— Я красивая? Красивая? — ее губы тянутся вширь, с треском рвущейся кожи раздвигаются щеки. Еще немного и барыня погибнет — попросту потеряет сознание от ужаса, позволяя нечисти пировать на еще живом, горячем теле.
Оглушенная и растерянная, Варя не приметила два отделившихся от стога силуэта. В воздухе мелькнул, ударился аккурат об голову нечисти маленький узенький сверток.
Существо не глядя, почти играючи выбросило руку вперед и поймало его. Нехотя перевело взгляд. Оскал тут же исчез.
— Куколка. Красивая. Лицо где у куколки? — Голос твари дрогнул, руки затряслись, когда она быстро начала вертеть куватку[1] в пальцах, оканчивающихся длинными кривыми когтями. — Неправильно, так нельзя. Нет — нет, лицо где куколки?
Причитая, она взвыла, вцепилась когтями в собственные щеки и потянула вниз, переходя на высокое верещание. Полилась, заструилась смердящая черная кровь.
«Лицо! лицо куколки!»
Затрещала разрываемая кожа, по воздуху разнесся едкий запах. Из-за стога раздался девичий звонкий голос:
— Что раззявила рот, тетеха[2]? Быстрее, пока не опомнилась полуночница.
Это словно вернуло ей все силы. Варвара сорвалась с места, оббегая широким кругом причитающую, бьющуюся изодранной головой о землю нечисть.
Перед ней оказалась молодая пара — девчонка так совсем юная, едва восемнадцать на видок стукнуло. Она — то ее и торопила.
— Быстрее же, ну! Раздерет куватку, мы на очереди следующие будем.
Стоящий подле ее парень крепче прижал подругу к широкому боку и согласно кивнул. Через короткий миг они уже бежали бодрой рысью по узкой тропинке, вдали виднелись мутные огоньки — первые избы.
[1] Тканевая кукла без лица, которую славяне клали в люльку к младенцу, оберегая от нечисти.
