Институт - Кинг Стивен (книги онлайн полные версии txt) 📗
Люк уже хотел закрыть крышку ноутбука, но в последний момент передумал и вбил в поисковую строку слова «Полиция штата Мэн». Занес палец над клавишей «ввод», почти нажал ее – и передумал. Извинения ЭАЛа ему ни к чему, только вряд ли дело этим ограничится. Возможно, где-нибудь под землей сработает тревога… Вернее, она точно сработает. Пусть сотрудники Института прошляпили имя нового хозяина компьютера, о программе, которая будет уведомлять их о любых попытках связаться с органами, они забыть не могли. Такой проступок со стороны подопечного не останется безнаказанным, и пощечина – далеко не самое страшное наказание… Словом, от бывшего компьютера Донны толку ноль.
Люк сел и скрестил руки на тощей груди. Подумал про Морин. Она так ласково взъерошила ему волосы… даже этот бесхитростный, почти неосознанный добрый жест (и жетоны, конечно) заметно подсластил Люку пилюлю пощечины. Вроде бы Калиша говорила, что экономка вся в долгах? Задолжала банку сорок тысяч долларов? А скорее, вдвое больше…
То ли потому, что Морин была к нему добра, то ли потому, что Люку хотелось скоротать время, он решил вбить в поиск фразу «увяз в долгах пожалуйста помогите». «Гугл» тотчас предложил ему массу информации на эту тему, включая сайты сомнительных компаний, утверждающих, что избавиться от надоедливых счетов – проще простого: загнанному в угол должнику надо сделать один-единственный телефонный звонок. Люк сомневался, что все так просто, однако многие наверняка верили – и в конечном счете их обдирали как липку.
Морин Алворсон, впрочем, была не из таких простофиль (по крайней мере, если верить Калише). Муж экономки якобы набрал кредитов и сбежал. Может, это правда, а может, нет; в любом случае из этой ситуации должен быть какой-то выход. Выход есть всегда, надо только его найти – для этого и нужно учиться. Может, компьютер не так уж и бесполезен.
Люк стал искать наиболее заслуживающие доверия источники и вскоре с головой зарылся в тему погашения долгов. Им овладела старая добрая жажда знаний. Желание выделить и понять важнейшие аспекты. Каждая единица информации вела к еще трем (шести, двенадцати) единицам, и постепенно из них складывалась некая общая картина, своеобразная карта местности. Самым интересным моментом (и ключевым, на котором все держалось) была простая, но ошеломляющая идея: долг есть продукт, товар потребления. Его продают и покупают. Это краеугольный камень американской и мировой экономики. Причем на самом деле долга не существует: он не материален в отличие от газа, золота и бриллиантов. Долг есть идея. Обещание возврата средств.
Вдруг раздался звон: Люку пришло сообщение в мессенджере. Он потряс головой, словно его разбудили. Если верить часам на компьютере, было почти пять часов дня. Он кликнул на всплывающее уведомление внизу экрана и прочитал следующее:
Миссис Сигсби: Привет, Люк. Я тут главная. Давай встретимся, познакомимся.
Он подумал с минуту и напечатал:
Люк: А у меня есть выбор?
Ответ последовал сразу же:
Миссис Сигсби: Нет ☺
– Засунь свой смайлик себе в…
В дверь постучали. Он открыл, ожидая увидеть на пороге Глэдис, однако пришел Хадад, парень из лифта.
– Прогуляемся, большой мальчик?
Люк вздохнул.
– Подождите минуту. Мне надо обуться.
– Без проблем.
Хадад провел его к выходу, расположенному сразу за лифтом, и открыл дверь своим ключом-картой. Они вместе пошли к административному корпусу, отмахиваясь от мошкары.
Миссис Сигсби напомнила Люку старшую сестру отца: такая же худощавая и плоская, почти без бедер и груди. Только тетя Рода много улыбалась, у нее даже были морщинки возле губ, и глаза всегда светились теплом. А еще она любила обниматься. Люк сразу понял, что бессмысленно ждать объятий от этой женщины, стоящей рядом с письменным столом в деловом костюме сливового цвета и туфлях на высоком каблуке. Что же до улыбок – может, раз в сто лет она и улыбалась… Сейчас взгляд у миссис Сигсби был внимательный, оценивающий и совершенно равнодушный.
– Спасибо, Хадад, дальше мы сами.
Санитар (Люк предположил, что такова должность Хадада) почтительно кивнул и удалился.
– Давай начнем с азов, – сказала миссис Сигсби. – Мы с тобой одни. Я провожу наедине с каждым новым подопечным порядка десяти минут. Некоторые подопечные – сбитые с толку, растерянные, агрессивные – пытаются на меня напасть. Я не держу на них зла. С чего бы? Самым старшим подопечным Института шестнадцать лет, средний возраст – одиннадцать с половиной. Иными словами, это просто дети. А дети, как известно, плохо умеют справляться с эмоциями и душевными порывами. Я всегда рассматриваю подобную агрессию как хороший повод преподать ребенку урок. Скажи, Люк, тебе нужен такой урок?
– Вряд ли, – ответил он. Интересно, Ник как раз из тех подопечных, что пытались поднять руку на эту сухую, миниатюрную женщину? Надо будет его расспросить.
– Вот и славно. Садись, пожалуйста.
Люк сел напротив письменного стола, сцепил ладони и спрятал их между колен. Миссис Сигсби тоже села и смерила Люка взглядом строгой директрисы, которая не терпит выкрутасов. На любые выкрутасы она ответит жестко и беспощадно. Люк прежде не встречал беспощадных взрослых… и вот пожалуйста, встретил. То была пугающая мысль, и сперва ему захотелось отогнать ее, счесть нелепой и смешной. Он взял себя в руки. Лучше думать, что ты тепличный ребенок. Лучше – безопаснее – считать миссис Сигсби именно такой, какой он ее и счел (пока – и если – она не докажет обратного). Да, несомненно, он оказался в скверном положении, хуже не придумаешь. Обманывать себя нельзя ни в коем случае – это самая серьезная ошибка из возможных.
– Ты уже завел друзей, Люк. Молодец, хорошее начало! За время, что ты проведешь на Ближней половине, у тебя появится много новых знакомых. Только что поступили двое: мальчик по имени Авери Диксон и девочка, Хелен Симмс. Сейчас они спят, но скоро вы познакомитесь. Хелен, наверное, выйдет из комнаты еще до отбоя, он у нас в десять вечера. Авери, думаю, проспит всю ночь. Он еще совсем ребенок и наверняка будет в расстроенных чувствах, когда проснется. Надеюсь, ты возьмешь его под крыло. Такие же надежды я возлагаю на Калишу, Айрис и Джорджа, а может, и на Ника, хотя его реакцию предсказать невозможно… Если вы хорошо встретите Авери и поможете ему акклиматизироваться, то получите жетоны – а это, как ты понял, основное средство обращения в нашем Институте. Все в твоих руках. Но мы будем за вами присматривать.
Ясное дело, будете, подумал Люк. И подслушивать тоже будете. Только этот фокус не везде проходит (если, конечно, Морин права).
– Друзья поделились с тобой своими представлениями о том, что здесь происходит. В чем-то они правы, в чем-то – глубоко заблуждаются. Я сейчас буду говорить чистую правду, поэтому слушай внимательно. – Положив ладони на стол, она подалась вперед и посмотрела ему прямо в глаза. – Ты уяснил, Люк? А то я, как говорится, разжевывать не намерена.
– Да.
– Что «да»? – рявкнула миссис Сигсби с совершенно невозмутимым лицом.
– Я весь внимание.
– Отлично. Ты проведешь на Ближней половине определенное количество времени. Может быть, десять дней, может быть, две недели или даже целый месяц. Впрочем, так надолго новобранцы у нас обычно не задерживаются.
– Новобранцы? Хотите сказать, мы в армии?
Она коротко кивнула:
– Именно. Идет война, и вы все будете служить Родине.
– Но почему? Да, я иногда могу силой мысли сдвинуть стакан или книгу, это же пустя…
– Заткни рот! – Ее окрик ошарашил Люка почти так же, как пощечина Тони. – Когда я говорю, ты слушаешь и не перебиваешь. Ясно?
Люк не смог даже пикнуть, только кивнул.
– У нас гонка не вооружений, а умов. И если мы проиграем, последствия будут плачевные. Невообразимо ужасные. Да, тебе только двенадцать лет, но ты солдат на необъявленной войне. То же самое относится к Калише и всем остальным. Ты рад? Разумеется, нет. Призывники никогда не рады тому, что их призвали; тем не менее они обязаны исполнять приказы начальства. Им необходимо понять, что за неисполнение приказов следует кара. Насколько я понимаю, один урок на эту тему тебе уже преподали. Если ты действительно так умен, как говорится в досье, ты должен был хорошо его усвоить. Если же нет, тебе преподадут еще один. Здесь не дом и не школа, запомни. Ты не отделаешься уборкой или разговором с директором, тебя не задержат после занятий. Ты будешь наказан. Ясно?
