Жизнь других людей - Нортон Шейла (книги бесплатно без .TXT) 📗

– Ну, вообще-то, – говорит Элли более уверенно, задумчиво разглядывая Дотти, – злая колдунья тоже страшная.

– Она только что посмотрела Белоснежку, – смущенно поясняю я, но Дотти хохочет еще громче.

Элли тоже смеется и, чувствуя, что теперь она в центре внимания, заявляет:

– Или Страшный Серый Волк!

Дотти вытирает выступившие от смеха слезы, берет Элли за руку и ведет ее на кухню, где стоит жестяная коробка с печеньем.

– Или Капитан Крюк, – не унимается Элли, вспоминая очередного героя мультфильма.

– Элли, хватит, – строго предупреждаю я.

– Или…

– Я сказала, перестань!

Тоссер злобно рычит на меня. В глазах Элли тоже вспыхивает недобрый огонек.

– Или Круэлла, – произносит она чуть слышно.

– Тебе нравится эта история? – как ни в чем не бывало спрашивает ее Дотти. – Про далматинцев?

– Да! Я так люблю собачек!

Она садится на диван рядом с не-такой-уж-страшной Дотти и слизывает с печенья заварной крем.

– Мне очень нравится ваша собачка, – добавляет она, протягивая обмусоленное печенье Тоссеру, который, к моему изумлению, машет хвостом, бочком подсаживается к ней и, сев у самых ее ног, кротко принимает подношение из ее маленьких нежных пальчиков. – Ого, Тоссер, какой у тебя щекотный язычок! – смеется Элли, наблюдая, как пес неряшливо пожирает печенье.

Щекотный язычок? Да эта зверюга в два счета может отхватить руку до локтя.

– Ты ему понравилась, милая, – тепло говорит Дотти. – Собаки разбираются в людях. Они знают, кто их друг, я всегда так считала.

Едва ли это говорит в мою пользу.

– Мамочка не разрешает мне завести собачку, – печально сообщает Элли. – Она говорит, что у нас нет денег. Я обещала отдать все, что у меня в копилке, но она все равно говорит «нет».

Уф! Кажется, на сцену опять выходит злая колдунья.

– Ничего, – утешает ее Дотти. – Хочешь, Тоссер будет твоим другом?

У Элли загораются глаза.

– Да! Он правда будет моим другом? И я смогу гулять с ним? И кормить его обедом? И играть с ним? – Она с надеждой смотрит на меня. – Можно, мамочка?

– Когда мы приходим навестить Дотти, да, – соглашаюсь я. – Теперь, Элли, посиди тихо минут пять, хорошо? Мне нужно поговорить с Дотти.

Элли сползает на пол и становится на четвереньки. Она рассказывает Тоссеру, что теперь он станет ее другом и она будет играть с ним и кормить его. Каждый раз, когда она произносит слово «обед», его уши встают торчком, как две небольшие антенны, и он начинает озираться, несколько сбитый с толку, не понимая, где обед и почему никто и не думает его готовить.

– Как ваши дела? – тихо спрашиваю я Дотти. – Как вы себя чувствуете?

– Да ты знаешь, – неопределенно говорит она, – не так уж плохо.

Я вижу, что у нее на коленях и ниже выступили черно-багровые синяки и, даже чтобы доковылять до двери, ей приходится держаться за мебель.

– Эди и Нора приходят вам помочь?

– Похоже, им это поднадоело! – посмеивается она. – Бедные старухи! Силенки у них уже не те, ты же понимаешь…

– И как вы справляетесь?

– Разве я прикована к постели? – отвечает она прежним воинственным тоном. – Я вполне в состоянии сварить яйцо, приготовить тосты и открыть консервную банку, чтобы покормить Тоссера.

Услышав слово «покормить», Тоссер вновь поднимает уши и, облизываясь, смотрит на Дотти.

– А девочки из школы вчера приходили?

– Нет. Наверное, у них экзамены. Думаю, на следующей неделе они непременно придут.

– А вы… – нерешительно начинаю я, – вы давно разговаривали с дочкой? Или с сыном?

– И не спрашивай, оба звонили, – она досадливо машет рукой. – Пилили меня, как обычно.

– За что? – невинно спрашиваю я.

– У них всегда одно и то же. Хотят, чтобы я переехала в Австралию. Что я там забыла? Они все там буйно помешанные, я говорю тебе, Бет. Несколько лет назад я ездила туда на Рождество, так представь, рождественский ужин они устроили на пляже. Настоящие сумасшедшие. Мне там страшно не понравилось.

Я прячу улыбку:

– Может быть, так им будет спокойнее. Если вы будете рядом с сыном. Они бы заботились о вас.

Она бросает на меня уничтожающий взгляд:

– Ты считаешь, что обо мне нужно заботиться?

– Хм. Когда вы здоровы – нет. – Помолчав, я спрашиваю: – Вы рассказали им о том, что упали?

– Зачем? Чтобы они подняли еще бо?льшую суматоху? Я уже говорила, оставьте меня в покое, займитесь собственными детьми. Все мои внуки – безмозглые болваны, как на подбор. Один бросает школу, чтобы заниматься лошадьми, другой изучает английский в университете. Впрочем, им там, в Австралии, не мешает подучить нормальный английский.

Я смеюсь и осторожно говорю:

– Может быть, не стоит окончательно отказываться от этой мысли? Подумайте об этом.

– Я уже подумала, – хмуро говорит она. – И решила, что никуда не поеду. Не желаю жить черт знает где. Хочу остаться здесь.

Она демонстративно поджимает губы и смотрит прямо перед собой. Тема закрыта.

– Ваше право, – говорю я.

– Хочешь погулять с Тоссером? – спрашивает она, обращаясь к Элли, которая не знает, чем заняться.

Элли вскакивает и радостно кивает.

– Пойдем, мамочка! А куда мы пойдем? Можно отвести его в парк и показать ему уточек?

Я надеваю пальто и пристегиваю к ошейнику Тоссера поводок.

– Купить что-нибудь?

– Нет, – суховато отвечает Дотти. – Я справлюсь. Через день-два я смогу дойти до магазина сама.

Я не решаюсь спорить.

Когда я готовлю обед, звонит моя мать. Я даю Элли поговорить с ней.

– Я ела ланч в парке! Мы смотрели на уточек! И еще я ела мороженое! – возбужденно рассказывает она.

– Не холодновато для мороженого? – неодобрительно спрашивает мать, когда я беру трубку.

– Нет. Сегодня был прекрасный день, – устало отвечаю я. – Холодно только в графстве Суррей.

– Как дела с работой? – спрашивает она.

Я вздрагиваю, лихорадочно соображая, как сменить тему. Не рассказывать же ей, что я только что лишилась трети своих доходов, назвав своего работодателя ничтожеством.

– Да пока ничего нового, – уклончиво отвечаю я.

– Ты начала подыскивать нормальную работу? Смотрела объявления, которые я тебе посылала?..

– Видишь ли…

– Позвонила хотя бы в одно агентство? Составила резюме?

– Мама! Я еще раз повторяю, я не стану этим заниматься, пока Элли не пойдет в школу.

Далее следует все, что обычно: не забывай, как много времени нужно, чтобы найти нормальную работу, вспомни, что было тогда, вспомни, как быстро ты сдалась, подумай, как тебе будет трудно с ребенком, начать можно уже сейчас, ты должна оставить свои данные хотя бы в паре агентств, ты должна подготовить резюме… Внезапно меня охватывает такая тоска, что мне хочется просто положить трубку, положить, не говоря ни слова, чтобы не продолжать этот разговор и не возвращаться к нему даже мысленно.

Ведь, сказать по правде, у меня не только нет нормальной работы, теперь у меня не осталось даже уборок, и если я не хочу питаться хлебными корками или остаться на улице, мне нужно хорошенько пошевелиться, чтобы найти новых клиентов, которые дадут мне возможность зарабатывать самой черной работой. Где уж тут думать о поисках чего-то «приличного». И что толку говорить о приличной работе, когда Элли пойдет в школу, если у меня нет няни? И мне не хватит никаких денег, если мне не будет помогать Фэй.

– Мама, не переживай за меня, – говорю я, перебивая ее на полуслове. Она рассказывает мне про сайт, где можно заказать резюме на пяти языках. – Позволь мне решать свои проблемы так, как я считаю нужным.

И каким же образом я это сделаю?

– Но я волнуюсь за тебя, Бет, – не унимается она. – У твоего брата все в порядке, у твоей сестры все в порядке…

Непременно надо ткнуть меня носом.

– А у тебя…

А у меня нет.

– Мы переживаем за тебя, Бет. Мы все за тебя волнуемся.

Как это согревает душу! Я представляю, как, усевшись за стол со своими благополучными семьями, мои родные обсуждают свои успехи на работе, а потом, печально переглядываясь и сокрушенно качая головами, переживают за Бет.