Бумерит - Уилбер Кен (читать полную версию книги .TXT) 📗

Но это ещё не самое худшее – в это время на другом краю галактики Красный Лотар и Синяя Цогьял вступили в ожесточённую схватку за власть над Империей ботов, исход которой определит судьбу всей Киберсферы…

– Слушай внимательно, – сказала Ким и толкнула меня локтем в бок.

– Ага, ага.

– Я серьёзно. Тебе сейчас надо быть очень внимательным. Это внесёт разнообразие в твой унылый искусственный мир. Искусственный интеллект – это же сочетание несовместимых друг с другом слов, оксюморон. Ещё один город флатландии. Так что слушай! Не заставляй меня делать тебе больно.

– Обычно мужчинам приходится за это платить, – улыбнулся я. Ким игриво врезала мне по плечу: по моему телу пробежал электрический разряд. Бог ты мой…

– Что происходит с освобождёнными «я», – успокаивающе пел голос Хэзелтон, – после того, как у красного мема получается отделить себя от остального мира? Как эти «я» влияют друг на друга? Как они должны друг с другом общаться? Согласно каким правилам, нормам и законам взаимодействовать? Короче говоря, можем ли мы наконец перейти от эгоцентризма к этноцентризму, от «меня» к «нам»?

– Разумеется, все предыдущие мемы тоже образовывали сообщества. Но стаи и племена удерживались вместе за счёт кровных и родственных уз. Как же нам пойти дальше и объединить племена, отличающиеся друг от друга на генетическом уровне и имеющие разных предков?

– Именно на этом этапе эволюции мифология, существовавшая ещё на пурпурном и красном уровнях, выходит на сцену в качестве невероятно мощной силы социального объединения. Ведь в большинстве мифов говорится, что у нас есть не только биологические, но и божественные предки. Короли, фараоны и другие правители – Аменхотеп, Клеопатра, Цезарь и Чингиз Хан – утверждали, что являются либо потомками, либо воплощениями Бога или Богини. Поэтому все, кто верит в Бога, – братья и сестры, вне зависимости от генетического и кровного родства. Объединённые одной верой, люди могут перейти от эгоцентризма к этноцентризму.

– В общем, мифология стала тем клеем, который склеил общество, позволив ему перейти на этноцентрицеский уровень, где людей объединяли уже не биологические кровные узы, а внутренние убеждения и культурные ценности. Более того, люди, придерживавшиеся одной и той же веры, одних и тех же правил, традиций и законов, могли считаться гражданами одного государства, как это было в ранних городах-государствах за 3000 лет до н. э. Обычно после превращения города-государства в империю жители всех вновь захваченных территорий становились гражданами империи. Например, жители завоёванных Римской империей территорий могли стать её гражданами, после чего, согласно римскому закону, получали определённые права и обязанности вне зависимости от своего происхождения. Это ещё один шаг на удивительном пути к интегральному мироцентрическому объединению.

– Видишь, зря я так ненавижу синий, – прошептала Ким.

– Что? Что ты сказала? – голос Ким вмешался в ожесточённую межгалактическую цифровую схватку между феодальной империей Красных ботов под предводительством ужасного Ченгиз Лотара, подлого гигаБота, безжалостно порабощавшего народ кремниевого мира, и федерацией Синих ботов, которыми руководила выдающаяся цифроБогиня Госпожа Цогьял, защитница истины, порядка и благочестия. И этот хрен Лотар уже готов был…

– Что ты сказала, Ким?

– Я сказала… Ох, только не говори, что опять витал в мире своих фантазий.

Ким бросила на меня колючий ледяной взгляд.

– Я? Да нет, вообще-то. Нет-нет, кхе-кхе. А я говорил, какой красивый у тебя мех? Знаешь, то, как он обвивает твою шею, ну обвивает, да, это очень симпатично и…

– Я сказала, что зря так ненавижу синий, потому что он является фундаментом, на котором смогут возникнуть последующие уровни спирали. Ты согласен?

– Смогут, если только этот жопоголовый Лотар не добьётся своего.

– А, окей, я знаю, к чему это ты. Это такая смешная шутка, да?

– Ну, конечно, не такая смешная, как твой искусственный мех.

– Слушай, Уилбер, ты можешь грезить всю жизнь. Но Хэзелтон тут сейчас говорит о чём-то очень важном.

– Да, я знаю, правда. – Я огляделся по сторонам. – Слушай, Ким, а ты уверена, что этот мех искусственный? Я, кажется, только что видел, как он шевелился. Вот здесь, совсем немного, просто слегка изогнулся, вот так, вжик-вжик, видишь?

Ким смотрела на меня, не мигая, а потом показала мне три пальца.

– Знаешь, что это?

– Нет.

– Это твой сраный IQ, Уилбер.

Хэзелтон посмотрела на нас, нежно улыбнулась и заговорила успокаивающим тоном.

– Многие психологи, например, юнгианцы, считают, что мифология – это источник глубокой духовной мудрости. Я не стану с этим спорить. – Хэзелтон помолчала. – Как я уже говорила, мы должны уметь отличать реальные душевные способности, обладающие, по-видимому, паранормальными свойствами, от обычных магических суеверий, утверждающих, что можно напрямую влиять на мир с помощью всемогущей магии. Точно так же мы должны уметь отличать мифы, являющиеся источниками духовной мудрости и метафорически описывающие духовные явления, от более распространённого типа мифов, которые якобы описывают конкретные исторические факты: перед Моисеем расступились воды Красного Моря, Иисус родился от девственницы, Законы Ману получены от самого Брахмы, а десять заповедей – от Яхве. Таких мифов подавляющее большинство. Не являясь по сути истинными, они выполняют важнейшую для синего мема функцию объединения общества, помогая создать систему общих традиций, законов и правил.

Комната освещается только экраном работающего телевизора. Приходящая няня полностью раздета, я лежу на ней сверху и двигаюсь резкими толчками. Я готов взорваться. «Кен, слезай с няни». Воют полицейские сирены, в доме повсюду лучи красного света. Громкоговоритель орёт на весь район: «Кен, слезай с няни и выходи с поднятыми руками». Синяя полицейская форма, сломав дверь, врывается внутрь, и я снова не могу дышать, я не могу дышать…

– В общем, синий – это оплот закона и порядка, семейных ценностей, установки «права моя страна или нет – это моя страна» мифического единства и конвенциональных/конформистских уровней вообще. Синий мем может являться носителем не только религиозного, но и секулярного фанатизма (марксизм, «Земля прежде всего!» [50]). Он требует фанатичного принятия всех своих идей, опирающегося не на доказательства, а на слепую веру.

– Это мне в нём не нравится больше всего, – прошептала Ким. – Знаю, Чарльз сказал бы: «Остальные этажи спирали построены на прочном синем фундаменте», но я просто не могу находиться рядом с полностью синими людьми. А ты? Кен? Эй, Кен?

– Синий может быть строго иерархическим и негибким, как, например, в случае кастовой системы. Синий может быть очень репрессивным, но это иногда необходимо обществу, особенно если оно сталкивается с красной сексуальностью и агрессией. Синий говорит тоном осуждения, а не сострадания. Есть один и только один правильный путь, и он описан в Книге (Библии, «Маленькой красной книжице» Мао, Торе, воинском уставе). Высоко ценится трудовая этика, а также труд во имя высшей цели. Синий часто приносит себя в жертву высшей цели, а любые удовольствия считает легкомыслием. Он почти не шутит, потому что говорит о серьёзных вещах, – Хэзелтон оторвалась от записей и нежно улыбнулась.

– Воинственные настроения, которые когда-то служили делу создания империй, до сих пор никуда не исчезли. Бек и Кован так пишут об этом: «Основной мотив синего – это очищение от скверных мыслей и обращение (или уничтожение) всех неверных. Синий бывает довольно воинственным. У него есть ясная миссия: защита веры и насаждение истины. Синий мем ярко проявляется в радикальных сионистах и палестинских консерваторах, воинствующих сепаратистах из Ку-клукс-клана и движения «Чёрный ислам», марксистских повстанцах, революционных демократах и скинхедах-неонацистах».