Золотая рыбка. Часть 1 - Фэйбл Вэвиан (книги txt) 📗

Разумнее всего, решаю я, пересечь напрямую это яркое коловращение, поскольку с того конца рынка к моему дому ближе. Так и поступаю. Постепенно начинаю выделять из общего шума знакомые звуки. Прежде всего — рев моторов. Видимо, по утрам площадка для игр отведена детям, а Конрад с компанией вытеснены сюда, на задворки базара, где шум моторов вливается в общий оглушительный грохот вавилонского столпотворения. Раздается и звук сирены: похоже, к рынку приближается полицейский автомобиль.

Я снова утыкаюсь носом в ананас, так как запах гнили и отбросов усиливается. За грудой ящиков проворно мелькает какое-то животное, я успеваю всего лишь на миг зацепить его взглядом. Четвероногое, с серой шерсткой: при большом желании можно принять его за кошку, в противном случае это крыса. Фу, гадость!

Пустой прилавок, позади него запертый на висячий замок склад, на двери написанное от руки объявление: «Через две недели снова буду к услугам покупателей». Чуть ниже дата и неразборчивая подпись. Толпящиеся перед этой дверью рыночные торговцы громко переговариваются между собой, спорят о чем-то, хохочут, отпуская грубые шутки. Предметом шуток служит просачивающийся изнутри склада тяжелый дух, а вернее, домыслы по поводу его природы. Что бы это могло там гнить? Кто-то из присутствующих предполагает, уж не сам ли хозяин, большой любитель выпить. Хватил лишку да и перекинулся в одночасье. Ему возражают, что мешок прошлогодней картошки, сгнившей в жару, дает аккурат такой сладковато-удушливый запах.

Поблизости тормозит патрульный автомобиль, полицейский в форме со скучающим видом направляется в нашу сторону, прокладывая себе путь в толпе. Затесавшись среди зевак, я с любопытством слежу за происходящим. Второй полицейский, сердито жестикулируя, пререкается с рокерами — очевидно, велит им утихомириться. В результате парни газуют сильнее, рев моторов становится и вовсе оглушительным.

— Ну, что тут у вас стряслось? — недовольным тоном вопрошает страж порядка.

— Надо бы открыть склад, сержант, — отвечает ему из толпы долговязый торговец в грязном фартуке. — Сосед оставил внутри какую-то пакость, а вернется не раньше чем через неделю. До тех пор тут совсем очумеешь от этой вони.

— Что бы вам самим не открыть? — Сержанту явно не по душе просьба населения.

— Потому как ежели мы выбросим гадость, какая там гниет, — а уж мы ее беспременно выбросим, иначе задохнемся, — то надо, чтобы официальное лицо подтвердило, что товар и вправду был попорчен.

Заковыристая фраза повергает сержанта в раздумье, и лишь какое-то время спустя ему удается расставить все по местам. Теперь, когда умственные усилия позади, сержант с облегчением машет рукой.

— Да уж, ясно, что там не букет роз. Сбивайте замок, а я поприсутствую.

Долговязый берется за дело, действуя наиболее простым путем: извлекает из кармана фартука связку ключей и поочередно вставляет их в замок. Я едва успеваю переступить с ноги на ногу, как дужка замка отлетает. Дверь склада распахивается, и я поспешно утыкаюсь лицом в ананас, но даже это не помогает. Нестерпимое зловоние шибает в нос, заставляя попятиться.

В точности так же реагирует и долговязый: ворвавшись внутрь, он стремительно вылетает обратно. Не говоря ни слова, зажимает ладонью рот и нос, другой рукой делая сержанту знак, что теперь, мол, его очередь.

Похоже, опять угораздило влипнуть в историю, мелькает в голове мысль, а ноги сами несут меня вперед. В складское помещение я вхожу одновременно с сержантом. Видим мы одну и ту же картину, но реагируем по-разному.

Сержант замирает на месте как вкопанный, а я шарю рукой по стене в поисках выключателя, поскольку окон здесь нет и внутри царит кромешная тьма. Но вот яркий свет заливает помещение, и труп предстает перед нами во всей своей неприглядности. На полу, прямо у наших ног, навзничь, с раскинутыми в стороны руками, лежит молодая женщина. Вокруг головы расплылась лужа застывшей крови. Рот крест-накрест располосован ножом — знак, что жертва поплатилась за болтливость. Верхняя часть туловища обнажена; впрочем, то немногое, что от нее осталось, и смысла нет прикрывать.

Я выхожу наружу. Взгляд мой падает на зажатый в руке ананас, и в голове мигом выстраивается цепочка. Достав удостоверение, я сую его под нос сержанту. Он заглядывает в документ, но рта не раскрывает, стараясь задержать дыхание; я тоже.

Захлопнув дверь, словно тем самым замыкая смрад разложения в тесно заставленном ящиками складе, мы отступаем на несколько шагов. Толпа вокруг нас стремительно растет, долговязый торговец делится впечатлениями, лицо его бледно.

— Пора принимать меры, — говорю я сержанту. — Прежде всего необходимо вызвать Дональда Галла — если не ошибаюсь, именно он ведет расследование этого дела. Через несколько минут вернусь. — С этими словами я торопливо направляюсь к патрульной машине.

Пробиться сквозь плотное кольцо зевак — нешуточная затея. Навстречу мне устремляется какой-то очкарик, мы сталкиваемся нос к носу, и он разевает рот, чтобы послать меня куда подальше. Я сую ему в руки ананас и что есть сил бегу к тому месту, где тусуются рокеры, — все до единого в скафандрах, словно вокруг бушует вьюга. Подлетев к ближайшему из них, кладу ладонь на его руку, сжимающую переключатель скоростей, и помогаю ему сбросить газ.

Малый удивленно поворачивает ко мне голову; шлем на нем отпадный, передо мной то ли герой из «Звездных войн», то ли средневековый рыцарь. Вероятно сочтя, что я хочу сообщить нечто важное, он поднимает забрало и вопрошающе пялится на меня.

— Айвенго, ты знаком с Конрадом?

— Ага, — неприветливо буркает «Айвенго» и делает попытку обхитрить меня, поддав газу. Но я крепко держу его руку и на всякий случай улыбаюсь — вдруг удастся завоевать расположение парня. Какое там, его на такие штучки не возьмешь! Он мужчина серьезный, годов семнадцати, не меньше. Глядишь, не нынче-завтра начнет регулярно бриться по утрам.

— Я — сестра Мартина Врай, — пробую я разыграть свой козырь. — Мне нужно немедленно поговорить с Конрадом.

— Желаешь, чтобы я доставил его сюда? — интересуется он.

— Было бы просто здорово! Знаешь, где он?

Парень кивает и ухмыляется:

— Шибко приспичило?

Мертвой женщине, конечно, не к спеху. Но вдруг мои предположения ошибочны? Действительно ли Мартину захотелось ананаса? Без Конрада мне никогда этого не узнать.

— Невтерпеж! — отвечаю я в том же ключе. — Быстро крутятся колеса у твоего самоката?

Подначка действует. Опустив шлем, парень срывается с места и с решимостью самоубийцы врезается в густой транспортный поток. Остальным рокерам вроде бы поднадоело тут околачиваться, их число постепенно тает.

От патрульной машины ко мне направляется сержант.

— Меры приняты, — докладывает он. В лице ни кровинки. Совсем недавно причина, ради которой его сюда вызвали, казалась пустяковой, сейчас же он считает, что задача ему явно не по плечу. Спору нет, чтобы любоваться на трупы, надо иметь крепкие нервы и желудок.

Минуты ожидания я заполняю мольбами к Всевышнему и даю обет: если на складе, кишащем крысами, находятся бренные останки не Беатриссы Холл, а чьи-то еще, притащу Мартину целых два ящика ананасов. Он мог бы попросить каких угодно фруктов, но лишь ананасы продаются исключительно на рынке.

Айвенго блюдет свой авторитет: успевает обернуться за считанные минуты и возвращается с Конрадом. Тот переводит взгляд с меня на патрульный автомобиль, несколько секунд как завороженный смотрит на синюю мигалку, затем слезает с седла.

— В чем дело?

— Пошли со мной, Конрад.

Я подвожу его к складу, беру парня за руку и распахиваю дверь. Лампочка внутри по-прежнему светит вовсю, и вообще там ничего не изменилось. Конрад заглядывает внутрь, на миг застывает, затем невольно пятится. Но я крепко держу его за руку и ногой захлопываю дверь. Проходит минута, и мне становится ясно: не видать Мартину ящиков с ананасами как своих ушей.

Конрад поворачивается ко мне. Лицо его искажено болью, из груди вырываются рыдания. Уткнувшись мне в плечо, он разражается слезами. Я молча глажу его по голове; понятия не имею, какие слова положено говорить в подобных случаях. Так мы и стоим вплотную друг к дружке, пока не прибывают Дональд и Даниэль.