Леди Роз - Уорт Сандра (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗

– Нет, Элизабет не такая мстительная, – задумчиво промолвила я. – У твоего отца есть враги?

– Нет. Говорю вам, Исобел, это ее рук дело! Эта дрянь испорчена до мозга костей. Благодаря французской крови она пользуется доверием королевы, ябедничает ей и уже не раз пользовалась своим д ром, мстя тем, кто с ней спорил. Разве вы забыли?

Да, тем, кто смел перечить Элизабет Вудвилл, приходилось несладко. Отец одной девушки потерял место шерифа; дом другой ограбили, когда ее отец ездил в Лондон; отец третьей, адвокат, лишился всех дел, которые он вел в лондонских судах, и впал в нищету. Все эти несчастья Урсула приписывала Элизабет Вудвилл, но я считала их лишь совпадениями.

– Что мне делать? – рыдала Урсула. – Бедный отец!

– Урсула, я напишу Джону и попрошу его помочь, – сказала я, вытирая ей слезы платком. – Мы его выручим. Твой отец – уорикширский рыцарь; граф Уорик наверняка не бросит его в беде. Что бы ни думала королева, Невиллы – не последние люди и этой стране.

Хотя я говорила уверенно, но во время составления письма Джону меня грызли сомнения. Тяжелые испытания и превратности судьбы, выпавшие на мою долю, давали себя знать; после множества заверений и любви пришлось остановиться и пролить несколько слезинок. Затем я собралась с силами и весело сообщила ему о визите моего дяди Вустера и его разговоре с королевой. Потом дошла очередь до затруднительного положения, в которое попал сэр Томас Мэлори, и просьбы помочь освободить отца Урсулы из заключения.

Через несколько дней гонец в дублете с грифоном, являвшимся эмблемой Джона, доставил мне его ответ.

«Моя любимая Исобел!

Твой благородный дядя Вустер перед отъездом и Италию прислал моему отцу полный отчет о своих переговорах с королевой насчет нас с тобой, так что мы прекрасно знаем о сумме, которую она запросила за наш брак. Исобел, это вовсе не значит, что наше дело безнадежно! Важно то, что она согласилась. Согласилась, Исобел, она согласилась! Отец приедет в Вестминстер и поговорит с королевой сразу же, как только мы разберемся с последствиями вторжения в Йоркшир Эгремона и его бандитов, которые врывались в дома наших арендаторов, разбивали окна, грабили имущество и убивали скот. Король Яков II перешел границу Шотландии, сжег многие английские фермы и усадьбы, и перед отъездом из Нортумберленда мы должны справиться с этим. Как только что-то прояснится, я сообщу. Передай госпоже Мэлори, что я сообщил брату Уорику о положении, в которое попал ее отец, и он заверил, что сделает все возможное для скорого освобождения сэра Томаса Мэлори.

Любимая, надейся на лучшее и не уставай молиться за нас. Исобел, мой ангел, с Божьей помощью мы справимся, достигнем согласия с королевой и сыграем свадьбу.

Храни тебя Господь.

Писано второпях в Двенадцатую ночь [26] в замке Рейби при свечах.

Всегда твой,

Джон Невилл».

Я поднесла письмо к губам и поцеловала четкую подпись, так же лишенную росчерков и показной пышности, как и он сам. «Кажется, для него нет ничего невозможного», – думала я, складывая послание и засовывая его в лиф. Мое хорошее настроение держалось до следующего утра, пока рядом со мной не оказалась Элизабет Вудвилл, торопившаяся в большой зал на завтрак. Урсула сразу напряглась. Я сжала ее руку. Что бы ни случилось, Урсула была обязана скрывать свои подлинные чувства от этой «ядовитой твари», как называла ее моя камеристка. Лично я сомневалась в том, что заключение Мэлори в тюрьму – дело рук Элизабет. У каждого драгоценного камня есть свои изъяны; Элизабет была изрядная язва, но мне не хотелось верить, что она может быть такой мстительной.

– У меня есть новости, – задрав нос, сказала она.

– Надеюсь, хорошие? – любезно спросила я.

– Просто чудесные. Я выхожу замуж за сэра Джона Грея, наследника лорда Феррерса-оф-Гроби.

На мгновение я лишилась языка. Она метила высоко и добилась успеха. Такое редко случалось в мире, где все определялось рождением; чаще всего тот, кто родился йоменом, умирал йоменом же. Но отец Элизабет, простой рыцарь без земель и положения в обществе, женился на особе королевской крови, а теперь его дочь выходила замуж за лорда. Это было против правил.

Ее отец, сэр Ричард Вудвилл, познакомился с недавно вышедшей замуж и тут же овдовевшей пятнадцатилетней Жакеттой, герцогиней Бедфорд, из Франции. После смерти мужа он провожал ее в Англию, и во время этой поездки молодые люди полюбили друг друга. Но для выхода замуж Жакетте, как особе королевской крови, дочери Пьера I Люксембургского, графа Сен-Поля, требовалось разрешение короля. Понимая, что такого разрешения они не получат, юные влюбленные обвенчались тайно; секрет раскрылся лишь тогда, когда у них родилось трое детей. Королевская родня Жакетты была в ужасе, его новая английская королева, француженка Маргарита Анжуйская, очарованная этой парой, добилась того, что ее муж простил их, а потом сделала Элизабет своей любимицей.

Наконец я обрела дар речи и искренне сказала:

– Рада за тебя, Элизабет. – Выход замуж означал, что скоро она избавит королевский двор от своего несносного присутствия. Я невольно подумала о Сомерсете, которого не было уже больше месяца. Это тоже сильно облегчало жизнь при дворе. И все же заявление Элизабет причинило мне боль. Небеса ответили на ее молитвы о богатстве и власти, в то время как мой молитвы о любви были отвергнуты. – Исполнение наших сердечных желаний – настоящее Божье благословение, – чопорно сказала я.

Элизабет по-кошачьи улыбнулась, и я поняла, что меня разоблачили. Она вскинула голову и отправилась уговаривать гофмейстера посадить ее как можно ближе к королеве.

Двор вернулся из Ковентри в Лондон. Хотя я поставила множество свеч за отца Урсулы, но добиться освобождения сэра Томаса Мэлори из заточения, но удавалось.

– Такие вещи требуют времени, – вздохнула я, прочитав Урсуле отрывки из письма Джона.

Она грустно вздохнула:

– Но ждать очень трудно. Я взяла ее за руку:

– Знаю, Урсула.

А потом пришло письмо, поднявшее мне настроение, хотя там ничего не говорилось о подвижках в деле сэра Томаса Мэлори. Джон собирался в Лондон!

Рано утром одиннадцатого января, накануне Дня святого Бенедикта, мы с Урсулой весело шли по Флит-стрит, на которой я должна была встретиться с Джоном. Помня нашу последнюю встречу в саду замка Ковентри, Джон назначил мне свидание в лавке шорника; вряд ли там кто-нибудь смог бы нам помешать.

На Стрэнде было тихо, даже у Савойского дворца и храма Святого Климента; прохожих нам встретилось немного, несмотря на ясную погоду, но, как только мы оставили элегантные мощеные улицы и свернули на Флит-стрит, послышался оглушительный городской шум. Кузнецы стучали по металлу, разносчики нараспев предлагали свой товар, а ослики, сгибавшиеся под тяжестью поклажи, громко жаловались на судьбу.

День был солнечный, но холодный и ветреный. Мы плотно запахнулись в шерстяные плащи и пытались набегать рытвин, грязных луж и сточных канав вдоль дороги. Нас зазывали уличные торговцы. Я прошла мимо парня, предлагавшего «горячие бараньи ноги!», и остановилась, чтобы купить безделушку у худой и бледной пожилой женщины, выглядевшей совершенно больной. Под благословения бедняжки мы повернули в Обувной переулок, где находилась лавка шорника. Узкая улица, над которой нависали деревья и иные верхние этажи, выдававшиеся над нижними глиняными, покрытыми штукатуркой, была заполнена всадниками на лошадях в роскошной сбруе и носилками с богатыми прелатами и высокородными дамп ми. То и дело сверяясь с указаниями Джона, мы наконец нашли позолоченную вывеску с изображением вороной лошади и надписью «Старый шорник», раскачивавшуюся на ветру между лавкой сапожника и постоялым двором. Я с трепетом вошла в открытую дверь, ощутила сильный запах кожи и заморгала, Пытаясь привыкнуть к полумраку.

Джон стоял в углу, повернувшись ко мне в профиль, и любовался седлом, прошитом золотой нитью и украшенным рубинами. Когда он повернулся и увидел меня, появившаяся на его лице улыбка осветила мрачную лавку, казалось, что в помещение ворвался солнечный свет. Старый шорник, стучавший молотком у стола, поднялся с табурета, закрыл за нами дубовую дверь, задвинул засов, поклонился и исчез в узком проходе, который вел в заднюю часть лавки. Урсула неуверенно пошла за ним. Едва издалека донесся стук двери, как я очутилась в объятиях Джона. Он поцеловал меня так страстно, что по жилам заструился огонь. У меня задрожали колени и закружилась голова. Я слегка отстранилась, посмотрела в ту сторону, где исчез старик, и спросила: