Однолюбка - Спринг Делла (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Может, передать ему вместе с этим склеенным письмом информацию о том, что Джошуа — скульптор?
Нет. Ред должен доверять своим и ее чувствам! Нельзя же так много говорить прошлой ночью о любви и совместной жизни, а через двенадцать часов люто возненавидеть.
Если он не приложит усилий, чтобы разобраться в их взаимоотношениях, ей действительно будет лучше в Париже. Возможно, она станет знаменитой художницей. И тогда, лет через десять, она еще поглядит на этого стареющего ковбоя!
Мэри закрыла конверт, не вложив никакой приписки. В этот момент в комнату снова влетел Пат.
— Извини, Мэри, у меня больше нет времени, — взволнованно крикнул он. — Панчито, Кристобалю и мне разрешили доехать на джипе до пограничного поста. Ты понимаешь, это страшно интересно… этот Колби…
Он с досадой скользнул взглядом по ее чемодану.
— Ты помирилась с папой?
— Еще не совсем, но немножко.
— Здорово. — Он послал ей воздушный поцелуй.
— Пат, ты ведь хотел мой адрес.
— Запиши его где-нибудь для меня, Мэри. Я ужасно спешу, а то они меня не возьмут. Пока, Мэри.
Вот я и получила еще одно «пока», усмехнулась Мэри и теперь уж совсем перестала понимать, что же ей делать. Она не сердилась на Пата за то, что для него мертвый Колби в пустыне оказался интереснее, чем живая Мэри, но все-таки раньше мальчик просил ее остаться.
А сейчас позволял ей уехать, даже не желая узнать адрес.
Отец и сын, подумала она.
С нее хватит.
Если Реду чего-то от нее нужно — пусть даже только ради получения лакомого куска, ранчо Стоунов — он, без сомнения, найдет способ разузнать ее адрес.
Двумя днями позже Ред без особого комфорта лежал в спальном мешке на жесткой земле и почесывал щетину на подбородке. Колби они еще не нашли, и он уже не верил, что поиски завершатся успехом.
Сначала они следовали по старому руслу давно не существовавшей реки, которое вело к «Дороге дьявола», потому что бессмысленно было искать на лошадях занесенные песком следы Колби. Тропа, использовавшаяся не каждый год, приготовила достаточно сюрпризов. Обломки породы, намытые когда-то ливнем, перегораживали русло, все заполонили колючие заросли. Поисковой группе пришлось проделать тяжелую, изнурительную работу — с помощью лопат и мачете расчистить путь, чтобы пробиться туда, где они сейчас находились.
Первым и единственным результатом было то, что они нашли маленькую кобылу, слава Богу еще живую. Колби оставил ее и даже проявил милосердие, не пристрелив.
Но, возможно, милосердие было тут ни при чем, и он просто не хотел выдать свое местонахождение.
Ред снова провел ладонью по заросшему подбородку. Он не любил себя небритым. Но сейчас он вспомнил, как два дня назад стоял перед зеркалом с такой вот щетиной, а Мэри…
Это была самая прекрасная ночь в его жизни. Что-то происходило не так, как обычно. Он обладал поразительно хорошей памятью на все, что касалось его амурных похождений и считал физическую любовь самым большим удовольствием на свете — но то, что случилось той ночью, приоткрыло в нем дверь к новому пониманию, где любовь оказывалась не только возбуждающим средством, но чем-то гораздо большим, всеобъемлющим.
Не чувственностью, а чувством, обещавшим защиту и заботу друг о друге, дарящим доверие и ждущим доверия в ответ. Эта любовь будила в нем желание понять смех и слезы Мэри, смеяться и плакать вместе с ней — на все времена.
Это было непостижимо и прекрасно.
Ред смотрел на звезды и не хотел вспоминать безобразную ссору и измену Мэри. Гораздо более важным было для него сейчас понять, почему он воспринимал Мэри совсем иначе, чем других женщин.
Вначале, скорее всего, сыграло свою роль ее сходство с «Маленькой девой», и он как мужчина, естественно, захотел непременно овладеть своей игрушкой.
Но Мэри заколебалась — и это только подогрело его. Она заявила ему, что может принадлежать только одному мужчине, и тут он захотел обладать ею всегда.
Однолюбка…
Было холодно, но Реда вдруг бросило в пот, когда до него дошло значение этого понятия, а также его последствия: Мэри — не Апалача, которая запросто могла с двумя… Если Мэри разрешила своему Джошуа поцеловать ее плечо, это означало, что она приняла решение в пользу Джошуа и Парижа!
С другой стороны — почему Джошуа уехал, а она осталась?
«Я хочу эту женщину», — произнес он в отчаянии и прикусил губу. На протяжении этих сумасшедших дней — а обо всем, что происходило, он узнал лишь вчера — Мэри всегда вела себя осмотрительно, честно и смело. Он же совершил ошибку, заставив ее расплачиваться за то, что после «Апалачи» не доверял больше ни одной женщине! Разве он позволил Мэри сказать хоть слово?
Так что же на самом деле происходило в той комнате и почему профессия Джошуа имела какое-то значение?
Ред попробовал восстановить в памяти картину, которая перед ним открылась. Мужчина с вытянутой рукой, стоявший за спиной у Мэри, словно приглашая ее на танец, обнаженная Мэри.
Ладно, для танцев раздеваться необязательно. Насчет массажиста он ляпнул со злости. Почему она вообще стояла так далеко, у окна? Точно так же, как во время их первой встречи, когда он ее попросил показать ему спину. И ведь сначала смотрел на нее не как на любовницу, а как на обнаженную натуру.
Натурщица?
Натурщица!
А Джошуа — скульптор, как и Санчо Хуарес, которого Мэри так почитала?
Теперь, докопавшись до истины, он почувствовал себя еще несчастнее. Он несправедливо оскорбил Мэри и не может ничего исправить, поскольку разыгрывает здесь, в пустыне, филантропа!
Ред закрыл глаза. Иногда — например, той ночью, когда он ее искал, — ему казалось, что между ними существует мысленная связь. Неужели никто не поможет ему послать ей сейчас сообщение, что он все понял — и любит ее?
Сообщение поступило по радио. Радиослушатель выбрал именно эту минуту, чтобы во время музыкальной передачи попросить старую песню «Улыбнись, не плачь» в исполнении «Сына Аризоны».
— Кончай реветь, — велел Джошуа.
— А зачем ты включил эту сентиментальную музыку? — попыталась оправдаться Мэри.
— Потому что именно этой пошлятины и ковбойских завываний мы не услышим в Европе. Та знаешь этого «Сына Аризоны»?
О да, подтвердила про себя Мэри и полезла за носовым платком. Посмотрела на Джошуа. Он выглядел переутомленным. Неудивительно, ведь он без передышки работал над последней скульптурой, даже спал в своем фабричном цеху — за что она была ему крайне благодарна — и появлялся, только чтобы поесть. Джошуа оказался очень тактичным, он давал ей время принять решение.
— Я предполагаю, что эта песня как-то связана с твоим романом в Санта-Хуаните?
— Да, — призналась она.
Он чуть насмешливо поднял брови.
— Ты когда-нибудь плакала из-за меня?
Мэри засмеялась сквозь слезы.
— Иногда, мистер. Твой интерес к другим дамам не проходил для меня незамеченным.
Он изумленно взглянул на нее.
— А почему ты ничего не говорила?
— Ты достаточно часто читал мне лекции насчет терпимости в отношениях между художниками. Склонным к нормальной жизни женщинам приходится на собственной шкуре испытать эту «терпимость», и тут без пары слезинок не обойдешься.
— А что ты сделаешь с тем мистером из Санта-Хуаниты, если он…
— Я его удавлю, — без запинки вылетело у Мэри.
Джошуа наблюдал за ней, склонив голову набок.
— Значит, ты любишь его больше, чем меня?
Мэри с несчастным видом пожала плечами.
— Это другой вид любви. Я знаю только, что я каким-то образом принадлежу ему и…
— Тогда почему ты сидишь здесь и дуешься на весь свет?
— Потому что… — Мэри и сама чувствовала, что выглядит именно так, — потому что я считаю, что это он должен меня искать, после того как без всяких оснований грязно обвинил…
— Кого это он должен искать? Ты знаешь, насколько похудела за два дня? Если подождешь его еще пару деньков, не будешь нужна ни мне в качестве модели, ни ему в качестве жены.
