Тайна Врат - Чекрыгин Егор (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
А мужчины и юноши больше смотрели на погоны обоих лейтенантов. Немедленно завязался спор о том, что круче: две булавы с серпом и молотом или булава, серп и молот и мачта.
С одной стороны, два знака высшей армейской доблести и знак доблести гражданской. А с другой — знаки армейской, гражданской и флотской. Если первое сочетание еще и встречалось, правда, у офицеров и чиновников чином не меньше полковничьего, то второе вообще было редкостью большей, чем двухголовая свинья или там теленок с восемью ногами. Ну а в сочетании с коронами, которые вообще неизвестно что означали… Словом, благодаря нашим героям жители Фааркоона были обеспечены темами для бесед на ближайшие лет десять.
Возможно, толпа зевак даже воспрепятствовала бы свободному перемещению героев, если бы пару офицеров не окружали четверо дюжих сержантов, смотревшихся более чем впечатляюще в своей новой форме с богатыми на знаки доблести погонами.
Данная процессия вполне заменила фааркоонским провинциалам военный парад и еще очень долго являлась причиной всевозможных споров у всех горожан, невзирая на пол и возраст.
Часть вторая
Глава 1
Карета неспешно поскрипывала, немилосердно «радуя» седоков каждый раз, когда очередная кочка или выбоина на дороге «обижала» ее колеса. Воистину сто, двести раз правы были старики, злобно ругавшие нынешние дороги королевства и добавлявшие при этом: «А вот при покойном-то короле было совсем иначе!» Даже Риишлее в состоявшемся не так давно приватном разговоре с Готором и Ренки признал, что королевские дороги ремонтируются из рук вон плохо, потому что денег в казне с каждым годом становится все меньше и меньше из-за постоянно возрастающей активности кредонцев, всеми правдами и неправдами мешающих тооредаанской торговле. И даже золото из королевских рудников не могло спасти ситуацию.
По словам Риишлее, сейчас каждые два из десяти вышедших из портов Тооредаана судов подвергаются нападениям пиратов. Это вынуждает купцов собирать большие караваны кораблей. Но когда приходят суда с примерно одним и тем же товаром, цены на него падают, зато цены на импорт резко взлетают.
А не так давно пропал один довольно большой торговый караван. И, по сведениям Риишлее, это было делом рук кредонцев, начавших собирать целые пиратские эскадры, чтобы иметь возможность нападать даже на крупные соединения.
Пороги королевского кабинета обивали делегации купцов, слезно моливших о сопровождении их судов королевскими военными кораблями. Но в этом вопросе Тооредаан не мог оказать реальную помощь: флот был немногочисленен, а распылять силы и выделять по кораблю на караван означало в скором времени и вовсе лишиться военных судов.
Кредонские торговые компании раскинули свои щупальца не только на море. Они активно монополизировали заморские рынки, прибирая к рукам все пути движения товаров, принуждая конкурентов продавать задешево и покупать втридорога.
Особенно это удавалась им на Южных Землях — многочисленные, постоянно воюющие друг с другом королевства являлись легкой добычей для этих монстров. Там достаточно было лишь позвенеть монетами — и корольки и микроимператоры отдавали кредонцам на откуп всю свою ничтожную экономику только ради получения очередных кредитов на «справедливую войну» с соседом.
На Северных Землях, где на обломках Старой Империи появилось немало сильных государств, тооредаанцам действовать пока еще было попроще. Хотя, конечно, даже большие тооредаанские торговые дома не могли на равных играть с кредонскими компаниями, имеющими в своем распоряжении подчас более тысячи кораблей и располагающими услугами целых наемных армий.
«Уж лучше бы я ехал верхом», — думал Ренки, с завистью глядя на Киншаа с Дроутом, которым сегодня выпала очередь быть дозорными.
Увы, но Готору, по общему мнению лекарей (которые, кажется, сами никогда не ездили по королевским дорогам), было предписано путешествовать в карете. Полгода отдыха, конечно, сильно поспособствовали его восстановлению. И, бывало, по нескольку недель подряд он чувствовал себя вполне нормально. Шутил, смеялся, много работал с бумагами. А потом звал Ренки потренироваться со шпагой или пострелять из мушкета, хотя и избегал различных кувырков, борьбы или слишком уж резких движений — это вызывало у него сильные головокружения и даже обмороки. Но порой он едва держался на ногах из-за жутких головных болей, с трудом переносил свет полуденного солнца и еле выцеживал из себя слова. И прогнозы лекарей тут сводились только к упованиям на волю богов да к надежде на исцеляющую силу времени.
Эти полгода банда провела в поместье оу Ренки Дарээка. Собственно говоря, когда они спешно слиняли из Фааркоона в пожалованные им владения и осмотрелись, Готор выдал резюме: «Могло бы быть и хуже».
Раньше эти участки входили в особый фонд короля, который был создан как раз для пожалования отличившимся подданным, куда попадали все земли, отобранные за долги или реквизированные по приговору суда. Управлялись они специально назначенными чиновниками, и управлялись из рук вон плохо.
Как это обычно и бывает, без должного надзора рачительного хозяина арендаторы-крестьяне безбожно использовали лучшие земли и пасли скот на землях похуже, но вполне подходящих для пахоты, в то время как выпасы зарастали кустарником и разной дрянью. А господские сады и виноградники, которые формально арендаторы тоже обязаны были поддерживать в порядке, оказались напрочь заброшены, если не сказать хуже.
Примерно та же картина наблюдалась и с господскими домами. Например, в том доме, что отходил вместе с поместьем к Готору, какие-то подлецы даже сняли черепицу с крыши, что уж говорить о медных ручках, петлях и мелком скарбе. Да и взятые за долги фермы сержантов были не в лучшем состоянии — выселенные владельцы постарались забрать все ценное, а то, что нельзя было утащить с собой, безжалостно разломали, вымещая на вещах и стенах свою печаль и озлобленность.
В общем, шестерке старых приятелей пришлось для начала разбить походный лагерь прямо в поле и срочно начать организовывать себе жилье. После недолгого совещания наименее разоренным был признан дом Ренки, и из остальных домов в него было свезено все более-менее пригодное для хозяйства и жизни имущество. Так что быт кое-как был налажен, благо жизнь не успела избаловать друзей роскошью и излишним комфортом.
А вот что делать дальше? Ни Ренки, выросший в гордой бедности, ни сержанты, всю жизнь пребывавшие в откровенной нищете, ни даже Готор, честно признавший, что кое-какие основы знает, но применять их к конкретному случаю не решится, управлению поместьями были не обучены. Да и, честно говоря, особого желания трудиться на земле, пусть и в качестве хозяев, никто из друзей не испытывал. Тем более что своих денег им по большому счету хватило бы на более-менее безбедную жизнь. Одна лишь премия, выданная за освобождение порта Лиригиса, тянула на покупку еще парочки таких поместий и ферм, а ведь кое-какие капиталы они сумели накопить и раньше. Да это еще не считая жалованья, которое все они продолжали получать. Короче, с голоду бы не умерли.
Только вот по закону, введенному еще во времена Старой Империи, владельцы земли были обязаны хорошенько о ней заботиться, иначе казна имела право изъять ее обратно. В общем, хочешь не хочешь, а пожалованные поместья надо было приводить в порядок.
Выход, как обычно, нашел вождь банды. Готор просто отправил Одивии Ваксай «слезное», по его определению, письмо, в котором описал их горестное состояние и попросил рекомендовать парочку хороших управляющих, это во-первых. А во-вторых, попросил подыскать не менее хорошую плотницкую артель, возможно, даже не одну.
Одивия Ваксай, познакомившаяся с оу Готором как раз на том самом памятном вечернем приеме в своем доме и весьма очарованная общением с ним (он не только говорил с ней как с равной по уму, но и подарил трофейную шпагу капитана кредонского шлюпа и пару трофейных пистолетов, хотя Ренки и возражал, утверждая, что сей подарок неуместен для юной особы и лучше бы купить ей какую-нибудь женскую побрякушку вроде сережек или бус), была настолько любезна, что самолично приехала в поместье в сопровождении целого капральства приказчиков, землемеров и бухгалтеров.
