Опустошение (ЛП) - Грей Отем (читать книги без сокращений .TXT) 📗
— Милый.
— Возьми свои слова назад, пока я не поймал тебя, иначе я не буду нежным.
Я качаю головой, и бегу к другому краю стойки, пока его длинные ноги сокращают расстояние между нами.
— Неа. Мы должны немного охладить тебя. Твое самомнение вышло из-под контроля.
— Моего самомнения, — рычит он, притворяясь, что поворачивает влево. Я делаю рывок вправо, но слишком поздно, и он набрасывается на меня, хватает и спиной прижимает к своей груди, — как раз в меру. Милый, говоришь, да? Я сделаю все, чтобы ты поняла, что это слово ни в коей мере не описывает меня. Даже близко.
Ерзаю попкой по выпуклости на его джинсах, прекрасно ощущая волну жара, исходящую от него. Слышу крики и взрывы смеха из игровой комнаты, которая находится дальше по коридору.
— Ладно. Назови мне слово, которое будет описывать тебя, не повышая твою и так завышенную самооценку.
Он проводит носом по моей щеке, склоняя голову, чтобы прикусить кожу у основания шеи. Его рука проскальзывает под блузку, шершавая ладонь круговыми движениями ласкает мою кожу. От его прикосновений между бедер зарождается острое желание.
— Я Ремингтон, мать его, Сен-Жермен. Нет такого слова, которое бы описывало меня.
Я повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и не смогла сдержать смешок. Затем увидела, как в его глазах плещется веселье и желание, и рассмеялась.
— Так, значит, ты находишь это забавным?
Но ответить я не успела, его рот обрушился на мой, прерывая мое дыхание и смех. Он целовал меня так, будто это был наш первый с ним поцелуй, так, будто ждал этой возможности всю свою жизнь. С такой страстью, что, когда он оторвался от моих губ, мы оба задыхались.
— Я готов слушать твой смех всю свою жизнь, Селена.
— А я готова всю жизнь целовать тебя и мне всегда будет мало. Ты великолепно целуешься, Сен-Жермен.
— Только потому, что я целую твои губы. Такие очаровательные и идеальные.
От этих слов в моей груди распространилось тепло.
Весь день я провела с Ремингтоном и шестью мальчишками, и я буду помнить этот день очень долго. Он изображал лошадку, ржал и пускался в галоп. Я же была королевой и ведьмой. Ремингтон позволил детям заколоть себя пластиковыми мечами, когда изображал дракона, а затем перевернулся и щекотал их всех по очереди.
Сразу после ужина приехали родители и забрали своих детей. Адриан зевал, потирая глазки.
— Папа, она может прочитать мне сказку на ночь? — спросил Адриан, указывая пальчиком на меня.
— У нее есть имя, Адриан, — сделал ему замечание Ремингтон, когда мы заканчивали очищать и складывать грязные тарелки в посудомоечную машину.
— Селена! — выкрикнул Адриан, когда я бросила полотенце, забежала за угол кухонной стойки и погналась за ним. Когда я поймала его, он засмеялся.
Смех замер в горле, когда я обернулась посмотреть на Ремингтона. Он стоял, облокотившись на стойку, и пристально смотрел на нас. Его руки лежали на бедрах, а эмоции на лице сменяли одна другую, будто он боролся сам с собой. Наконец, он принял какое-то решение, и кивнул нам.
— Ты уверен? — спросила его я. Я не хотела врываться в их жизнь и нарушать привычный уклад.
Он беззвучно сказал мне «Да», когда Адриан зевнул еще раз.
Сразу после того как Адриан почистил зубы и переоделся в пижамку, он устроился под одеялом и выжидающе посмотрел на меня.
— Какую книжку ты хочешь, чтобы я тебе почитала, тигренок?
Он взял с тумбочки у его кровати книжку.
Это… это так чудесно. Я сделала глубокий вдох и начала читать. Сначала было сложно вспомнить, как читать на французском, но после нескольких абзацев, стало легче.
Спустя двадцать минут, я, улыбаясь, вышла из комнаты Адриана.
Когда вернулась в гостиную, Ремингтон сидел в кресле, без рубашки и с бокалом вина в руке. Я замерла на несколько минут, любуясь красивым мужчиной, который настолько погрузился в свои мысли, что не услышал, как я вошла в комнату. Я изучала взглядом его тело. Накачанный пресс, мускулистые руки, но не слишком. Темные волосы на груди, переходящие в узкую полоску, которая спускается по животу и исчезает в джинсах. Верхняя пуговица джинсов расстегнута.
Святые небеса.
Словно услышав мои мысли, он поворачивает голову в моем направлении. На его губах появляется улыбка, глаза исследуют мои ноги, а затем возвращаются к груди. Мои соски твердеют, когда я вспоминаю все, что было в комнате отдыха в ресторане.
Как же сильно я подвержена его обаянию.
— Готова? — слово эхом разносится по комнате, увеличивая напряжение между нами.
Я прочищаю горло и скрещиваю руки на груди, затем подхожу и становлюсь перед ним. Он встает с кресла, подносит бокал с вином к моим губам и немного наклоняет. Я делаю большой глоток, и между бедер становится жарко.
К чему, предполагается, я должна быть готова, к сексу? Или к разговору? Еще во время ужина, мысленно я представляла, как это будет, когда полностью обнаженный Ремингтон будет на мне. Во мне. А еще я думала о страхе, когда та машина врезалась в нашу, по пути к дому Ремингтона.
— Я хочу нарисовать тебя.
Глава 18
Селена
— А я хочу поговорить.
Он настороженно потер рукой лицо, затем поставил бокал на столик и начал мерить шагами комнату.
— Давай забудем про это на время. Позволь мне нарисовать тебя.
Я бросила на него сердитый взгляд.
— Почему забудем?
Он резко остановился, повернулся и подошел ко мне.
— Потому что я не хочу, чтобы этот человек встал между нами. Сегодня был такой замечательный день. Я хочу еще ненадолго растянуть удовольствие. Жиль уже занимается этой проблемой. Пойдем со мной, пожалуйста. Мы поговорим после, даю слово, — я чувствовала настойчивость в его голосе. Он протянул мне руку. — Давай еще немного времени проведем друг с другом.
— Ты ведь понимаешь, я буду настаивать на том, чтобы ты сдержал обещание, правда?
Он кивнул. Я вложила свою руку в его и увидела, как расслабились его плечи. У нас все равно впереди вся ночь для разговоров.
Мы с Ремингтоном прошли вдоль коридора мимо кухни. По обе стороны на белых стенах висели картины.
— Какую живопись ты предпочитаешь? — спросила я, бросая взгляд через плечо на Ремингтона, идущего позади меня, и увидела что он пялится на мою попу. — У тебя слабость к моей попе, да?
— Хмм. У меня слабость к каждой, даже самой крошечной части твоего тела, — неожиданно его рука скользнула вниз по моей спине. Он растопырил пальцы, обхватил мои ягодицы и нежно сжал их. — Мне близок реализм.
— Ладно, для картины ты получаешь мою попу в свое полное распоряжение на сегодняшний вечер.
Без предупреждения он резко развернул меня и прижал к стене. Обхватил мои запястья обеими руками и наклонился ко мне.
— Только на сегодняшний вечер?
— Да. И, кстати, ты отвлекаешь меня. Предполагалось, что мы поговорим о том, что случилось сегодня, Сен-Жермен.
— Знаю, — он прижался своим лбом к моему и закрыл глаза. — Я просто хотел, чтобы этот вечер закончился на приятной ноте. Мы ведь можем сделать так? Поговорить об этом позже?
— Сначала ответь на один мой вопрос. Это имеет какое-то отношение ко мне?
Он медленно открыл глаза и закусил нижнюю губу, рассматривая меня сквозь длинные загнутые ресницы.
— Я обещал всегда рассказывать тебе правду, так что отвечу. И да. И нет.
Я выдохнула и отстранилась.
— Что, черт возьми, это значит? Ты знаешь кто этот человек?
Он покачал головой.
— Я вовсе не важна и не знаменита. Чего бы им хотеть от меня? — я замолчала, вспомнив кое-что. — Письмо. Ты и Эндрю читали какое-то письмо в Сент-Бернадетт. Оно было адресовано… мне?
Он вздохнул.
— Нет.
Несколько минут я смотрела ему в глаза. Он не врал мне. Что же тогда было в том письме?
— Давай не будем думать об этом прямо сейчас, хорошо? У нас был замечательный день, давай не будем портить его, — его рука скользнула вниз по моей, и он переплел наши пальцы. — Пойдем со мной, ma belle.
