Найди сердце королевы - Фэя Моран (книги хорошего качества TXT, FB2) 📗
И почему он выглядит сейчас так, словно готов прибить меня? Да и почему я сомневаюсь в том, что он способен на такое?
– Господи, о чём же ты думала? Сбегать из дома, который выступает твоей защитой, в городе, кишащем людьми, готовыми отдать тебя на растерзанье! Это было невообразимо глупо!
Я ощущаю себя ребёнком, которого отчитывают за плохое поведение. И мне ужасно это не нравится.
Нейт смотрит на меня гораздо более понимающе, в его голубых глазах нет и тени осуждения. Поэтому я неосознанно встаю чуть ближе к нему.
Гай проводит пятернёй по своим каштановым волосам, качает головой, словно просто не может поверить в то, что я могла так поступить.
– Я просто хочу уладить всё, – неожиданно мягко говорит Гай, будто кто-то резко стёр из его души гнев. – А ты рискуешь единственным, что для меня сейчас важно, Каталина.
«И что же тебе важно?» – хочу спросить я, но просто не осмеливаюсь.
Нейт заметно расслабляется и поворачивается ко мне, одаривая поддерживающим взглядом. Зайд захлопывает дверцу багажника своего чёрного БМВ, а потом опирается на него всем телом и скрещивает на груди руки.
– Кстати, давайте, блядь, признаем, что план подстричься был достаточно неплох, – усмехается он.
Гай осматривает мои волосы, будто только сейчас понял, что я состригла большую часть длины. Он беспрепятственно тянется рукой к моим коротким прядям и перебирает их пальцами. Не знаю, ему нравится мой новый вид или наоборот. Взгляд ни о чём не говорит.
– Стоит их покрасить. Люди моего отца знают тебя лишь по фотографии. Им намного сложнее будет узнать тебя в новом облике. Хорошая идея.
Жаль, она не сработала против него. Труды пошли насмарку.
На улице уже заметно похолодало. И Гай, заметив, как я ёжусь, обнимая себя, снимает своё чёрное пальто и накидывает мне на плечи. Оно хранит тепло его тела и согревает в считаные секунды. Я снова поражаюсь тому, как руки, заляпанные кровью до самых локтей, могут быть такими заботливыми.
– А теперь уже можно сказать, что нам всем точно пизда? – заговаривает Зайд. – Особенно тебе.
– Вот именно. Ты убил одного из Серебряных, – напоминает Нейт, словно в этом есть нужда. – Убил Стивена, мать его, Гастингса. Мы долго ещё будем продолжать делать вид, что всё о’кей?
Никто из них не говорит о том, что убийство произошло при свидетелях. Их это не волнует.
Я всё ещё в оцепенении. Кровавые картинки мелькают перед глазами через вспышки света.
– У меня было на то право, если уж говорить начистоту, – холодно отвечает Гай. – Мы находимся сейчас на территории вьетнамцев.
Нейт с Зайдом переглядываются.
– Так то, что ты сказал Гастингсу, не было блефом?
Гай вздыхает:
– Думаешь, у меня есть время на пустые необоснованные угрозы?
– А как Стивен узнал о том, что Лина здесь? – спрашивает Нейт.
– Скорее всего, кто-то из персонала выдал. За неё было выставлено вознаграждение в сто тысяч. Кто откажется?
Мне остаётся лишь свыкнуться с тем, что я ничего не смыслю в их разговорах и в ближайшее время не пойму ни слова из тех, что они друг другу кидают.
– Как вы узнали, где я? – спрашиваю, надеясь, что узнаю ответ хоть на этот простой вопрос.
– Ты всё думаешь, что способна обхитрить меня, хотя я тысячу раз опровергал это.
Поднимаю голову и смотрю в глаза Гаю. Он выглядит довольным собой, хотя мне почему-то кажется, что самолюбие совершенно не сочетается с его образом и характером. Самовлюбленность просто не в его стиле.
– И что это значит? – продолжаю я.
Он не отвечает.
У меня дрожат руки, снова возвращается эта противная трясучка, словно тело яростно выступает против того, что происходит вокруг.
Гай замечает это.
– Ты сейчас замёрзнешь. Идём в…
– Нет, – выдаю я. Голос дрожит вместе с телом. – Мне не холодно. Я просто боюсь.
– Уверяю, никто больше не…
– Я боюсь тебя.
Он отстраняется от меня как от яркого пламени. Или как от лезвий, полетевших ему в лицо. Взгляд такой напуганный, что я сперва не узнаю в чертах лица того самого Кровавого принца, который всегда в себе уверен.
Зайд присвистывает, а Нейт решает промолчать и виновато качает головой.
– Я – последний человек, которого ты должна бояться, Каталина, – говорит Гай.
– И вопреки этому я тебя боюсь, – повторяю сухими губами. – Я не знаю, чего от тебя ожидать в следующую секунду. Может быть, в один момент ты убьёшь… и меня.
Я вижу, как меняются его глаза. Как нахмуренные брови теперь гнутся в злости, а губы сжимаются в линию. Всё это возвращает меня во времена, когда мы только начали общение. Меня всегда пугала такая резкая смена его настроения.
– Как ты думаешь, было ли страшно ребёнку однажды выйти во двор дома и обнаружить бездыханное обугленное тело собственной матери? – спрашивает он. – Боялся ли он?
Я не успеваю ответить, как он резко поворачивается ко мне, подаётся чуть вперёд и повышает голос снова:
– Отвечай мне, Каталина. Было ли этому ребёнку страшно? И мог ли он обернуть время вспять и не допустить подобного?
У меня в глазах накапливаются слёзы. Губы дрожат. Я опускаю взор на свои руки, на пальцы, которые размываются и стекают бледными цветами.
– Так вот, то событие уже случилось, а потому этот ребёнок учился одному все эти годы – убивать. Теперь он один из лучших в своём деле. – Его пальцы хватают меня за лицо и поднимают вверх, чтобы Гай мог смотреть точно мне в глаза. – Я убиваю много и долго, Каталина. Я пролил столько крови, видел столько страданий, что тебе не может присниться и в самом страшном сне… Однако сейчас я здесь, и ты рядом с этим убийцей. Потому что то, что ты сделала со мной, толкает меня на самые безумные и отчаянные поступки. Я предал мать, предал отца, семью, честь. А значит, мне нет места в моём прежнем мире, теперь я – беглец, как и ты. И хочешь ты того или нет, мы теперь одно целое.
Он разжимает пальцы, освобождая моё лицо, и я ощущаю, как слёзы стекают по щекам. Гай отворачивается, стискивает зубы настолько сильно, что я отчётливо вижу линию его острой челюсти.
– Твой отец отнял у меня самое дорогое, – говорит он стихшим голосом. – А я не смог отнять у него что-то взамен. Не смог отнять у него тебя. Оказался не таким уж и сильным, каким себя считал. Каким считал меня отец.
Я отрицательно качаю головой:
– Хватит, Гай. Пожалуйста…
– Что хватит? Тебе не нравится правда? Не нравится слышать её?
– Замолчи, прошу тебя… – у меня хрипит голос. Я закрываю уши обеими руками, я готова рвать на себе волосы, чтобы ничего не слышать.
Гай тянет ко мне свою руку, снова берёт за подбородок, на этот раз сжимая его сильнее.
– Я не хочу, чтобы ты уходила. – Он отчеканивает каждое слово. – Ты будешь со мной. Рядом. Всегда. Пока живу я, ты будешь рядом. Пытайся сколько хочешь, но тебе не сбежать. Теперь единственный смысл моего существования – оберегать твою возможность дышать. – Он делает паузу, чтобы что-то достать, потом добавляет: – Теперь я не отойду от тебя ни на шаг. Пора отвечать за свои поступки.
И вдруг на моей правой руке защёлкивается холодный металл.
– Что… – начинаю я, в удивлении глядя на приковавший мою руку к запястью Гая серебристый наручник.
– У тебя куда меньше шансов сбежать, пока мы друг к другу привязаны, – говорит он.
О боже. Вот же чёрт!
Когда я пытаюсь отойти от него или вырваться, Гай остаётся стоять неподвижно, словно у меня и вовсе нет никакой силы. Он даже не сдвигается с места, а вот я почти подлетаю к нему обратно против воли из-за ограничивающего мои передвижения наручника.
– Не трать понапрасну силы, Каталина. Ты сама виновата в том, что вынудила меня прибегнуть к подобным мерам.
– Что? Я виновата?..
Он решает оставить меня без ответа и внимания, когда, повернувшись к друзьям, приказным тоном выдаёт название какого-то клуба и говорит, что мы едем туда. Те кивают и идут к машине Зайда, причём оба с едва сдерживаемыми смешками.
