Зеркало Кассандры - Вербер Бернар (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Время тянулось медленно. Неожиданно дверь стала медленно приоткрываться. Нет, это не Пападакис и не медсестра. Меньше ростом, тоньше.
Виолена.
Кассандра могла бы защититься, но она была привязана. Она хотела закричать, но Виолена затолкала ей в рот тряпку и вытащила скальпель.
– Око за око, зуб за зуб, – объявила Виолена.
Кассандра различала у нее на щеке и на шее глубокие царапины. Они так и не зажили. Острое лезвие приближалось к ее щеке. Кассандра опустила занавес ресниц.
Странно, что время от намерения до действия тянется очень медленно. Сколько же времени дотягивается скальпель до моей щеки? Или у меня изменилось восприятие времени? И я проживаю настоящее в замедленном темпе?
Нет, не Виолена действует медленно, это я думаю очень быстро. В ускоренном темпе.
Мне пора действовать. Дать ей второй урок.
Хотя она никогда мне не скажет «спасибо».
Все произошло в мгновение ока. Зрачки Кассандры сузились и выбрали цель.
Она сбросила простыню и одеяло, ноги оказались на свободе. Она зажала между коленок голову Виолены и резко опрокинула ее назад. Отпрянув, Виолена выронила скальпель на кровать. Кассандра сжимала противницу все крепче, та отбивалась, стараясь высвободиться. Кассандра, воспользовавшись длиной ремня на правой руке, дотянулась до скальпеля. Не отпуская Виолены, она разрезала ремень на левой руке. Потом освободила правую руку. Теперь она уже обеими руками схватила противницу, прижала ее к кровати, сунула в рот кусок простыни, чтобы не кричала. Кассандре удалось заломить ей обе руки и связать их теми ремнями, которыми она была связана сама, хотя Виолена брыкалась и отбивалась. Кассандра замотала ее в простыню, потом отрезала шнуры от жалюзи и крепко привязала Виолену к кровати. Она хотела быть уверена, что та раньше времени не поднимет тревогу.
Еще раз проверила кляп.
– Ничего личного, – объявила она Виолене. – У меня просто важные дела, и мне пора ими заняться.
Виолена судорожно дергалась, но ничего не могла поделать. Из-под кляпа слышалось жалобное мычанье.
Виолена не исключение, люди в большинстве своем вовсе не злые, они просто не понимают, что на самом деле происходит, и не ставят себя на место другого человека.
– Будешь сильно брыкаться, шнурки сдерут тебе кожу. Мне жаль, что они такие тонкие и жесткие. Но других я не нашла.
С другой стороны, кто бы мог поставить себя на мое место и почувствовать то, что чувствую я?..
Кассандра поцеловала в лоб поверженную противницу, но та пришла от ее поцелуя в бешеную ярость.
С именем, где насилие сочетается с ненавистью [4], судьба не может быть легкой. В общем-то, прав, наверное, Пападакис, имя скорее всего запускает тайную программу, заложенную у нас в мозгу.
Кассандра с удовольствием надела на руку свои часы и посмотрела на циферблат: «Вероятность смерти через 5 секунд 19 %».
Оставив Виолену на постели в лазарете, Кассандра в пижаме проскользнула в школьное помещение интерната. Девять часов вечера, в школе ни души. В коридоре горит только лампочка сигнализации. Осторожно, на цыпочках Кассандра отправилась в кабинет директора.
Прямо за дверью в кабинете находится шкаф с личными делами учеников. Кассандра перебрала папки и нашла свою. На обложке большими буквами написано «КАССАНДРА КАЦЕНБЕРГ», а внизу буквами помельче: «Эксперимент 24». В правом углу обведенная квадратом цифра 9 и два восклицательных знака.
Кассандра увидела и еще одну папку, тоже с фамилией Каценберг, но имя стояло – Даниэль. Внизу: «Эксперимент 23», а цифра была 7 и один восклицательный знак.
Мой брат тоже здесь учился. Эксперимент 23 и эксперимент 24. Мы с братом, значит, подопытные? А что означают цифры 7 и 9?
Кассандра взглянула на часы. 20 %. Процент увеличился, наверное, из-за сердцебиения, она разволновалась.
В личном деле никаких интересных сведений не оказалось. Зато она нашла адрес родительского дома, который напрочь позабыла.
В этом же шкафу она нашла еще жестяную коробку и открыла ее с помощью ножа для разрезания бумаг. В коробке лежали деньги, 170 евро. Кассандра забрала их и сняла со спинки кресла куртку директора, надела ее и с теми же предосторожностями вернулась в лазарет.
Взглянула на кровать, Виолена лежала и молчала. Кассандра вылезла в окно на улицу. Побежала по тротуару. Махала проезжавшим такси, пытаясь остановить.
Шоферы проезжали мимо, босая девчонка в пижаме и куртке казалась им лунатиком или сумасшедшей. И все же один остановился, заскрипев тормозами. Водитель опустил стекло и спросил без церемоний.
– А как у вас с деньгами?
Кассандра показала пятьдесят евро. Шофер открыл заднюю дверь, и Кассандра уселась в машину, потом назвала адрес дома своих родителей, который списала себе на бумажку.
Со вздохом облегчения она откинулась на спинку. Зрительница, вокруг которой наконец-то задвигались декорации.
Интересно, что я там увижу?
Почему я не помню своего детства?
Что же случилось с моим братом? Все же нужно быть человеком из ряда вон, чтобы прыгнуть по своей воле с башни Монпарнас, рассчитывая на коллегу, который в последнюю минуту смягчит падение!
Инспектор сказал, что высота башни двести десять метров.
Кассандра вспомнила урок физики и формулу, по которой рассчитывается время свободного падения тела.
Время равняется квадратному корню из дроби, где в числителе удвоенная высота, а в знаменателе ускорение свободного падения. Значит, Даниэль падал шесть целых и пятьдесят четыре сотых секунды. Практически семь. У него было семь секунд на размышление. Наверняка он смотрел на часы, где все время менялись проценты. Кажется, времени мало, но на самом деле вечность.
Процент повышался с каждым этажом. За семь секунд можно пожалеть о своем решении, можно испугаться, можно умереть от страха.
Но Даниэль не боялся. Если он отважился на такой прыжок, значит, он бесстрашный.
Даниэль летел со скоростью триста километров в час.
Ему, наверное, было холодно. Встречались птицы. На него смотрели люди, которые стояли у окна и любовались Парижем.
И конечно, он думал, будет ли его коллега на нужном месте в нужную минуту.
Водитель посмотрел в зеркало заднего вида на свою босую пассажирку в пижаме. Она, похоже, задумалась.
– Простите меня, милая барышня, я принял вас за бомжиху. Но вы, скорее, студентка, не так ли?
Шофер был седым усатым мужчиной в потертой вельветовой куртке. В машине у него висела иконка Святого Георгия, ветка приморской сосны, остро пахнущая смолой, и фотография некрасивой женщины с бородавками и немецкой овчаркой с высунутым языком.
– С тех пор, как в моду вошло рванье, не отличишь барышню от бомжихи. Да и бомжи сильно помолодели. Лично меня тошнит от босяков. Они для меня как грязь и фекалии, которые портят наш Париж в глазах туристов. Хотите знать, что я про все про это думаю?
Нет, совсем не хочу.
– Нам нужно набраться храбрости и избавиться от всех бомжей. Хотя по взглядам я левый, член профсоюза и на выборах голосую за коммунистов.
Шофер поправил зеркальце, чтобы лучше видеть Кассандру.
– Но я предпочитаю смотреть правде в глаза. Бомжи – это отбросы, они вредны для нации, они переносят болезни, они агрессивны…
Кассандра углубилась в свои мысли, и шофер продолжал говорить в пустоту.
Болезнь. Интересное слово. Раньше говорили «болесть». Этимологически – боль есть. Нищие чувствуют боль постоянно. Как они могут выздороветь?
Шофер был страшно доволен, что нашел слушательницу.
– Я побывал в Москве в эпоху Сталина, когда Россию крепко держали в руках. И могу вам точно сказать, в ней не было ни одного бомжа. Их всех отправили в трудовые лагеря в Сибирь. И знаете, милая барышня, я считаю, что и во Франции было бы совсем неплохо отправить всех лентяев на работу. Например, куда-нибудь в деревню. У нас в деревнях не хватает рабочих рук, а эти паразиты просиживают скамейки в городских парках. Да я уверен, что они почувствовали бы себя счастливыми. Распорядок дня. Начальник. Задание.
