Нечистая сила - Пикуль Валентин Саввич (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
Великий князь сказал, даже с облегчением:
— Видать, не судьба! Отпустим Гришку с миром… Будем искать случая расправиться с ним в ином месте.
— Тогда зачем же вся эта комедия? — вспылил Сухотин.
— Отпустить? — забушевал Пуришкевич. — Ни в коем случае! Если животное загнали на бойню, значит, надо выпустить кровь… Второй раз его так удачно не заманишь… зверь хитрый. А живым он отсюда выйти не должен!
— Но как же быть? — растерянно спросил Митя.
— Я его расстреляю. Я размозжу ему череп кастетом… Со двора пришел Лазоверт, малость очухавшийся от холода, и ему вручили каучуковую гирю — дар Маклакова.
— Доктор, вы будете бить его этой штукой.
— Благодарю за доверие. Я постараюсь…
Дмитрий прокрутил барабан револьвера. То же сделал и капитан Сухотин.
Юсупов сунул в карман браунинг. Пуришкевич с кастетом и «соважем» возглавлял процессию убийц, которую замыкал доктор Лазоверт, торжественно несущий над собой дурацкую гирю для гимнастических упражнений… Внизу громко рыгал Гришка.
Пуришкевич писал: «Мы гуськом (со мною во главе) осторожно двинулись к лестнице и уже спустились было к пятой ступеньке», когда Юсупов задержал это комическое шествие, здраво сказав:
— Господа, для этого хватит и одного человека… Он вернулся в погреб.
Распутин тяжело дышал.
— Как самочувствие? — любезно осведомился хозяин.
— Жжет что-то… першит… изжога… Очевидно, яд все-таки подействовал на этого зверя. Но Юсупов недоумевал, как великий провидец не мог заметить браунинг в его руке, заложенной за спину. Он сказал:
— Гости ушли. Ирина сейчас спустится к нам… Обдумывал, куда целить — в висок или в сердце?
— А ты еще не смотрел хрустальное распятие?
— Какое?
— А вот это… — показал ему князь. Распутин охотно склонился над распятием.
Выстрел!
Юсупов стрелял несколько сверху, и пуля, войдя в Распутина, прошла через легкое, едва не задев сердце, после чего застряла в печени (На судебном процессе кн. Ф.Ф.Юсупова в США (1965г.) на вопрос адвоката, сколько сделано выстрелов в Распутина, князь после долгого размышления дал ответ, что выстрелил дважды. Очевидно, это ошибка — выстрел был сделан один.). Гришка издал протяжный рев, но продолжал стоять на ногах. Феликс толкнул его — он упал на медвежьи шкуры. Заговорщики, услышав выстрел, почти кубарем ссыпались вниз по лестнице. При этом кто-то из них плечом задел штепсель — электричество погасло, впотьмах Лазоверт налетел на князя и громко вскрикнул («Я не шевелился, — писал Юсупов, — боясь наступить на труп…»).
— Да зажгите же свет, черт вас побери! — велел он.
— Сейчас, сейчас, — отвечал ему голос Дмитрия.
Ярко вспыхнул свет, и они увидели Распутина, лежавшего на спине поперек шкуры. По лицу его пробегала судорога, одной рукой он закрывал себе глаза, а пальцы другой были сведены в крепкий кулак. Крови не было! Над Гришкой, сжимая браунинг, стоял Юсупов, и заговорщики были восхищены его удивительным спокойствием.
— Надо перетащить со шкуры, — сказал он, — чтобы на ней не оставалось никаких пятен…
Пуришкевич взялся за плечи, великий князь за ноги, вдвоем они перенесли Гришку на плиты каменного пола. Ползая на коленях, над ним склонился врач Лазоверт, щупал пульс:
— Агония. Но минуты две-три еще будет жить…
— Подождем, пока не сдох окончательно!
Лазоверт произнес два роковых слова: «Он мертв», — и тогда заговорщики вышли из погреба, последний из них погасил за собою свет. Все собрались наверху, стали дружно чокаться бокалами, Лазоверт порозовел, говоря:
— Противная это штука — убийство…
— Ах, доктор, доктор! Сейчас не до лирики.
— Господа, — спросил Митя, — а вы заметили, какая у него борода? Она лоснится от каких-то дорогих парижских специй…
— Однако, — заметил Сухотин, — уже четвертый!
Да. Следовало поторопиться. Согласно плану Дмитрий и Лазоверт должны отвезти старца домой, а роль Распутина взялся сыграть Сухотин, который уже напялил распутинскую шубу и его шапку. На случай, если тайная полиция их выследила, они должны завернуть на Гороховую, после чего ехать на Варшавский вокзал, там оставят машину санитарного поезда, возьмут извозчика и, заехав во дворец Дмитрия, на его автомобиле вернутся обратно — за телом Распутина… Все ясно!
Пуришкевич напомнил Сухотину:
— На вокзале вас встретит моя жена, вы отдайте все вещи Распутина, и она сразу же приступит к их сжиганию.
Они уехали, во дворце остались Юсупов и Пуришкевич. — Да оставьте вы свой «соваж», — сказал Феликс.
Пуришкевич положил свое оружие на письменный стол. Юсупов переоделся в офицерскую тужурку с погонами генерал-адъютанта. Дворец был пустынен, и в нем было тихо, как в гробу. Говорить не хотелось. Молодой князь с синяками под глазами сидел в кресле, покуривая египетскую сигарету. Пуришкевич напротив него помаленьку, но часто подливал себе французского коньяку.
— Редко приходится выпивать, — жаловался он…
Напряженная нота звучала в мертвой тишине ночного дворца. Внизу (они постоянно помнили об этом!) лежал убитый Распутин. Что-то неуловимое и острое коснулось сердца каждого… Юсупов и Пуришкевич одновременно испытали психический толчок, Юсупов вспоминал об этом моменте кратко: «Вдруг меня охватила непонятная тревога». Пуришкевич писал: «Твердо помню, что какая-то внутренняя сила толкнула меня к письменному столу Юсупова, на котором лежал вынутый из кармана мой „соваж“, как я взял его и положил обратно, в правый карман брюк…»
Феликс размял в пепельнице ароматную сигарету.
— Я спущусь вниз, — сказал он.
— Хорошо, — ответил Пуришкевич и, запустив руку в карман брюк, он переставил оружие на «Геи» (открытие огня).
Юсупов включил свет в подвале. Распутин лежал в той же позе, в какой его оставили. Ни малейшего биения пульса не прощупывалось в его запястье.
«Сам не знаю почему, — писал Юсупов, — я вдруг схватил труп обеими руками и сильно встряхнул его. Он наклонился на бок и снова упал. Я уже собрался уйти…»
Итак, все кончено. Распутин мертв.
7. «ВИЗАНТИЙСКАЯ» НОЧЬ
Распутин не был мертв… Он открыл сначала один глаз, потом второй, и под упорным взглядом его князь Юсупов невольно оцепенел. Очень хотелось бежать, но отказывались служить ноги. Распутин долго смотрел на своего убийцу. Потом четко сказал:
