На краю бездны (СИ) - Бичем Джулс (хороший книги онлайн бесплатно .txt) 📗
– Не стоит так переживать, это просто лужа, – он снова отвернулся к монитору, – позови нагов, они всё уберут. Или я могу позвать. Если ты от переживаний не можешь оторваться от дивана.
– Ты прекрасно знаешь, что наги прячутся по углам, едва только завидев тебя, – Аноэль поднялся со своего места, – на их месте я бы тоже прятался, повстречайся мне подобие летучей мыши, худое и вечно хмурое.
Последнюю фразу он произнес провокационно-беззаботным тоном, словно не адресовал это Гаю. Тот никак не отреагировал на подкол и продолжил работу.
Несмотря на то, что он привык к нытью Аноэля об аскетичном образе своей жизни, оно порой задевало его. Гаю не была нужна разрядка, он отстраненно отмечал фигуру или размер груди той или иной случайной встречной, но все они словно проходили мимо него. Он так же равнодушно прокручивал каналы и видео с порнографией, ни на секунду не ощущая желания затормозить и посмотреть – что же там дальше. Выпивал спокойно столько, что здорового мужчину это могло свалить с ног после последнего глотка. Но рассуждения Аноэля звучали так, словно Гай был чем-то не похож на других, некая ошибка природы, будто в его жизни отсутствовало нечто важное. О, да, секс и выпивка – как это по-человечески, измерять все блага жизни их наличием.
Он пытался пару раз встретиться с девицами. Но они не могли даже на секунду пробудить интереса в нём, и его тело равнодушно молчало, не отвечая на все их старания. Словно Гая таким и создали. И он оставил эти попытки, выяснив, что женщины не будут его слабым местом. Тем лучше, поскольку он был создан думать, рассчитывать и убивать.
Как только Астон-Мартин Аноэля выехал за ворота особняка, Гай откинулся на спинку офисного стула, снимая гарнитуру. Правая рука немела, словно кровь перестала поступать к тканям. Он сжал кулак, пытаясь избавиться от неприятного ощущения и вернуть кровоснабжение конечности. Но ощущение не проходило, а напротив – нарастало.
Кажется, его звали.
В голове нарастал звон, словно менялось электро-магнитное поле, и мозг пронзали сигналы, частота которых заставляла биться в агонии каждое нервное волокно. Гай поднялся и, стараясь идти прямо, не шатаясь, направился в свою комнату. Чем раньше он доберется, тем меньше будет слышно и видно тем, кто есть в особняке кроме него – едва заметным нагам, поддерживавшим дом, скользившим неслышной змеиной походкой и излучающим прямо-таки ауру неодобрения. Аноэля они жаловали гораздо больше, – внезапно всплыла абсурдная по своей неуместности мысль.
Гай толкнул дверь, стискивая зубы, и втащил свое, теряющее управление тело в комнату. Не в силах сделать больше ни шагу, он опустился на теплый пол, больше не борясь с дрожью, охватившей его с головы до ног. Теплым пол никогда не был, но сейчас температура тела Гая падала настолько ниже нормы, что куча льда – и та показалась бы теплой.
Кончики пальцев на правой руке продолжали неметь и пульсировать. Гай глубоко вдохнул, стараясь задержать воздух в легких. Внезапно на коже, уходившей под ногтевые пластины, вспыхнуло тонкое, дрожащее синеватое свечение. Оно словно впитывало в себя болезненные ощущения, разрастаясь при этом в огоньки пламени, танцевавшие на коже и протекавшие под ней нитями, тянувшимися вверх и переплетавшимися между собой. Его кожа горела. Мужчина выдохнул, сдерживая желание закричать, и наклонился, опираясь на руки, по которым стремился вверх синеватый огонь. Это был особый дар – связь с тем местом, где его ждали, без необходимости использовать Проходы между мирами. И, как любой дар, он имел свою стоимость.
Теперь горело всё его тело и плавилось, оставаясь при этом целым и невредимым. Каждый раз был как новое испытание его выдержки и силы, и Гай знал, что это необходимо. Главное, чтобы никто больше не видел его и не созерцал то, как он уходит.
Когда его полностью поглотило холодное пламя, заставляя мышцы сократиться, а тело – выгибаться дугой, адреналин из надпочечников рванул в сердце, заставляя от шока застыть все внутри. Через миг это тело осядет тяжелой массой на пол и будет ждать его возвращения. Всего лишь одежда, оболочка.
Находившееся где-то на краю земли, лежащей между несколькими мирами, это место напоминало неплохо сохранившийся дворец, окруженный тонкими шпилями башен, нацеленных в небо. Черневшие провалы окон-бойниц смотрели на тех, кто мог оказаться поблизости, кровлю кое-где заменили стволы и плети вьющихся по стенам и перекрытиям крыши растений, похожих на дикий виноград. Когда-то величественная дорога ко дворцу давно исчезла под мелким кустарником, а её начало обрывалось, уходя в мертвенную гладь стоячей воды болота, окружающего дворец. Казалось, что тут нет ничего живого, ни птиц, ни ветра, со свистом гуляющего промеж старых, голых стволов деревьев, похожего на джунгли леса, обступавшего постройки.
Возникшее из ниоткуда темное облако скользнуло над тихой гладью воды, почти касаясь её, и стремительно потекло навстречу дворцу. Перед черным провалом арки входа оно опустилось вниз, словно сгущаясь над землей. Так же неожиданно, как и появилось, облако растворилось, оставляя на потрескавшихся, каменных плитах мужчину, который поднялся на ноги и уверенно шагнул вперед.
Тяжелые занавеси, охранявшие вход, сами распахнулись, сворачиваясь в кольца и пропуская его внутрь. Пара факелов, висевших в гнездах на стенах, вспыхнули, освещая каменную кладку высоких стен коридора. Если снаружи замок казался свидетельством разрухи и запустения, то внутри всё было прямо противоположным. Черный и зеленый. Черный и золотой с алым. Эти цвета окрашивали стены в поблескивающие грани драгоценных камней, и возле них словно сам воздух искрился и мерцал, переливаясь.
Мужчина остановился на пороге большой залы, явно предназначенной для праздников, в дни которых её украшали не менее пышные гирлянды, флаги и цветы – в зависимости от праздников и церемоний. Огромные стрельчатые своды, смыкаясь где-то в темноте, которую не освещали темные люстры, тихо позванивающие подвесками. Когда-то их зажигали, чтобы озарять залу, а сейчас они оставались безмолвными тенями, танцующими где-то в высоте.
В самом дальнем углу зала трепыхалось пламя в небольшой жаровне, как чье-то судорожное дыхание.
– Я ждал тебя.
Холодный голос прозвучал негромко, но его звуки облетели помещение, отражаясь от стен и проникая в каждую трещину камня. Мужчина пересек зал, направляясь к высокому креслу, стоящему в противоположной жаровне стороне и казавшемуся похожим на подобие трона.
–Что нового произошло за это время? Подойди ближе, здесь твой дом, и тут тебе не стоит задумываться о том, какой ты настоящий, и каков твой облик. Я чувствую в тебе тонкий запах смятения и привкус стыда. С чего вдруг, мой мальчик? Стыд – ненужная вещь. Как камень для пловца. А сомнения лишь путают разум.
Мужчина остановился между жаровней и троном, дрожащее пламя освещало его мешковатую одежду, в которую он кутался, будто не мог согреться.
– Все благополучно, никто не мешает делам. Мир покоряется так же легко, как шахматная доска.
Из кресла раздался довольный смешок. Вот только радости в нём было столько же, сколько и тепла в холодную зимнюю ночь.
– Это хорошо, мальчик мой. Если бы я мог дальше находиться там, лично наблюдая за всем, то уже полмира платили бы за воздух, которым дышат и воду, которую пьют, не подозревая – кому они обязаны своим существованием.
Мужчина почтительно наклонил голову, продолжая молчать. Хотя он и казался преисполненным уважения, но весь его вид показывал, что он лишь на секунду склонился перед кем-то важным для него. Но это не значило, что он так же будет молчать и повиноваться кому-то другому.
– Может, ты хочешь что-то для себя? Скажи, и я дам тебе всё это.
Из кресла поднялась фигура, словно сотканная из мрака. Её очертания расплывались, меняли форму и, если бы не плащ с глубоким капюшоном, скрывавший эту иллюзорную фигуру, она могла легко сойти за туман с болота, вползший в зал.
