Все, что блестит - Эндрюс Вирджиния (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Поль засмеялся и внимательно посмотрел на меня. Он выглядел свежим, отдохнувшим и полным жизненных сил. На лице – ни малейшего следа угрызений совести.
– Я думал, что ночью будет дождь. Ты слышала раскаты грома у залива?
– Да, – ответила я. По тому, как он улыбался и говорил, можно было подумать, что мне приснилось все происшедшее между нами. Может, действительно приснилось?
– Я сам отрубился, – обратился он к миссис Флемминг. – Спал, как бревно. Думаю, из-за вина. Но чувствую себя отдохнувшим. Итак, какие у тебя планы на день, Руби? – спросил он меня.
– Попозже приедет твоя сестра, чтобы показать журналы с подвенечными платьями и нарядами для молодых жен. А вообще я собираюсь поработать в студии.
– Хорошо. Мне надо съездить в Батон Руж, вернусь только к ужину. Ах, – вскрикнул он, когда Молли принесла нам яйца и овсянку, – сегодня я умираю от голода. – Он одарил меня улыбкой, и мы принялись за завтрак.
После завтрака я поднялась к себе в студию, а перед самым уходом Поль зашел ко мне попрощаться.
– Жаль, что меня не будет почти весь день, – сказал он, – но нефтяной бизнес не может ждать. Угадай, сколько денег я положил на наши счета?
Я покачала головой, не глядя на него, не отводя глаз от мольберта.
– Мы – мультимиллионеры, Руби. Нет ничего недоступного ни для тебя, ни для Перл, и…
– Поль, – сказала я, резко повернувшись, – деньги, сколько бы их там ни было, не могут облегчить мою совесть. Я знаю, что ты пытаешься сделать вид, будто ничего не произошло, но факт остается фактом, мы нарушили прошлой ночью данные друг другу обещания. Мы ведь поклялись с тобой, помнишь?
– Что ты имеешь в виду? – спросил он, улыбаясь. – Я лег вчера ночью в постель и полностью отрубился, именно так. Если тебе что-то приснилось…
– О Поль…
– Не надо, – проговорил он, умоляя меня взглядом, и я поняла, что пока буду играть в эту игру, он сможет жить тем, что произошло. Потом он улыбнулся: – Кто знает, что – реальность, а что – нет? Вчера ночью кто-то проехал на лошади по нашему поместью, прямо по недавно засеянному газону. Пойди посмотри сама, если хочешь. Следы все еще там, – закончил он и поцеловал меня в щеку. – Нарисуй что-нибудь… из твоего сна, – предложил он и вышел.
«Могла ли я сделать то, что он просил… вообразить, что все это был сон? Если нет, то вряд ли полажу со своей совестью, и мне с Перл придется уехать, – подумала я. – Поль так привязался к ней, а она к нему. Какие бы грехи я ни совершила и не совершу еще, я даю Перл любящего и заботливого отца.
Заглушу сомнения, преследующие меня, и попробую сделать то, что предложил Поль… нарисовать нечто, живущее во мне». Я увлеченно работала, воспроизводя на холсте рожденный моим воображением зловещий болотный пейзаж. Из-за мохнатых кипарисов как призрачные тени, склонив головы, выступали фигуры кавалеристов-конфедератов. Они возвращались из боя, ряды их сильно поредели. Из-под лошадиных ног вздымалась пыль, а на ветвях раскидистых дубов печально таращили глаза совы. На дальнем плане виднелись затухающие огни костров, и небо от них казалось кровавокрасным в чернильной темноте ночи. Я воодушевилась и решила, что создам целую серию картин, отражающих этот роман. На следующем полотне я изображу даму офицера, ждущую на балконе дома на плантации, отчаянно высматривающую его среди тех, кто возвращается с поля брани после ночи смерти и разрушения. Я так погрузилась в свою работу, что не слышала, как Жанна поднялась по лестнице, и не смогла скрыть недовольства, что мне помешали.
Но она была так взволнована предстоящей свадьбой, что я почувствовала себя ужасно, что огорчила ее.
– Не обращай на меня внимания, – сказала я, увидев, как вытянулось и помрачнело ее лицо в ответ на мою реакцию. – Так увлеклась своей живописью, что забыла про время и место. Дом мог бы охватить пожар, а я бы и не заметила.
Она засмеялась.
– Давай показывай журналы с платьями. – И мы провели остаток дня в разговорах о дизайне и цветах. У нее было полдюжины кандидатур на роль подружки невесты. Мы обсудили маленькие подарочки, которые она приготовит для каждой из них и их кавалеров, а потом она рассказала о планах матери относительно приема.
Пока мы болтали и обсуждали все эти трогательные мелочи, росло мое сожаление о том, что у меня самой не было настоящей замечательной свадьбы. Жанна, будто почувствовав мое настроение, сказала, как все сожалели, что мы с Полем просто соединились, не дав им возможности устроить такой же прекрасный праздник.
– Что вам нужно сделать – так это пожениться еще раз, – возбужденно предложила она. – Я слышала о парах, которые так поступали. Сначала они устраивали церемонию для себя, а потом для друзей и родственников. Разве не здорово было бы?
– Да, но на сегодня достаточно чудесного праздника, – заявила я.
Мы продолжали строить планы, как будто готовились к проведению крупной кампании. К ужину у нас были гости, после чего члены семьи собрались в гостиной: составляли меню и список гостей, обсуждали, как украсить все цветами, оговаривая каждую мелочь, каждую деталь торжественной церемонии. Жаркие споры разгорелись из-за музыки, девушкам хотелось, чтобы была современная музыкальная группа, а Глэдис и Октавиус настаивали на солидном оркестре. Каждый раз, когда спор заходил в тупик, Поль предлагал мне высказать свое мнение.
– Я не понимаю, почему мы не можем иметь и то и другое, – предложила я. – Пусть будет оркестр на приеме с ужином, а потом пригласим группу зудеко или одну из рок-групп, и пускай молодые тоже повеселятся.
– Это нелепая трата денег, – заявила Глэдис.
– О деньгах мы меньше всего беспокоимся, мама, – мягко произнес Поль.
Она бросила на меня сердитый взгляд и с отвращением передернула плечами.
– Если тебе и твоему отцу безразлично, как вы швыряете деньги в болото, то и мне все равно, – уколола она.
– Не намного это обойдется дороже, – примирительно сказал Октавиус, но она лишь еще тверже сжала губы и гневно смотрела на меня. Я облегченно вздыхала, когда эти встречи заканчивались.
Теперь, когда я так увлеклась серией своих картин, время пролетало быстрее. Я не могла дождаться, когда наступит утро, а в иные дни так уходила в работу, что лишь на закате солнца осознавала, что забыла про обед и пора уже готовиться к ужину. Я сокрушалась, что уделяю мало времени Перл, но миссис Флемминг была не просто хорошей няней. Она стала членом семьи и с удивительной любовью заботилась о Перл.
Что касается Поля, он больше не заходил ко мне в комнату ночью, и никто из нас ни разу не упомянул об этом. Скоро и впрямь начало казаться, что это был всего лишь сон. Подготовка к свадебной церемонии и то удовлетворение, которое я получала от живописи, делали жизнь в Кипарисовой роще насыщенной и радостной. Пожалуй, не проходило дня, чтобы Поль не объявил о какой-нибудь новой грандиозной покупке или событии.
Однажды вечером, после очередной семейной трапезы, я оказалась одна с Глэдис в патио за напитками, которые подали после ужина. Поль и отец все еще разговаривали в доме, а сестры уехали на встречу с друзьями. За ужином Октавиус сообщил, что они с Глэдис хотели бы, чтобы Поль сделал политическую карьеру. Когда я заговорила об этом в патио, Глэдис широко раскрыла глаза от удивления.
– В верхах знают Тейтов, – заявила она. – Законодатели уже обхаживают Поля. У него есть все качества, чтобы рано или поздно стать губернатором, если он этого захочет.
– Вы думаете, он хочет этого? – спросила я недоверчиво.
– А почему бы и нет? – удивилась Глэдис. – Но конечно, он ничего не станет делать, если ты не захочешь, – сказала она неприязненно.
– Я никогда не встану на пути у Поля, если он действительно чего-то захочет, – ответила я. – Просто мне интересно, его это выбор или ваш.
– Конечно, он сам этого хочет, – отрезала она в ответ. Затем холодно улыбнулась: – А в чем дело? Ты что, не можешь себя представить в роли первой дамы Луизианы? У нас нет оснований чувствовать себя ниже кого-то. Не забывай, пожалуйста, об этом.
