Золотая рыбка 2 - Фэйбл Вэвиан (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗

— Смотри, что я купила.

— А другая книга?

— Вряд ли тебя заинтересует.

Удовольствовавшись таким ответом, Даниэль раскрывает альбом, с ухмылкой листает страницы, затем откладывает в сторону.

— Потом изучу на досуге. А сейчас я должен отлучиться.

— Куда — лучше не спрашивать? — подхватываю я.

Он гладит мои волосы.

— Правильно, лучше не спрашивать. Что-то у тебя скверное настроение. Повздорила с Квазимодо?

— Это всего лишь одна из причин. В остальные не стану углубляться, поскольку ты должен бежать.

Я давно не смотрелась в зеркало, но когда вижу, как Хмурый изучающим взглядом проходится по мне — от физиономии вниз, а затем с сочувственной миной снова плюхается на стул, тотчас решаю при случае проверить, что в моей наружности способно вызывать в людях жалость.

— Все оставшиеся годы моей жизни я посвящу тебе, — произносит Даниэль своим глубоким, низким голосом.

Звучит обнадеживающе, однако я не спешу приступать к исповеди, не представляя, с чего начать. С Даниэлем советоваться бесполезно, я и без того знаю, что он скажет. Начни, мол, с начала. Но я-то намерена поделиться с ним лишь частью информации и, зажмурясь, бросаюсь в глубокую воду.

— Арджил убит.

Беллок выслушивает новость, не дрогнув ни единым мускулом лица, но при этом мрачнеет. Знать бы, как ему это удается!.. Раздумывать над сим феноменом некогда, и я продолжаю:

— Взбрела мне на ум одна мыслишка, и я решила наведаться к нему домой. Вся квартира залита кровью. Обезглавленное тело Арджила валяется на террасе, голова — в кадке с пальмой. Выскочила я оттуда, не помня себя, и помчалась прямиком к Квазимодо.

— Потом ты купила две книги…

— Это было потом, — киваю я. Наконец лицо его дрогнуло, я угадываю растущее недоверие и близящуюся вспышку гнева.

— Решила наведаться к Арджилу… — повторяет он мои слова и, чуть запнувшись, добавляет: — Значит, Арджил был твоим любовником.

Я пялюсь на него в изумлении. Он ухмыляется, однако взгляд по-прежнему мрачен.

— Иначе зачем бы тебе тащиться к нему домой? Ведь любую другую причину ты отметешь, не так ли? Ну а при этом естественном объяснении последующая цепочка случайностей уже не будет казаться подозрительной.

— Не болтай глупости. Когда мы катались на яхте, Арджил меня фотографировал. Вот я и заглянула за снимками.

— Это все, что ты хотела сказать? — сухо спрашивает он.

— Да.

— Ты уверена, что больше ничего не случилось?

— Не врубаюсь, о чем ты.

— Ну ладно. Сейчас я действительно должен идти, но постараюсь вернуться пораньше. А ты к тому времени постарайся присочинить какие-нибудь правдоподобные детали, чтобы сказочка твоя звучала достовернее. Кстати, могла бы повнимательнее изучить альбом, который купила, — вдруг да научишься ценить и понимать любовь.

Наконец-то сменил пластинку!..

— Как бы я хотела познакомиться с этой Джой Крафт, — оживленно подхватываю я тему. — Вот уж, должно быть, незаурядная женщина.

На некоторых рисунках явно присутствует и она сама — с весьма импозантным мужчиной и в довольно откровенных позах, однако в самой их внешности вроде бы и нет ничего особенного, впечатление незаурядности создается настроением рисунков.

Беллок — уже почти у двери — небрежно бросает через плечо:

— Джой Крафт и впрямь поразительное существо. Проживи ты на свете хоть две жизни, тебе никогда не стать такой ласковой и душевной, как она.

Из этой скупой информации я тотчас вылущиваю зерно.

— Ты с ней знаком? — кричу я вдогонку.

Неуловимым жестом Даниэль дает понять, что догадка моя верна, а затем я упираюсь взглядом в захлопнувшуюся дверь. В моем взбудораженном мозгу вдруг зарождается здравая идея, вспыхивает подобно искре и вот уже полыхает, обдавая жаром. Джой Крафт поможет «Ю» обрести человеческий облик — конкретный и в то же время не привязанный ни к какому реальному прототипу. Юстицио — черт бы побрал этого упорного конспиратора! — опять будет стричь купоны с моей очередной гениальной идеи. Плевать, мне не жалко, лишь бы был толк.

Теперь мой путь ведет к зеркалу. Ну и видок: под глазами круги, лицо помятое, взгляд всполошенный, спина сутулая… Неудивительно, что Хмурый, приглядевшись ко мне, снова плюхнулся на стул, жаль только, что не остался сидеть сиднем. Я принимаю душ, переодеваюсь. Приготовленный Даниэлем ужин в свежем виде, вероятно, являл собой кулинарный шедевр, но теперь я глотаю его давясь и между делом разглядываю альбом. Чередование скупых, легких штрихов открывает глазу подробности, не замеченные мною ранее, — только диву даешься.

Неисчислимые тысячи людей расхаживают по свету — с уймой бед и забот, с широчайшей шкалой чувств, мыслей, впечатлений, — и лишь очень немногие умеют выразить себя. А ведь каждый, кто наделен хоть какой-то творческой способностью, знает: для того мы и появились на свет, чтобы высказаться, выразить себя. Предпринимаем попытки вновь и вновь, всякий раз надеясь: получилось, удалось! И опять испытываем разочарование — нельзя, невозможно со всей полнотою выразить себя. Сделал, что смог, другие пусть сделают больше, и дело твое будет продолжено в грядущих поколениях… Должно быть, в результате подобных философствований возникли храм Святого Петра и атомная бомба.

Кошмарный ужин я запиваю превосходным белым вином. Наливаю очередной бокал, вдруг вспоминаю напутствие Квазимодо и из заоблачных высей, куда вознесло меня созерцание альбома, низвергаюсь на землю, к своим будничным заботам. Извлекаю противно холодный пистолет и подхожу к зеркалу. Засовываю пушку за пояс, выхватываю, целюсь от бедра в свое испуганное отражение и снова прячу. Правда, недалеко, чтобы утром не забыть прихватить с собой.

Однако после столь хлопотного дня я не в; состоянии заснуть, хотя тупая боль в пояснице напоминает об ударе по почкам, а ноющие мускулы воздают должное методам тренера Таноса. Поэтому я наугад прихватываю пару кассет из коллекции Мартина — в квартире у него пусто, уж и не упомнить, когда мы с братцем виделись последний раз, — и, поплотнее задернув шторы, устраиваюсь перед телевизором.

Кто везучий, тому везет. Желая расслабиться после трудного дня, я выловила американский фильм ужасов. Название не указано, титров нет, зато трупы валятся направо-налево, убийца играючи расправляется со своими жертвами. С этим затейником не соскучишься: забравшись в лесную чащу, он с ловкостью фокусника меняет орудия убийства. То алебардой, то ятаганом, а то и просто вертелом щекочет обреченных на гибель. Жертвы же ведут себя на редкость бездарно. Стоит им услышать подозрительный шорох или шум, и они, выпучив глаза от ужаса, замирают как кролик перед удавом. Убийце-маньяку только и забот, что пырнуть разок добычу и упиваться предсмертными воплями и стонами.

Мне это удовольствие скоро приедается, и я меняю кассету. Новый фильм рассчитан на любителей сладкой жизни. Яркое солнце, роскошная яхта, реки шампанского, шикарные женщины и умопомрачительные красавцы-мужчины, карманная собачка с розовым бантом на шее — словом, весь расхожий набор.

Я выключаю ящик с твердым намерением отныне воспитывать вкус Мартина и бросаю вожделенный взгляд на постель. Надо ли удивляться, что именно в этот момент звонит телефон? Когда же ему и звонить, как не в ту минуту, когда ты жаждешь завалиться на боковую!

Сдергивая с кровати покрывало, я буркаю в трубку нечто нечленораздельное. В ответ слышится торопливая, сбивчивая речь, я даже не сразу улавливаю смысл.

— Это я, Конрад. К тебе топают два амбала, они уже в подъезде. Как-нибудь продержись до нашего прихода.

Коротко и неясно. В трубке сигнал отбоя. Я стою как дура, с назойливым вопросом на языке «Что бы это значило?», но задать вопрос решительно некому. Наконец бросаю трубку на рычаг и бегу за оружием, мечусь по темной квартире, пока меня не осеняет спрятаться в платяном шкафу в прихожей.

Ситуация — глупее не придумаешь, и я уже готова крыть на чем свет стоит олуха Конрада с его идиотскими шуточками, как вдруг с треском распахивается входная дверь. Вместо того чтобы повернуть дверную ручку, амбалы предпочитают работать плечом. Вот и ищи потом отпечатки пальцев!