Смятение - Стил Даниэла (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗

— Мне придется это сделать после того, как Сэм поступит в колледж, — ответила Глэдис. — Мы с Дугом так договорились.

— Боюсь, до этого момента я просто не доживу, — заметил он, подавляя зевок, и Глэдис внимательно посмотрела на него.

— Я понимаю, — сказала она после небольшой паузы. — Человек не может совершенно не спать.

Пол провел в Нью-Йорке уже три дня, но только одну ночь он проспал спокойно. Глэдис легко могла представить, что с ним будет, если так будет продолжаться и дальше.

— Пока все нормально, — ответил он, явно бодрясь. — Но ты права: долго я не выдержу. Да и ты не можешь каждый день ездить ко мне из Уэстпорта.

Воспоминания о вчерашней ночной поездке были еще свежи в его памяти, и Пол хорошо представлял, как опасно ехать по шоссе ночью. Слава богу, погода стояла сухая, но ведь когда-нибудь будет дождь, или мокрые листья, или гололед… Нет, он не хотел рисковать ни собой, ни тем более Глэдис.

— До летних каникул осталось всего три месяца, — напомнила Глэдис. — В мае даже ночью будет совсем светло, а там мы что-нибудь придумаем…

Но Пол только покачал головой. Теперь, когда их отношения так внезапно изменились, за один вечер приобретя совершенно новое качество, ни ему, ни ей не хотелось смотреть в лицо фактам. А факты были таковы: у него была работа в банке, которую никто не отменял, у нее — дети, а это автопулы, уборка, готовка, стирка и многое другое. Сам Пол уже успел забыть, как это бывает, — его сыну Шону было за тридцать.

Мысль о Шоне заставила Пола вспомнить о том, как после развода сын долго не давал ему наладить семейную жизнь с другой женщиной, люто ненавидя всех, с кем встречался его отец. К счастью, Седина оказалась нечувствительна к его выходкам. К тому же, когда Пол с ней познакомился, Шон уже учился в колледже. В конце концов Седина и Шон начали относиться друг к другу более или менее терпимо, но даже на это потребовалось несколько лет. Свою роль, наверное, сыграло и то, что вскоре Шон женился сам и стал меньше ревновать отца.

Вспомнив о Шоне, Пол вздохнул почти с облегчением. Вечером он пригласил сына на ужин, а это значило, что по крайней мере сегодня ему не придется снова ехать в Уэст-порт.

Покончив с завтраком, Пол и Глэдис оделись и вышли из отеля. Полу надо было торопиться в банк, и он, как и позавчера, только усадил Глэдис в машину и поцеловал на прощание.

— Наверное, я сошел с ума, но я действительно люблю тебя, — сказал Пол, но, когда она уехала, он снова вспомнил Седину. Пол никак не мог забыть ее, но любовь к Глэдис, в которую он бросился очертя голову, помогла ему совладать с одиночеством и тоской. Во всяком случае, он ни о чем не жалел.

Вечером он рассказал сыну о Глэдис и об их отношениях и был неприятно удивлен тем, что Шон не проявил по этому поводу ни малейшего энтузиазма. Трудно было даже понять, кто из них старше; Шон реагировал по-стариковски брюзгливо и был почти по-отечески сдержан и осторожен.

— Не слишком ли рано, пап?

— Что? Встречаться с женщинами? — удивленно переспросил Пол. Даже после того как отношения между Сединой и Шоном стали более или менее нормальными, его сын продолжал считать, что она слишком высокого мнения о себе. «Седина — блестящая писательница, этого у нее не отнимешь, — часто говорил он Полу, встречаясь с ним один на один, — но это не мешает ей быть законченной эгоисткой». Но ведь Глэдис была совершенно другой! Она была скромной, не любила поднимать шум по поводу своего таланта и успехов и была самоотверженной, мягкой и внимательной…

Тут Пол вспомнил, что Шон ничего этого не знает, поскольку с Глэдис он никогда не встречался. Рассказать же ему о том, какая она, Пол не успел. Отвечая на собственный вопрос, Шон сказал:

— Пожалуй, все же рановато. Ведь с тех пор, как погибла Седина, прошло чуть больше полугода, а ты так ее любил!

— Я любил ее и люблю, — подтвердил Пол. — Но не кажется ли тебе, что я имею право встречаться с кем хочу?

Это был прямой вопрос, который требовал такого же прямого и честного ответа.

— Зачем? — искренне удивился Шон. — Ведь в твоем возрасте тебе вовсе не обязательно жениться еще раз!

— Разве я говорил что-то насчет женитьбы? — удивился Пол, пораженный проницательностью сына. Только сегодня утром, размышляя о необходимости каждый день ездить в Уэстпорт и обратно, он мельком задумался о браке как о возможном решении проблемы, но сразу же отбросил этот вариант как абсолютно нереальный. Нет, он никогда не сможет жениться на Глэдис.

— Тогда зачем тебе с ней встречаться, если ты не собираешься жениться? — рассудительно сказал Шон. — В конце концов, у тебя есть твоя яхта…

Пол поморщился. Обидно, что сын считает его неспособным встречаться с женщинами, хотя ему было только пятьдесят семь.

— С каких это пор ты считаешь плавание под парусами самым подходящим времяпрепровождением для мужчины в расцвете сил? — спросил он с обидой. — Впрочем, можешь считать как угодно — это твое дело. Я просто хотел, чтобы ты с ней познакомился…

— Если ты не собираешься на ней жениться, папа, то мне незачем с ней знакомиться, — спокойно ответил Шон, и Пол понял, что попал в ловушку. Если теперь он все-таки представит Глэдис сыну, то это будет означать, что он решился на брак. Если же нет, то… «Зачем встречаться?..»

— Она очень талантливый человек, — сказал он, чтобы переменить тему. — Глэдис отличный фотограф, она ездит по всему миру и делает поразительные фоторепортажи о военных конфликтах, катастрофах и прочем.

— Отлично, — заметил Шон, по-прежнему не проявляя никакого особенного интереса. — А у нее есть дети?

Это был еще один гениальный вопрос, заданный то ли случайно, то ли по наитию. Пол, совершенно растерявшись, только кивнул в ответ. Но от Шона было не так-то легко отделаться.

— Сколько? — спросил он, и Пол замялся.

— Не знаю. Несколько, — ответил он, чувствуя себя крайне неловко.

— Двое? Трое? — продолжал наседать Шон.

— Четверо.

— Маленькие?

— Младшему сыну — восемь или девять, старшей дочери — пятнадцать. — Пол наконец-то решил, что скрывать правду незачем.

— Ты шутишь?

— Нисколько.

— Отец, ты сошел с ума!

— Возможно. — Полу и самому начинало это казаться.

— Но ведь даже моих детей ты не можешь выносить больше десяти минут!

— Твои дети намного младше, и потом они почему-то все время орут. Дети Глэдис не кричат и не плачут, они уже почти взрослые.

— Ничего, погоди немного… Ты не успеешь оглянуться, как они начнут доставлять проблемы совсем иного свойства. Они начнут пить, хулиганить, пропадать на дискотеках, употреблять наркотики. Старшая девочка уже сейчас может принести в подоле, да и твоя Глэдис тоже может забеременеть. И когда все это случится, ты поймешь, от чего отказался, когда не захотел спокойно вернуться на яхту.

— Ладно, перестань, — прервал его Пол. — Ты, кажется, не доставлял никаких подобных хлопот.

— Ты просто не знаешь, какова современная молодежь, — парировал Шон. — К тому же мне многое не дозволялось. Моя свобода была весьма ограниченной — вот почему я был так называемым благополучным ребенком. — Он немного помолчал. — Послушай, папа, тебе не нужна женщина с четырьмя детьми. Почему бы тебе не найти себе кого-нибудь помоложе? Или наоборот — постарше…

— Как насчет Джорджии О'Киф [2]? Ей сейчас, наверное, уже за сто.

— Джорджия О'Киф умерла больше десяти лет назад, — заметил Шон. — И потом, я вовсе не шучу. Возвращайся к себе на яхту и расслабься как следует. Мне кажется, что у тебя самый обыкновенный кризис среднего возраста. Это довольно распространенное явление.

— Спасибо за комплимент, — сухо сказал Пол. — Я не рассчитывал дожить до ста четырнадцати, но обещаю, что постараюсь оправдать твои ожидания. Что же касается твоего предположения, не выжил ли я из ума… — Он немного помолчал, сознавая, что, как бы он ни храбрился, Шону удалось существенно поколебать его уверенность. — Ты просто ее не знаешь, — закончил он негромко. — Я понимаю, что одинокая женщина с четырьмя несовершеннолетними детьми, возможно, кажется тебе алчным чудовищем, но, уверяю тебя, это не так. Глэдис — совсем другая. Она хороший друг и прекрасный человек, и… она мне очень нравится. Вот почему я подумал, что тебе тоже будет приятно с ней познакомиться, но если не хочешь — не надо. Забудь об этом.