В порыве страсти - Майлз Розалин (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
14
Клубы пыли полностью скрывали джип. Подъезжая к селению, Элен притормозила, осторожно проехала под аркой, образованной переплетением узловатых ветвей эвкалипта, и остановилась в пыли у самой большой хижины. Не убирая рук с раскаленного руля, принялась она оглядывать лагерь.
Казалось, время остановилось. Лагерь выглядел точно так же, как до появления первых белых переселенцев. В центре, под защитой высокого эвкалипта и нескольких деревьев поменьше, размещался костер. Вокруг виднелись небольшие хижины, чуть поодаль располагались постройки покрупнее – то были семейные жилища. С незапамятных времен образ жизни аборигенов почти не изменился. И лишь несколько побитых автомобилей и добротная конюшня были явными приметами двадцатого века.
В центре селения со смехом резвились в пыли голые ребятишки, играли в свои извечные детские игры. За ними бесстрастно наблюдали сидевшие у костра старейшины племени. В тени, привалившись к стенам хижин, попивали пиво мужчины помоложе, а вокруг бродили полуголодные псы, искали в пыли объедки. Работали только женщины. Они готовили еду, нянчили плачущих младенцев, вовремя отлавливая не в меру осмелевших юных путешественников, развешивали выстиранные вещи, собирали высохшие и приветствовали друг друга пронзительными возгласами, похожими на крики попугаев.
Элен выключила мотор, обернулась к Джине.
– Все в порядке? Когда мне за тобой заехать?
Джина улыбнулась.
– Наверно, часам к шести, чтобы успеть переодеться к обеду.
Переодеться, улыбнулась про себя Элен. Если учесть, что сегодня Джон должен вернуться с объездки, наверно, она захочет не просто переодеться.
Впрочем, ее это не касается.
А если у них что-нибудь получится, как она к этому отнесется, спросила себя Элен. И сразу поняла, каков будет ответ. Если хоть что-нибудь сможет сделать Джона счастливым, что угодно – или кто угодно, не говоря уже о таком чудесном создании с огромными печальными глазами…
«Ради Бога, перестань строить воздушные замки», – одернула она себя.
«Ты не сможешь защищать его всю жизнь, а от этого тебе его тем более не защитить», – сказал ей Чарльз.
В тот момент она возненавидела его, но он был прав. Джон уже не маленький мальчик, он взрослый мужчина. Она не сможет прожить за него жизнь. Элен выпрямилась, расправила плечи. Что же, как будет – так и будет.
– Ладно, – небрежно ответила она. – Вечером увидимся. Желаю хорошо провести время.
Джина смотрела вслед прыгающей на ухабах машине и в который уже раз сокрушалась, что не может набраться храбрости и поговорить с Элен. А ей так нужно с кем-нибудь поделиться!
Наконец она решительно вздернула подбородок и направилась к центру селения, где возились в песке дети.
– Эй, приятель! – она потрепала по головке одного из малышей. – Как дела? Все хорошо?
– Хорошо-хорошо! – рассмеялся он, протягивая ей руки. Она подняла его, прижала к себе.
– Ух, какой ты большой! Со вчерашнего дня ты здорово вырос! Скоро станешь совсем взрослым, сможешь жениться! Ты хочешь жениться на мне?
Малыш рассмеялся, от удовольствия зажмурив глаза, уткнулся ей в плечо, снова поднял голову – он играл в прятки.
– Жениться, жениться, жениться, – закричал он.
Сзади раздался громкий смех.
– Такая девушка, как ты, – и замуж! И зачем тебе это? Учи лучше танцам – и ни забот тебе, ни детей!
Обернувшись, Джина увидела Дору, свою ровесницу, если не моложе, которая выглядела лет на пять, а то и на все десять старше. У нее уже было не то двое, не то трое детей, а достоинства мужа, если таковые и были, давным-давно превратились в ее глазах в недостатки. Однако Дора не унывала.
– Занимайся лучше своими танцами, у тебя это здорово получается, – усмехнулась она, забирая у Джины ребенка. – Они уже собрались, тебя ждут.
– Спасибо! – Джина заспешила в селение. Там, в тени огромного эвкалипта, собрались «ее» танцоры, как она привыкла их называть. Здесь были и совсем молодые юноши и девушки, и лучшие танцоры племени – крупные, атлетического сложения мужчины. В центре небольшого кружка сидел на корточках старик – он играл на большой бамбуковой трубе, диджериду. Остальные подпевали, выводили высокими голосами заунывную мелодию или отбивали ритм – кто на барабанах, кто ударяя одной палочкой о другую.
Джина остановилась, завороженная жутковатыми ритмами. Эти песни трогали ее за душу, хотя она не понимала ни слова. Солнце поднималось все выше, в жарком мареве долго не смолкали протяжные звуки диджериду.
Вийа нарани, джилалан, нагугари, пел старик. Коппи унга, аллингер ерра-балана.
– Ты понимаешь, что он говорит?
Это был Тимбо, он одним из первых проявил к ней интерес. Красивый восемнадцатилетний юноша, невысокий и коренастый, прирожденный танцор, оказался кладезем информации. Он прекрасно знал танцы, передаваемые из поколения в поколение, и с радостью взялся ей помогать.
Джина с улыбкой покачала головой.
– Понятия не имею.
Она прислушалась. Заунывные звуки диджериду переходили от верхних октав к нижним, древний инструмент стенал, как живой человек.
– Это жалобная песнь умирающего, – тихо произнес Тимбо. – Он прощается с любым человеком. Он говорит: «Вот я ухожу, ухожу в путешествие, я должен тебя покинуть, дай мне воды, ибо солнце садится…» – Юноша замолчал. – Это история фермы, того, что здесь случилось много-много лет назад.
Джине стало ужасно интересно.
– Расскажи мне.
Тимбо удивленно посмотрел на девушку.
– Ты любишь печальные истории?
– Не знаю, – задумчиво ответила она. – Но ты расскажи.
Юноша уселся поудобнее и устремил свой взгляд вдаль, туда, где виднелись черные безжизненные деревья. На фоне сверкающего неба они казались рядами виселиц. Высоко в небе закричала невидимая птица, заплакала, как ребенок, ей вторила древняя бамбуковая труба: старик извлек из ее полого нутра каскад жалобных криков.
– Ты ведь знаешь, кури жили здесь много тысяч лет.
Это было утверждение, не вопрос, но Джина поспешила ответить.
– Я знаю, что с каждой новой находкой археологов дата сдвигается – сорок, пятьдесят, шестьдесят тысяч лет…
Она вздрогнула, на миг представила себе этот древний безлюдный мир.
– Да. – В глазах Тимбо читалось холодное осуждение, но оно относилось не к ней. – И они могли здесь жить, потому что рядом была вода – пока не пришли белые люди.
– Здесь? В Кёнигсхаусе?
– Да. – Мрачная улыбка тронула губы юноши. – Только называлось это место не так. До Иоганна.
Иоганн. Прапрадед Джона. Джина кивнула.
– Продолжай.
– Он пришел сюда, потому что здесь была вода, хорошая вода у Чертовой Скалы, и ее было много. Но он пришел, чтобы забрать землю себе, себе и своим сыновьям. Он пришел, чтобы основать Королевство. Для него вода была на вес золота, и он не собирался ею делиться.
Джина мало что знала о соплеменниках своей матери, но одно она усвоила твердо – у них не было понятий «твое» и «мое», они жили одной большой семьей, как в садах Эдема.
Снова зазвучал ровный голос Тимбо.
– Он захватил водопой, привел сюда свой скот и стал убивать кенгуру, чтобы они не мешали его коровам. И у людей не стало ни воды – кроме той, что они находили в маленьких лужицах, – ни еды, потому что не стало кенгуру. Наступил голод. Тогда старейшина увидел сон, и в этом сне Великий Дух Карора, который давным-давно, еще во времена Великого Царства Снов вышел из самого первого источника, сказал ему, что скот – это те же кенгуру, только они родились заново в новом обличье. Это те же кенгуру, на которых раньше охотились, духи кенгуру, которые вернулись в виде коров, чтобы люди не умерли с голоду. Так что воины могут их убивать, чтобы люди их ели.
– Ох, нет! – запротестовала девушка, ибо уже знала, что последует дальше.
– И вот молодые мужчины пошли и убили коров, ровно столько, сколько нужно, чтобы накормить стариков, женщин и детей. А Иоганн пришел со своими людьми, ружьями и хлыстами и убил воинов, а остальных загнал на Чертову Скалу умирать. – Тимбо помолчал. – Мы называем ее Чертовой Скалой, потому что старый черт убил всех мальчиков и девочек, чтобы изгнать племя с этой земли.
