Лейла. По ту сторону Босфора - Ревэй Тереза (книги онлайн полные версии txt) 📗

Юноши переступили порог гостиной и замерли.

— Орхан, ты сошел с ума? — яростно вскричала она, вскакивая.

— Не кричи так громко!

— Почему же? Может, потому что никто не слышал всю эту суету? Просто чудо, что свекровь еще ничего не заметила и не потребовала объяснений.

Старушка Фериде принесла поднос с чаем, и Лейла приказала ей отдыхать. Доктор Камьон уже ушел. Он сделал для пациента все, что мог. Оставалось только ждать. Ближайшие дни будут решающими. Отныне все зависело от возможного заражения.

— Во что вы играете?

— Лейла, это не игра. Речь идет о будущем нашей страны.

Орхан подождал, пока сестра усядется, чтобы поведать ей о происшедшем ночью несчастье. Гюркан, оглушенный событиями, сидел молча, пока его товарищ рассказывал сестре, насколько плохо закончилось нападение на английского шпиона.

— Мы с Гюрканом потерпели неудачу. Мы возвращались целые и невредимые в точку сбора, но позже узнали, что второй план тоже провалился.

— Именно тогда и вмешался Ханс, — уточнил Орхан. — Ему удалось украсть письмо, но его ранили, когда он пытался бежать…

Она слушала и переводила взгляд с одного на другого, ошеломленная новостью, что ее брат принадлежит к повстанческому движению. Она с трудом понимала, в какой ужасной ситуации оказалась, приютив у себя беглеца, разыскиваемого помощниками султана и оккупационными войсками, к тому же умирающего.

— Но почему ты привел его именно сюда? — возмутилась она. — У вас наверняка есть убежища и врачи-сообщники.

— У нас не было времени, — признался Орхан. — Мы видели, что Ханс серьезно ранен. А это место было самым близким и надежным. Никто не посмеет обыскивать дом секретаря падишаха.

Лейла побледнела от злости.

— Что ты в этом понимаешь? По какому праву ты так необдуманно рисковал? — выпалила она. — Этот дом — убежище женщин и детей, да, но и французского капитана с семьей! Ты что, забыл об этом?

Не в силах усидеть, она подскочила и принялась шагать по комнате.

— Орхан, неужели ты настолько безответственен? Кто угодно мог увидеть, как вы заходите в сад.

— Мне очень жаль, Лейла… Я мог обратиться только к тебе. Не сердись на меня, умоляю.

При виде его удрученного лица она почувствовала жалость. Всегда одно и то же! Еще до гибели родителей она испытывала особую нежность к младшему брату. С той жуткой ночи, когда пожар заставил их покинуть родной дом. Они тогда все потеряли, но Лейла впервые держала на руках грудного брата. Взяла его, чтобы помочь изнуренной матери. С тех пор она прощала Орхану все детские шалости, а затем и внезапные вспышки переходного возраста. Она писала ему письма в колледж и, защищая перед мужем, переходила на крик.

Она тяжело вздохнула и снова села. Орхан взял руку сестры в свою и поднес к губам. Юноши смотрели на Лейлу горящими взглядами, полными надежды. Могла ли она сердиться? Как в девятнадцать лет не принимать участие в спасении своей страны? Как сопротивляться внутреннему порыву турок, отказывающихся умирать?

Вдруг Лейла поняла, что где-то в глубине души она давно сделала для себя выбор. Раздражение и горечь, которые она испытывала последнее время, были следствием той самой боли, которая читалась на лицах этих молодых людей. Возможно, ей нужно было столкнуться с тем ночным испытанием, чтобы осознать это. Она огляделась, и ей показалось, что она впервые видит эту комнату. Тусклый свет свечей, закрытое пространство, изысканные ткани, мерцание канделябров, потухшие люстры — потускневшая роскошь, побитая, как молью, войной, казалось, окончательно испарилась. Чтение книг и газет, собрания женской организации, благотворительные мероприятия, в которых она принимала участие, больше не могли утолить жажду деятельности, которая росла в ней с того дня, когда Лейла искала потерявшегося сына в оккупированном Стамбуле.

Она посмотрела на Гюркана, сжимавшего в руке стакан чая. Орхан, как маленький, грыз ноготь большого пальца. Они были такими юными… Лейла была старше на несколько лет, но она была матерью, и они, по всей видимости, полагались на нее. Она их не разочарует. Таковы все турки — терпеливые и фаталисты. Их душу ранили, глубоко, задели святая святых, пробуждая внутреннюю силу, корни которой уходят в давние времена.

— Я понимаю вас, — наконец нежно произнесла она. — Но он?

Изможденное лицо Орхана озарила улыбка. Значит, сестра его не отвергает. Время лжи и скрытности миновало. Появилась надежда, что все наладится.

— Ханс Кестнер — немец по паспорту, но сердцем — турок. Тебе ничего не говорит его имя?

Лейла задумалась. За последние тридцать лет столько немцев участвовало в жизни империи. Инженеры, строители железной дороги, офицеры, отвечавшие за военные реформы, предприниматели… В прошлом веке кайзер и самые высокие чиновники Османской империи желали объединения двух стран. Этот союз привел Турцию к войне и оставил на краю бездны.

Она потрясла головой.

— Хаттуса [39], — пробормотал Орхан, и в его взгляде появился странный огонек. — Он один из археологов, который открыл хеттскую столицу. Помнишь, я тебе об этом рассказывал?

Как она могла забыть? Это было в 1906 году. Орхану было семь лет, столько же, сколько сейчас ее сыну. Тот возраст, когда мальчишки страстно увлекаются какой-то темой вплоть до полного абсурда, доводя близких до отчаяния. Они становятся просто одержимыми. Для Орхана навязчивой идеей были раскопки в Анатолии, при которых были обнаружены руины забытой империи, а также десятки тысяч глиняных клинописных табличек [40]. Письмена никто не мог расшифровать. Тайна и приключение. Древний, совершенно неизведанный мир, неодолимый для маленького мальчика с безудержной фантазией. Именно из-за этих немцев Орхан решил стать археологом.

— И все равно я не понимаю, как археология могла привести к тому, что он оказался в нашем доме при смерти посреди ночи.

— Мне показалось, ты сказала, что он не умрет! — возмутился Орхан.

Она развела руками в знак бессилия.

— Иншаллах! Отныне все в руках Божьих.

— Он крепкий, выкарабкается, — заверил Гюркан.

— Чего я ему и желаю, иначе благодаря вам у нас дома будет труп, — заметила она. — И ты до сих пор не ответил на мой вопрос. Почему он ввязался в национальное восстание?

— Это друг моего дяди, — пояснил Гюркан. — Они оба служили офицерами во время войны и сражались плечом к плечу. Ханса отправили в Месопотамию с секретным заданием помочь арабским племенам. После перемирия он не захотел возвращаться в Германию. А когда узнал, что дядя был одним из тех офицеров, которые отказались сдать оружие, спросил, может ли он к ним присоединиться.

— И Рахми-бей согласился? — удивилась Лейла. — Я думала, что мы больше не носим немцев в сердце. Тем более ваш генерал Мустафа Кемаль.

— Ханс Кестнер — выдающийся человек, он страстно любит нашу страну. Мы не могли отказаться от помощи такого человека. Он знает Анатолию и арабские пустыни, как свои пять пальцев.

— А по мне, он скорее похож на наемника, — недоверчиво протянула она.

От нее ускользало еще столько вещей. Выживет ли незнакомец после таких ран? Ничто не могло быть менее определенным. С сегодняшней ночи она ежесекундно будет волноваться за Орхана и его друзей. Что с ними будет? Война завершилась, будущее должно было быть многообещающим. Но, увы, оно оказалось мрачным и угрожающим. Лейла глубоко вздохнула, чтобы справиться с охватившим ее отчаянием.

— Нужно держать Селима подальше от этой истории, — приказала она. — Я не знаю, как он отреагирует. Но я обязана поговорить со свекровью. От нее невозможно ничего скрыть, и она придет в бешенство, если это внезапно всплывет.

— Ты думаешь, она согласится хранить молчание? — заволновался Орхан.

— Не знаю. Но, как тебе известно, ее любимый сынок защищает султана и его англофильское правительство, — с иронией заметила Лейла. — Однако свекровь никогда не боялась принять вызов судьбы. Возможно, ее соблазнит мысль, что она будет скрывать под своей крышей врага капитана Гарделя, которого эта дочь черкесского народа так ненавидит.