Внеклассные занятия (СИ) - "KOSHKAWEN" (читать книги полностью TXT) 📗
— Не пойду на алгебру! — решаю я, откинувшись на спинку стула, сложив руки на груди.
— Это с чего еще?
— Да с того, что я, видите ли, ни фига не учусь и оценки у меня плохие! Так что нет смысла мне время тратить, протирая где-то штаны.
— Так, Ярославцева, бросай свою привычку рассказывать с конца! Что опять случилось?
— Да вчера мне мать мораль читала… Как обычно о необходимости получения золотой медали. Ну что ты думаешь? Эта жаба, ее хахаль, вмешался! Наговорил мне кучу гадостей, типа я такая сволочь неблагодарная, не хочу мамочку порадовать! В самом деле, что мне стоит сидеть двадцать четыре часа в сутки за учебниками?! Нет, ну если бы мне это отец сказал — я бы прислушалась! А эта жаба здесь причем?!
— Понятно… — Даня сунул руки в карманы брюк, задумавшись о чем-то. — И по каким предметам ты теперь не успеваешь?
— Да я везде успеваю! Это мамины домыслы! Ведь как «четверку» у меня видит — сразу крах всем ее надеждам приходит! Она паникер! Ладно, я ее слушать должна, но этот тип, что лезет вообще?! Он мне совершенно никто! Он меня просто унизил своими заявлениями!
Я замолкаю, боясь того, что если продолжу, то и слез обиды не сдержу. Хотя еще не определилась, чего хотелось больше — кричать или плакать.
— Ну хочешь, я с ним поговорю, как твой классный руководитель? — предлагает Даня после минутного молчания. — Зови его сюда, я ему объясню, как с девушками не стоит разговаривать.
Еще на несколько секунд воцаряется тишина, затем, шмыгнув носом, борясь со своим слезливым настроем, я выпалила:
— Хочу! — да, хочу, чтобы эта жаба нарвалась на красноречивого историка, который единственный сейчас был на моей стороне, даже на родную мать не приходится рассчитывать. — Хочу, Дань, поперек горла мне этот тип уже…
— Разберемся, — усмехнулся Даня, как-то особенно нежно на меня посмотрев. — А теперь отрывай свой прелестный зад от стула и марш на алгебру!
— Ну, Дань…
— Вон отсюда, Ярославцева!
Вздохнув и неспешно поднявшись, я сделала шаг к входной двери из кабинета, но Даня перехватил меня за локоть, разворачивая к себе и прижимаясь к моим губам своими. Я лишь успела взглянуть, прикрыта ли дверь, перед тем, как хотя бы на минутку лишиться ощущения пространства и времени. Иногда мне казалось, что он смотрит на меня, как на нерадивого ребенка, но когда я чувствовала его страсть, видела откровенное желание в его глазах, я вмиг превращалась во взрослую женщину, которая просто иной раз нуждалась в поддержке и помощи. И как же приятно находить эту поддержку практически каждый день, иметь возможность чувствовать ласку и защиту. Единственное, что временами расстраивало — приходилось тщательно скрывать все, что стало таким дорогим, необходимым. Долго ли?..
21. Не ребенок
— Мамочка моя любимая, хочешь порадую? — ласковым ребенком я обнимаю мать за плечи, во время того, как она угощает чаем Льва Романовича. — У меня «пять» по истории за самостоялку!
— Умница какая! — улыбается мама, расцветая ярким розовым бутоном просто на глазах. — Вижу, не зря я настаивала на твоих дополнительных занятиях с Даниилом Евгеньевичем. Такой молодой, но грамотный учитель…
— Да, он классный! — соглашаюсь я, прижимаясь к матери теснее. — Мам, можно я к Вике вечером в гости схожу?
— Ненадолго…
— Я бы у нее и ночевать осталась… — намекаю я, используя все свое врожденное коварство, чтобы уговорить мать. — У нас завтра контрольная по алгебре, будем готовиться до полуночи… Не идти же мне сквозь ночь домой!
— Ну да… — мама медлила, хотя мой успех в области истории временно усыпил ее проницательный разум. — Хорошо, только позвони мне перед сном.
— Конечно же, — убеждаю я, высокомерно взглянув на Льва Романовича. — А вас, Лев Романович, хотел бы видеть мой классный руководитель. Он хочет убедиться, что дома у меня нет отягощающих обстоятельств для спокойного обучения, так как вчера в школу я пришла с покрасневшими глазами…
Утро. Раннее утро, насколько я могу судить по пробивающимся сквозь шторы солнечным лучам. Лениво потягиваюсь, кинув взгляд на Даню справа, рассматривая его замысловатую татуировку на лопатке. Такое ощущение, что уснули мы с рассветом, иначе бы я не чувствовала себя такой невыспавшейся и разбитой, как телега. Блин, сколько же сейчас времени…
— Блядь! — вскрикиваю я, садясь в постели.
— Что кричишь? Сон плохой приснился? — лениво и неспеша просыпается Даня, переворачиваясь на спину.
— Уже так поздно! Нужно срочно собираться! — вскакиваю с кровати, начиная метаться по всей комнате в поисках своих вещей. — Вставай же, Дань!
— Куда спешить? Что так торопишься? — улыбается Даня, не соизволив пошевелиться.
— Я опаздываю на твой урок! — верещу я, наспех набросив его рубашку на плечи, собираясь в душ. — Тебе тоже следовало бы чесаться побыстрее, как-никак учитель!
— Я-то отмажусь, — смеется Даня, положив руки под голову и внимательно меня рассматривая. — Это твой естественный цвет волос?
Бросаю в него первую попавшуюся под руки подушку с дивана, краснея от смущения за свои волосы цвета меди. Хотела повторить тоже самое с другой подушкой, но раздался звонок из прихожей.
— Кого-то ждешь? — замираю я с подушкой в руках.
— Нет, — нахмурился Даня, поднимаясь с постели и натягивая джинсы.
Плотнее кутаясь в мужскую рубашку, я засеменила вслед за Даней к входной двери. Щелкнув замком, дверь распахнулась и от удивления я едва не осела на пол, прижимаясь к дверному косяку проема в зал.
— Кажется, ты хотел меня видеть, — сверкнув глазами, перешагнул порог Лев Романович. — Я решил, что разговор тет-а-тет лучше провести за пределами стен гимназии.
Лев Романович обводит взглядом прихожую, остановившись сначала на Дане, потом на мне, затем снова встретившись взглядом с учителем. Как всегда интеллигентный в строгом костюме, в очках с аккуратной оправой. И все же дико напоминавший мне жабу.
— Предполагал нечто подобное… — выдохнул он, прочистив горло. — Еще когда ты пошел работать учителем от нечего делать.
— Я ничего не понимаю… — шепчу я, не зная, что теперь делать: смеяться или плакать, убежать или остаться.
— Крис, познакомься, это мой дядя, — представляет Даня ту самую жабу, на которую я жаловалась ему чуть более суток назад. — И как я понимаю, это и есть друг твоей мамы.
— Правильно понимаешь, — подтверждает Лев Романович. — Не думал, что меня ждет здесь именно это, но не исключал, что тебе снова удастся меня удивить, Даниил.
— Крис, пройди пока на кухню, — Даня отрывает мои руки от дверного косяка, направляя прочь из прихожей. — Нам с дядей нужно переговорить с глазу на глаз.
Не помня себя от испытанного шока, я тщетно пытаюсь опустить рубашку ниже к коленям, когда скрываюсь за дверью в кухню. Прижав ко рту ладони, я замираю с другой ее стороны, прислушиваясь к каждому звуку и лихорадочно с ужасом думая, чем чревата эта встреча. Кажется, слишком часто я занимаюсь подслушиванием, но такие ситуации обязывают.
— Ты в курсе, сколько ей лет? — жаба начинает наступление, пнув, наверное, по самому больному. — Дань, это в лучшем случае твое увольнение, чему бы я даже обрадовался. Но здесь же и статьей пахнет…
— А ты я вижу, нашел еще одного трудного подростка, чтобы вправлять ему мозги, — в тон жабе произносит Даня, вполне уверенно и спокойно. — Думаю, я разберусь во всем сам, без твоей вездесущей помощи.
— Не пытаюсь помогать тебе. Я заметил, чем больше тебе что-то запрещаешь, тем сильнее твой ажиотаж к запретному. Только вот эта девочка — дочь очень хорошего человека, обижать которого мне хотелось бы меньше всего.
— И эта девочка достаточно взрослая, чтобы самой решать, как поступать, — слова Дани даже зарождают во мне секундное чувство гордости за себя. — Кроме того, не считаю свою компанию для нее худшей из тех, с кем ей приходилось общаться.
— Но ты ведь не общаешься — ты спишь с ней! — кажется, я могу себе представить, как краснеет от злости лицо жабы, покрываясь бурыми пятнами. — Тебе, что девок вокруг мало?! С малолеткой связаться решил! Она ведь твоя ученица — это уму непостижимо!
