Диагноз – бессмертие. Одержимые бессмертием - Кравцов Дмитрий (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
вместе с сиденьем.
— Жен…
Она сидела, обхватив кружку ладонями, словно озябла на ветру. Это понятно — отходняк. Глаза опущены. А ему необходимо сейчас их видеть.
Ронин полез во внутренний карман, достал флакон с капсулами. Стимулятор. Протянул ей:
— Возьми.
Она послушно взяла два синеньких цилиндрика, проглотила, сделала маленький глоток кофе. И ронину вдруг настолько пронзительно стало жаль ее, что он даже сам растерялся от подобного чувства. Как и все парии, он не был склонен к сантиментам. Но жалость не проходила. Хотелось взять ее на руки и нести куда–нибудь за тридевять миров, в самое тихое и безопасное место…
Расквасился, спец.
Собраться! «Милая… Не хочу тебя пугать… Нет, не так!»
— Жен! Наше положение аховое. Не скрою. Нас ищут — и Клавдий и внешники. Вероятно, живыми нас брать не будут. Вся надежда на этого старого хрыча. Это наш спасительный ключик. Но сейчас важно, чтобы мы действовали одной командой. Одной. Ты и я. Тому человеку, что с нами, я не могу доверять. А тебе могу. Помоги мне и себе тоже. Потом, когда все закончится, мы спокойно во всем разберемся. Хорошо?
Ронин говорил быстро, стараясь и успокоить ее, ободрить и при этом уложиться до возвращения Грабера. Она по–прежнему прихлебывала кофе. Молчала.
— Жен. Усвой для себя, что мы вне закона. Так уж сложилось. Рассчитывать можно только на себя и на удачу. Но мы выживем. Обязательно.
Она подняла глаза. Впервые. Губы уже чуть порозовели, но лицо еще не приобрело здорового цвета. Ну да ничего, пройдет.
— Ты веришь в это? — почти шепот, почти звук…
Ты веришь, что это имеет смысл, Дик?
— Да. И у меня к тебе просьба: зови меня, пожалуйста, Константин. Можешь Костя. Особенно при нашем спутнике. Это важно. О'кей? Ну и хорошо. А пока займись, пожалуйста, нашим хрычом. Посмотри, что еще можно сделать. И доверься мне. Пожалуйста.
Кивнула, развернулась к Рунге. Это уже хорошо. Главное, не сидеть ей без дела. Ронин знал, что работа и возможность жить в центральных мирах, да и деньги тоже, для Жен всегда были важнее самого факта физического существования. В подобную сферу деятельности другие и не идут. Тут характер нужен и бешеное честолюбие. И то и другое у Жен имелось в достаточном количестве. И ронин был уверен, что натура все же возьмет в ней верх. Иначе…
Ронин мотнул головой, отгоняя неприятную мысль. А вот и Грабер. Ронин улыбнулся, взглянул на ноги партнера:
— Ну что ж. Сойдет для сельской местности. Тем более что скоро мы там и окажемся. Жен, позволь тебе представить. Господин Грабер, наш партнер и попутчик. А также спонсор, не правда ли? Господин Грабер, это Женевьева, наш врач и, возможно, как бы заложник в случае проблем с властями. Господин Рунге пока вне игры, но тоже член нашей команды.
Формальности соблюдены, значит, можно отправляться.
Время плелось голодным бродягой. Пару часов убили на перемещение по городу с одной фешенебельной окраины на противоположную и обед в уютном ресторанчике.
Жен сидела нахохлившись, словно озябшая птица на проводах, Грабер пытался несколько раз завести разговор про аппаратуру, но ронин на контакты не шел. Мрачно помалкивал. Наконец припарковался возле коммутатора и зашел в прозрачную кабинку. С «Феррари» глаз не спускал, а уехать они не смогут — доступ к запуску двигателя контролируется с его личного коминса. Набрал номер Григория, еще не зная, что ему сказать. Пока главное — найти укромное место и грузовой флаер, желательно новый. Может, Григорий в этом окажет услугу. Последнюю. Внепогодник они могли купить и сами, но бокс на два флаера все равно необходим. Кровь из носу.
Коммутатор не отвечал долго, очень долго, и ронин уже был готов отсоединить определитель от порта, когда наушник ожил: «Да, слушаю?..» — и одновременно зажглась красная лампочка определителя. Номер подконтролем! Ходу!
Ронин выскочил из будки, не забыв предварительно опрыскать все внутри дезодорантом «Кайенна». Три с половиной года строгого режима за ношение, между прочим. Но ферментную экспертизу сбивает с толку напрочь. Григория, видимо, вычислили. А значит, вот–вот здесь будут патрульные машины, сколько там надо времени на дешифрацию адреса абонента? Десять се кунд? Тридцать? Не больше. И еще тридцать на передачу команды ближайшему из патрульных. Через три минуты район вызова начнут перекрывать. Ходу! Но не торопясь.
Внутренний счетчик отсчитывал уже не секунды — доли секунд. Тик–тик–тик. Мигнуло, исчезая, защитное поле. Шесть, семь: команда автопилоту — восемь. Старт, и сразу на нижние уровни — девять, десять! Вроде успеваем. Но Григорий… Саша… Черт! Проклятая жизнь! Проклятый Клавдий! Проклятый ублюдок Левински! Один, .два, три: второй десяток секунд пошел. Не гони! Спокойно. Успеем, уйдем. Грабер даже ничего заподозрил. Жен тем более.
— Ну что? — Это Грабер.
— Пока туда нельзя. Нужно ждать. — Третий десяток секунд рассыпался воробьями. Ушли. Успели.
— А где это место?
— А где «сердечник»?
Заткнулся, и это правильно. Нечего разевать рот, если ничего приятного сказать не можешь.
Флаер выруливает на Садовое. Ронин вписался аккуратно в поток спешащих машин и передал управление автопилоту — скорость сорок, время движения — тридцать минут. Достал сигарету «Capitan Black». Затянулся. Инстинкт заставлял нервы гудеть натянутыми струнами. Нервы, нервы, мать их. Григория взяли! А может, это просто паника? Не похоже. Но возвращаться проверять не стоит.
Болит голова — что–то не так, что–то разладилось в организме. Как не вовремя. А все чертово напряжение. Ронин чувствовал, как растерянность разливается по всему телу, накрывает сознание… Ронин. Это предательство. Ронин. Это измена. Ронин. Это смерть. Изменники не выживают. Они извергнуты. Они вне клана, Парии не могут быть вне клана. Для них это — смерть. В родном мире. В метрополии это тоже часто смерть. Такова уж их специфика, такие профессии им достаются, где любой сбой, любая неполадка в организме — тоже чаще всего смерть. Или безумие. Ронин. Это безумие.
Бороться! Это возможно! Возможно.
Он сжал зубы.
Безумие — это тоже смерть. Смерть… Она повсюду. Она вокруг. Она даже внутри нашего мирка, ограниченного корпусом внепогодника и колпаком силового поля. Если Грабер учует слабость, он решится на убийство. Смерть… Она повсюду!
Ронин еле сдерживал стон, чувствуя, как рвется на части сознание.
Жить! Жить! Жить! Темная, древняя волна захлестнула его изнутри.
Расслабиться. Подчиниться. Или захлестнет навсегда. Подчиниться.
Жить. Жить. Жить. Не бороться, сама вынесет. Вынесет…
— Константин, я… Мне надо выйти… — Жен окликала его уже не в первый раз. — Костя!
Ронин перевел взгляд на нее — смутно–белое пятно, рассыпавшиеся волосы, тревожный, болезненный взгляд. Жен. Смотрит. Говорит. И Грабер смотрит.
— Хорошо. — Он принял управление машиной. —
Хорошо.
— Вон там бар, — пробубнил Грабер. Не–ет. Бар нам не подойдет. И ресторан не подойдет. И казино. Это все увеселения. Это значит Гильдия. Или внешники. Или то и другое сразу. Какой–нибудь бармен, вышибала, швейцар. Если они не автоматы. Да и то везде можно оставить приметы разыскиваемых. Таких, как мы. Потерпи, девочка, немного. Нам бы магазин, гастроном–супермаркет с автоматикой на все с сто. И чтоб народу побольше. Подожди. Вот он. Припарковался. Разблокировал двери, окидывая взглядом улицу. Вроде никого. Ни один экипаж не свернул следом, не стал парковаться неподалеку. О'кей. Нажал кнопку — дверь поднялась и втянулась в корпус флаера
— Иди, но будь осторожна. Не задерживайся.
Была какая–то дельная мысль, была! Вот черт, как плохо поддаваться всплескам подсознания. Ага, приме ты! Внешность надо было поменять в первую очередь.
Вот этим и займемся, пока Жен там свои дела закончит.
Ронин достал из кармана маску–инъектор, тубу с гелем. Зарядил агрегат и протянул Граберу:
— Важная вещь, партнер. Надо бы нам изменить внешность. Не то засекут в какой–нибудь забегаловке. Не век же нам в тачке куковать. Надевай.
