Милая обманщица - Смит Дорис (читаем книги онлайн TXT) 📗
— Ты уж совсем, — возмутилась Дженни. — От нас никакой утечки не будет. — Она выжидательно глянула на Рори, но он покачал головой. Вышло у него это очень торжественно и серьезно.
— Мои уста запечатаны.
Тоби рано пошел спать. От волнения он чуть не забыл сказать «спокойной ночи» Хейди, и она услышала от него только одно слово, которое произвело сильный эффект:
— Шесть тридцать!
— Если я тебя правильно поняла, не забудь надеть резиновые сапоги, — предупредила его Хейди.
Когда она прибиралась на кухне, Рори смутил ее, войдя туда быстрым шагом.
— По крайней мере, это не олень в Кэтс-Спинни. На этот раз, хочешь верь, хочешь нет, но кажется, Тоби действительно заметил что-то дельное. Браконьерство, — сердито прибавил он. — Надеюсь застукать их завтра утром.
Оказывается, Тоби рано утром видел четырех человек, раскидывающих сети на пастбищах рядом с плантациями.
— А зачем? — спросила Хейди и узнала, что для ловли зайцев. Их вспугнут, потом поймают сетью и погрузят в ящики. Потом отправят в клубы, где проводят заячьи бега.
Она закрыла глаза. Ей стало нехорошо от новой догадки. Рори Харт на стороне зайцев! Невероятно! Она так и сказала вслух, и он грозно заявил:
— Никто не смеет забирать моих зайцев без разрешения.
Ей понадобилось время, чтобы это осмыслить. Все оказалось просто. Нет, горбатого могила исправит.
— То есть ты хочешь сказать, если бы они обратились официально, ты бы дал на это разрешение?
— Нет, не дал бы. Я не позволю, чтобы на моих территориях оставляли окурки и ломали заборы.
— А как же зайцы? Что с ними? На зайцев тебе что, наплевать?
— В некотором роде. Меня они так не волнуют, как тебя, это точно. Если бы ты хорошенько задумалась над этим, Сюзанна, ты бы поняла, что контроль численности — закон природы. Если, например, кроликов не отстреливать и не ставить на них капканы — все равно они станут добычей ласки, так же как совы охотятся и жрут мышей и мелких птиц. Что? Что такое? — Он увидел в ее лице отчаяние.
Это было очень личное отчаяние. Она покачала головой.
— Что случилось? — не понимал он. — Скажи! И прошу тебя, носи очки, девочка. Я же говорил — без них тебе нельзя.
— Ничего. На самом деле просто глупость. Мне показалось, что эти… зайцы… их охрана… мне вдруг почудилось, будто мы можем найти какую-то общую точку зрения.
Он насторожился:
— То есть между мной и тобой, ты хочешь сказать?
Хейди кивнула. Казалось, он изо всех сил сдерживается, чтобы не расхохотаться.
— Это мы можем сделать в любую минуту. Никаких препятствий к этому нет.
Его лицо, загорелое, вытянутое, вдруг посерьезнело. Оно притягивало как магнит. Она взглянула на него… и они поцеловались, крепко, продолжительно. И она не была ни испугана, ни возмущена.
— Ты сделал это нарочно, — отчеканила Хейди. — Лишь бы не говорить про зайцев.
— Отвечу откровенностью на откровенность, — усмехнулся Рори. — Правда, я не хочу говорить про зайцев. Но я хочу схватить с поличным тех негодяев, которые охотятся на моих зайцев. Терпеть не могу заячьи бега — это отвратительно.
— Отвратительно? Почему же ты не сказал сразу?
— Потому что хочу, чтобы ты относилась к этому рационально. Я буду нещадно преследовать браконьеров на зайцев и пресекать охоту на выдр, поскольку нахожу это возмутительным. Но я не стану ходить на демонстрации защитников животных и смотреть на любую тварь с ногами так, словно она человек. Я уважаю животный мир, всю дикую природу, но у меня нет сантиментов по этому поводу. И таким образом — уж тебе-то известно, как никому, — я помогаю им выжить. Да, приходится контролировать численность особей, когда это необходимо и возможно более гуманными методами. Гораздо более гуманными, кстати, чем это делает твой обожаемый кот. — На этот выпад Хейди ответить было нечего, и его губы растянулись в довольной, триумфальной усмешке.
Она тоже не удержалась от улыбки, мимоходом подумав, что Тоби от отца унаследовал такую подвижную мимику.
— Сюзанна, поверь, я говорю серьезно. — Улыбка исчезла с лица Рори. — Животные — это животные, а люди есть люди. И перестань пытаться быть умнее всех. От этого зависит наша будущая совместная жизнь.
— Нам не грозит совместная жизнь, — нервно откликнулась Хейди. — Нам не светит «быть вместе всегда, в счастье и несчастье, пока смерть не разлучит нас».
— Но именно это мы когда-то с тобой выбрали и клялись перед алтарем. И ты все же мать Тоби.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что устал всегда быть один. Я знаю, да, я сам заявил, что не хочу снова рисковать и пытаться возродить нашу семейную жизнь. Но Тоби нужна женщина, которая бы его опекала. И мне тоже.
— Ах, как романтично! — Она съязвила, но сердце в груди вдруг словно сделало кульбит. Самые нежные, самые искренние слова любви на свете не могли бы растрогать ее сильнее. Но почему он все говорит так прямолинейно, так приземленно?
— Я просто решил быть с тобой правдивым, чем не особенно отличался в прежние времена. Но мне не хотелось бы начинать нашу вторую попытку со лжи.
— Не волнуйся. Насчет второй попытки. Можешь не переживать на этот счет. Она не состоится. Прости, я бы этого не выдержала. Я уже говорила.
Рори первым прервал тягостное молчание:
— Это твое последнее слово?
— Абсолютно.
— В таком случае тебе придется сделать для меня еще кое-что. — Глаза его были совершенно непроницаемы, голос звучал твердо и уверенно. — Ты должна дать мне развод.
Ей показалось, что пол качнулся у нее под ногами.
— Ты серьезно?
Ну конечно, он серьезно. И его можно понять. Десять лет он жил в неопределенности. Теперь у него появился шанс все решить.
— Я говорю абсолютно серьезно, — холодно подтвердил он. — Мне надо привести семейные дела в порядок и подумать о будущем. Честно говоря, я уже обращался к адвокату. Мне сказали, что тебя можно признать без вести пропавшей. — Он резко замолчал — на кухню зашла Дженни в ночной рубашке. Она хотела выпить молока.
Хейди смогла заснуть только в три часа ночи, а уже в половине седьмого ее разбудил громкий от волнения шепот Тоби и шипение Рори, который шикнул на него. В руках у них покачивались фонарики. Отец и сын прошли площадку перед домом и углубились в лес.
В начале восьмого Дженни, в куртке с капюшоном, брюках и резиновых сапогах, вошла к ней в комнату:
— Если будешь меня искать, Сюзанна, я пойду посмотрю, что они там задумали.
Это окончательно заставило ее встряхнуться.
— Нет, Джен, я не буду тебя искать. Я иду с тобой.
Был еще час до рассвета, и тени в лесу казались живыми. Треск сучка раздавался то справа, то слева, один раз откуда-то сверху свалилась огромная еловая шишка. Так хотелось притаиться где-нибудь и понаблюдать за ночной жизнью в лесу. Но их ждало гораздо более важное дело. Дженни шла впереди, Хейди за ней по пятам и только успевала удивляться, как быстро они ныряли под ветки деревьев.
Наконец занялся тусклый рассвет — под ногами была мокрая от росы трава. Перед ними расстилался зеленый, тонущий в полутьме амфитеатр. Дженни схватила ее за руку и указала куда-то. В дальнем конце на колышках они увидели расстеленную сеть примерно в шестьдесят футов длиной и три фута высотой. По ее краям двигались люди с палками, бегала собака. Пока они смотрели, по полю в отчаянном беге промчался заяц.
Остальное было понятным, но не драматичным. Сержант полиции, Дженни назвала его имя, видимо, только дожидался, пока животное попадет в ловушку. Теперь он вышел из укрытия спокойно, словно браконьеры нарушили правила стоянки машины. Один из браконьеров достал бумагу. Страж порядка тщательно ее рассмотрел и возвратил владельцу. Потом записал имена нарушителей, и в конце операции зайца выпустили на свободу. Он кинулся прочь огромными прыжками, прижав длинные уши.
— Большое дело! — недовольно ворчала Дженни, когда они с Хейди возвращались домой. — Тоби поднял такой шум… можно было подумать, что целое стадо оленей отстрелили.
