Лебеди Леонардо - Эссекс Карин (читаем книги .TXT) 📗

— Ты действительно хочешь ему позировать? — удивилась Беатриче. — Я видела magistro лишь однажды, но он напугал меня. Такой важный! Мне не понравился его пронизывающий взгляд.

Слова Беатриче обрадовали Изабеллу. Она уже размышляла о таком повороте событий. Если Леонардо так упрямо не соглашается брать в руки кисть, вряд ли стоит ожидать, что в ближайшее время он напишет портреты обеих сестер. Значит, нужно устроить так, чтобы magistro написал хотя бы Изабеллу! Все знали, что Беатриче терпеть не могла позировать. Слова сестры прозвучали волшебной музыкой. Скорее всего, именно красоте Изабеллы предстоит быть увековеченной кистью Леонардо.

Впрочем, Изабелла не доверяла слепой Фортуне. Поэтому она попыталась настроить сестру против самой идеи позировать Леонардо.

— Я не виню тебя за то, что ты не хочешь позировать magistro. Еще бы, когда-то он нарисовал портрет любовницы твоего мужа! Всей Италии известно о портрете этой Галлерани. Ты должна быть выше ее! Ты — герцогиня и законная жена Лодовико.

По застывшему лицу Беатриче Изабелла поняла, что яд проник в рану. Теперь Беатриче ни за что не согласится позировать Леонардо!

Дома в Мантуе Изабелла размышляла, чем скрепить сделку с Лодовико. Ей хотелось послать Il Moro подарок — знак ее нежных чувств, нечто простое, но исполненное глубокого смысла. Что же подарить мужчине, у которого есть все? Изабелла рассматривала свои сокровища: картины, рисунки, античные статуи, среди которых был даже бюст цезаря Августа — с отколотым ухом, но все равно прекрасный.

Что же послать человеку, чьи коллекции несравненно богаче ее собственных? Глаза Изабеллы бродили по комнате и наконец остановились на окне. Лебединая семья вразвалку брела по тонкому льду пруда. За громадным белым самцом следовала самка меньшего размера и трое упитанных птенцов.

Рассерженный тем, что его зимнюю ванну перегородили ледяные глыбы, самец пронзительно вскрикнул. Волшебная птица словно пыталась своими жалобами растопить лед. Обычно лебеди не появляются на пруду в такую погоду. Возможно, это знак?

На следующее утро Изабелла послала Лодовико пару молодых лебедей. Через два дня пришел ответ, в котором Лодовико благодарил Изабеллу за прекрасных птиц. Он писал, что теперь они ежедневно будут напоминать ему о ней — самом грациозном и прекрасном создании на свете.

В ответном послании Изабелла писала, что на самом деле лебедь — это сам Лодовико, замаскированное божество и соблазнитель женского пола, перед которым невозможно устоять. Он могущественнее самого Зевса, потому что ему не нужно менять облик, чтобы очаровывать женщин, — ведь даже в своем человеческом обличье Лодовико удалось похитить сердце Изабеллы.

Ни один мужчина не устоит, если уверить его, что он неотразим. Изабелла долго выбирала печать, пока не остановилась на рыжевато-коричневом сердолике с изображением ноты. Она опустила холодный камень на горячий воск и отдала письмо секретарю. Затем Изабелла вернулась к обычной рутине, совершенно уверенная, что совсем скоро Лодовико призовет ее в Милан, где наконец-то исполнится ее мечта и она будет позировать великому Леонардо.

ГЛАВА 4

GLI AMANTI

(ВЛЮБЛЕННЫЕ)

— Мы похожи на единорогов, — шутливо заметила Беатриче, стремясь развеять мрачность кузины.

День стоял солнечный и ясный. Дамы и кавалеры свиты облачились в охотничьи костюмы зеленых тонов, придуманные Беатриче. Меньше всего на свете ей хотелось провести день своего триумфа в бесплодных попытках поднять унылый дух герцогини миланской.

Неожиданно Изабелла Арагонская развернула коня к Беатриче и сделала вид, будто хочет боднуть кузину выступающим надо лбом рогом. Беатриче натянула поводья. Лошади, недовольные слишком близким соседством и своими хозяйками, решившими порезвиться, фыркнули и отпрянули.

Беатриче поправила головной убор, сделав кузине знак, чтобы та последовала ее примеру. Негоже давать повод длинным языкам придворных судачить о том, как нелепо они выглядят со сбившимися набок головными уборами, напоминающими рога. Приободренная легкомысленной выходкой кузины, Беатриче решила, что ей удалось развеять ее грусть. По милости Изабеллы, Беатриче, несмотря на свой прелестный наряд и солнечный денек — всадники то попадали в благословенную тень, то снова оказывались под палящими лучами, — чувствовала себя не в своей тарелке. Впрочем, для полного счастья ей достаточно было ощущать прикосновение шелковой зеленой вуали, которая каскадом спадала с плеч до самой земли, когда Беатриче стояла, и закрывала круп лошади, когда она сидела в седле.

— Говорят, все француженки носят головные уборы именно так, — промолвила Беатриче. — Однако, несомненно, придумали их здесь.

— Несомненно, — уныло отвечала Изабелла, глядя прямо перед собой.

Беатриче видела, что Изабелла Арагонская избегает смотреть на своего супруга Джана Галеаццо. Он всю дорогу срывал цветы и фрукты для смуглого любовника, скакавшего рядом. При этом юный герцог постоянно вываливался из седла. Потянувшись за очередным даром природы, которым герцог хотел порадовать нескладного юнца, Джан в очередной раз свалился в грязь. Придворные только сконфуженно улыбались, в то время как юный любовник громко хохотал над проделками своего дружка.

Зеленый атласный дублет Джана пятнала грязь, особенно заметная на фоне сияющих новизной камзолов придворных того же оттенка. Усеянный алмазами и изумрудами драгоценный пояс после очередной неудавшейся попытки герцога дотянуться до цветка давно уже спрятал от греха подальше верный паж. Джан пьет не переставая со вчерашнего вечера, делилась Изабелла с кузиной, которая предпочла бы не выслушивать бесконечные жалобы, а любоваться превосходно обученными гончими и соколами Лодовико. Дядя снисходительно относился к выходкам племянника, всякий раз прося его быть осторожнее.

— Как он любит природу! — после очередного пьяного падения Джана с лошади обратился Лодовико к свите, которая тщетно пыталась скрыть ухмылки. — Только не убейтесь насмерть, ваша милость. Все эти Божьи дары не стоят вашей драгоценной жизни.

С каждым замечанием Лодовико гордое лицо Изабеллы все больше мрачнело.

Беатриче раздражало поведение Лодовико, но если сравнивать ее мужа с Джаном, чей разум был затуманен вином и страстью к деревенскому юнцу, то Беатриче было не на что жаловаться. Лодовико велел сшить по ее эскизу костюмы для сорока придворных, собрав всех швей и мастеровых, которые занимались отделкой его бесчисленных дворцов и усадеб. Перед отъездом из Милана он привел жену в сокровищницу и выбрал драгоценности, чтобы украсить ее охотничий костюм. Сотни жемчужин, изумрудов, бриллиантов и рубинов усеивали головной убор, лиф, камору [9] и рукава.

— Вы должны затмить собою французскую королеву, — сказал Лодовико.

— Не думаю, что королева будет принимать участие в охоте, мой господин, — отвечала Беатриче.

— Если все пойдет по плану, скоро вы станете лучшими подругами, — возразил Лодовико.

Он нежно поцеловал жену в лоб, но больше ничего не сказал. Несомненно, у него были большие виды на Беатриче.

Сейчас все эти самоцветы сияли под ленивым майским солнцем, словно нимб над головой святого. Беатриче велела останавливаться у каждого пруда, чтобы полюбоваться своим сверкающим отражением и роскошными пейзажами охотничьих угодий. Весь день всадники продвигались по периметру широкого озера, пересекая ручьи и потоки и часто останавливаясь, чтобы дать лошадям отведать сочной травы. И всякий раз, ловя на поверхности воды сияние, Беатриче боялась, что упадет в воду и утонет подобно Нарциссу, заглядевшемуся на свое отражение.

Лодовико непременно должен обратить внимание на ее прелестное платье и ту стать, с которой Беатриче держалась в седле. Неужели он останется равнодушным к великолепному контрасту между ее длинными темными волосами, оливковой кожей и зеленью шелкового платья — цвета, который делал Беатриче похожей на нимфу, неожиданно выглянувшую из кустов. Если у него есть глаза, он непременно заметит, как идет ей жемчужно-алмазное колье, как подчеркивает платье стройность ее талии — самой тонкой среди дам, за исключением дочери Лодовико, тринадцатилетней Бьянки Джованны. Лодовико должен оценить, как Беатриче опекает Бьянку и позволяет ей целиком завладеть вниманием жениха, мессира Галеазза. И тогда Лодовико непременно впустит ее в свое сердце. Разве не он несколько часов подбирал драгоценности для ее сегодняшнего наряда? Разве это не знак их нарождающейся любви?