Воины бури (ЛП) - Корнуэлл Бернард (электронные книги без регистрации TXT) 📗
— Засранец сдался? — спросил я.
— Ярл Хэстен… — тут Меревал вновь запнулся и пожал плечами, словно не зная, что ответить, и не понимая, что происходит.
— Это легкий вопрос! — угрожающе сказал я. ?Меревал был порядочным человеком и стойким воином, но сейчас выглядел донельзя смущенным. Его взгляд бегал по группе окружающих его священников. Тут стояли отец Цеолнот со своим беззубым братцем Цеолбертом, а также Леофстан. Всех несказанно привело в замешательство мое внезапное появление.
— Он сдался? — медленно и громко повторил я вопрос.
От ответа Меревала спасло прибытие Этельфлед. Она протолкнулась сквозь священников.
— Если тебе есть, что сказать, лорд Утред, — ледяным тоном произнесла она с седла, — то поведай мне.
— Я хочу лишь знать, сдался ли этот кусок дерьма, — сказал я, указав на Хэстена.
Ответил отец Цеолнот.
— Госпожа, — заговорил священник, нарочито не обращая на меня внимания, — ярл Хэстен согласился присягнуть тебе на верность.
— Согласился на что? — поперхнулся я.
— Тишина! — крикнула Этельфлед.?Она оставалась в седле, возвышаясь над нами. Её свита, по меньшей мере сто пятьдесят воинов, последовала за ней от берега реки и остановилась ниже по склону.
— Расскажи, о чем вы условились, — потребовала она у отца Цеолнота.
Цеолнот встревоженно оглянулся на меня и посмотрел на Этельфлед.
— Ярл Хэстен — христианин, госпожа, и ищет твоего покровительства.
По меньшей мере трое из нас одновременно раскрыли рты, но Этельфлед хлопнула, призывая к тишине.
— Это правда? — спросила она у Хэстена.
Хэстен поклонился ей и коснулся серебряного распятия поверх кольчуги.
— Хвала Господу, это так, госпожа.
Ответил он чинно, смиренно с подкупающей искренностью.
— Лживое дерьмо, — пробурчал я.
Он не обратил на меня внимания.
— Я обрел искупление, госпожа, и пришел к тебе просителем.
— Он искупил свои грехи, госпожа, — твердо произнес высокий человек рядом с Хэстеном. — Мы готовы, госпожа, нет, даже жаждем присягнуть тебе в верности, и как христиане молим о покровительстве.
Он обратился к ней на английском и говорил учтиво, а под конец слегка поклонился Этельфлед. Она выглядела изумленной, что неудивительно, поскольку высокий человек казался священником, по крайней мере, носил длинную черную рясу, подпоясанную веревкой, а на груди у него висело деревянное распятие.
— Кто ты? — спросила Этельфлед.
— Отец Гарульд, госпожа.
— Датчанин?
— Я родился здесь, в Британии, — ответил он, — но мои родители прибыли из-за моря.
— И ты христианин?
— Милостью Господней, да.?Харульд был суровым, смуглолицым мужчиной с посеребренными сединой висками. На моем веку он не был первым обращенным датчанином, и не первым, кто стал священником.
— Я сызмальства христианин, — добавил он.
Говорил он веско и уверенно, но я заметил, что его пальцы непроизвольно сжимаются и разжимаются. Он волновался.
— Ты что, хочешь сказать, этот паршивый кусок дерьма тоже христианин? — я кивнул на Хэстена.
— Лорд Утред! — предостерегающе произнесла Этельфлед.
— Я саморучно его крестил, — с достоинством ответил мне Гарульд, — хвала Господу.
— Аминь, — громко поддакнул Цеолнот.
Я посмотрел в глаза Хэстену. Я знал его всю взрослую жизнь, и жизнью своей он был обязан мне, ведь я его спас. Тогда он поклялся мне в верности, и я верил ему, поскольку он обладал заслуживающим доверия лицом и искренними манерами. Но Хэстен нарушил каждую данную им клятву. Он был пронырой, коварным и смертоносным, как горностай. Его честолюбие превышало достижения, поскольку судьба позаботилась о том, чтобы я раз за разом разрушал его замыслы. В прошлый раз подобное произошло в Бемфлеоте, когда я уничтожил его армию и сжег флот, но по милости судьбы Хэстен всегда выходил сухим из воды. И сейчас он здесь, без надежды заперт в Эдс-Байриге, но улыбается мне, словно давнему другу.
— Он такой же христианин, что и я, — буркнул я.
— Госпожа, — Хэстен посмотрел на Этельфлед и вдруг, что совершенно поразительно, рухнул на колени, — клянусь жертвой Спасителя нашего, что я истинный христианин.
Он говорил смиренно, сотрясаясь от нахлынувших чувств. Даже слезы выступили на глазах. Внезапно он широко распростер руки и обратил лицо к небу.
— Да поразит меня сей же миг Всевышний, если я лгу!
Я выхватил Вздох Змея, клинок громко и отрывисто лязгнул по горловине ножен.
— Лорд Утред! — в тревоге воскликнула Этельфлед. — Нет!
— Я собирался выполнить работу за твоего бога, — сказал я, — и поразить его. Ты меня остановишь?
— Господь сам уладит свои дела, — едко заявила Этельфлед и повернулась к датскому священнику. — Отец Гарульд, ты уверен, что ярл Хэстен христианин?
— Да, госпожа. Он проникся раскаянием и радостью при крещении.
— Хвала Господу, — прошептал отец Цеолнот.
— Довольно! — оборвал их я. В руке я сжимал Вздох Змея. — Почему наши люди еще не в форте?
— Они там будут! — ядовито процедил Цеолнот. — Таков уговор!
— Уговор? — голос Этельфлед звучал настороженно, она, очевидно, подозревала, что священники превысили полномочия, когда заключили договор без её согласия.?— О чем вы договорились? — спросила она.
— Ярл Хэстен, — осторожно начал Цеолнот, — хочет присягнуть тебе на верность во время пасхальной мессы. Он желает, чтобы радость воскрешения Господа нашего освятила этот акт примирения.
— Плевать я хотел, что он собрался ждать праздника Эостры, — сказал я, — поскольку мы займем форт немедленно!
— Форт передадут на Пасху, в воскресенье, — ответил Цеолнот. — Таков уговор!
— На Пасху? — переспросила Этельфлед, и любой знакомый с ней мог уловить в голосе недовольство.
Она не была глупа, но оказалась не готова отмести надежду на то, что Хэстен в действительности христианин.
— Это послужит поводом к примирению, — уговаривал её Цеолнот.
— А кто ты таков, чтобы заключать подобное соглашение? — спросил я.
— Такое дело следует решать христианам, — упорствовал Цеолнот, поглядывая на Этельфлед в надежде на поддержку.
Этельфлед же посмотрела на меня, потом на Хэстена.
— Почему бы нам не занять форт немедленно? — спросила она.
— Я условился... — робко начал Цеолнот.
— Госпожа, — прервал его Хэстен, подползая ближе на коленях, — я искренне желаю крестить всех своих людей на Пасху. Но есть упорствующие. Мне нужно время, отцу Гарульду нужно время! Нам нужно время, чтобы убедить тех немногих упрямцев в спасительной милости Господа нашего Иисуса Христа.
— Лживый ублюдок, — процедил я.
Мгновение все молчали.
— Клянусь, это правда, — смиренно добавил Хэстен.
— Когда он произносит эти слова, — обратился я к Этельфлед, — можешь быть уверена, что он лжет.
— И если нас навестит отец Цеолнот, — продолжил Хэстен, — а лучше, отец Леофстан, и станет проповедовать нам, то снизойдет на нас милость и благословение, госпожа.
— С радостью... — начал Цеолнот, но умолк, когда Этельфлед подняла руку. Мгновение она молчала, не сводя взгляда с Хэстена.?— Ты предлагаешь массовое крещение? — спросила она.
— Всех моих людей, госпожа! — с жаром подхватил Хэстен, — все узрят Божью благодать и станут твоими слугами.
— Сколько человек, ты, дерьма кусок? — спросил я Хэстена.
— Лишь малое число, лорд Утред, упорно придерживается язычества. Человек двадцать, может, тридцать. Но с Божьей помощью мы и их обратим!
— Сколько человек в форте, жалкий ты ублюдок?
Хэстен замялся, но понял, что колебаться не стоит, и улыбнулся.
— Пятьсот восемьдесят, лорд Утред.
— Так много! — возликовал отец Цеолнот. — То будет свет, озаряющий язычников! — взмолил он Этельфлед. — Представь себе, госпожа, массовое крещение язычников! Мы сможем крестить их в реке!
— Лучше бы тебе их утопить, — пробормотал я.
— И госпожа, — Хэстен, не вставая с колен, сцепил руки и не сводил глаз с Этельфлед. Его лицо лучилось доверием, а голос звучал искренне. Хэстен был лучшим лгуном, что я встречал на своем веку. — Я бы пригласил тебя в форт! Помолился бы там вместе с тобой, госпожа, вознес бы хвалу Господу вместе с тобой! Но малая часть моих людей непреклонна. Они могут воспротивиться. Я прошу лишь немного времени, чтобы милость Господня коснулась этих закоснелых душ.
