»Две жизни» (ч.II, т.1-2) - Антарова Конкордия (Кора) Евгеньевна (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Снова и снова мысли Дженни возвращались к лорду Бенедикту. Снова и снова охватывали её зависть и бешенство. Наступило утро. Дженни с ужасом увидела своё жёлтое лицо, но решение созрело: к лорду она не пойдёт. И как бы ни хотелось ей пусть только для себя отыскать какой-нибудь возвышенный предлог, она сознавала, что лорд Бенедикт тут же прочтет всю её ложь. Утомлённая и решившая сделать всё, чтобы отравить сестре каждую поездку в этот ненавистный дом и заставить её от него отказаться, Дженни прилегла на диван. И сразу подумала, что здоровье отца шатко, что дом перейдёт к Алисе, ещё несовершеннолетней, и что сумасшедший отец способен выбрать опекуном лорда Бенедикта… Дженни ощутила жгучую ненависть к сестре, видя теперь в ней одной, этой злосчастной дурочке, причину всех своих несчастий.
Дженни кипела весь этот день и вечер в страстях и бунте, а дом лорда Бенедикта сиял огнями. Впервые лорд представлял графа и графиню Т. избранным представителям высшего света на приёме в своём прекрасном особняке. К подъезду прибывали всё новые экипажи с нарядными кавалерами и дамами.
Наль и Алиса давно были предупреждены о грядущем событии, и обе умоляли лорда Бенедикта освободить их от этой пытки. Потешаясь над их застенчивостью, лорд заставил их вместе с Николаем брать уроки танцев, сам обучал тем условностям этикета, с которыми им придется считаться ещё некоторое время.
— Независимость и полная освобождённость должны жить в ваших сердцах. Ничто внешнее не может задавить человека, если сердце его свободно от страха и зависти. Все эти внешние рамки, разные отягощающие обстоятельства — только иллюзии. Пустой, неуверенный человек, не имеющий понятия о том, что он в себе носит, что только сам он творит свой день, — только такой невежественный человек может жаловаться на обстоятельства, стесняться людей и обычаев. Вам следует не только понять, что ничто давить на вас не может, но научиться владеть собой так, чтобы при всех обстоятельствах не терять спокойствия и свободы, уверенности и мира. Тебе, Наль, пора забыть гарем и осознать себя не восточной или западной женщиной, а прежде всего человеком. Смотри на всех одинаково, воспринимай каждого именно тем встречным, которому должна ты нести мир и свет. О страхе забудь. Научись быть среди людей, отдавая дань времени, в котором живёшь, тем не менее заставляй их помнить о вечной красоте.
И ты, крошка Алиса, сиди сегодня за роялем, как воспитанная леди, но выливая море звуков, зови своих слушателей к раскрепощению. Чистота твоей артистичности будет стирать с сердец несносный налёт уныния, зависти и страстей. Забудь и ты навсегда о страхе, особенно о страхе перед игрой и пением. Наоборот, зови в музыке к духовному напряжению, к действию.
Поцеловав обеих дочерей, — шутя он говорил пастору, что отбил у него дочь, — Флорентиец расстался с ними до вечера, сказав, что Дории известно, во что и как их одеть. И вот вечер наступил. Флорентиец сам зашёл за Наль, снова надевшей своё парчовое платье и жемчуг. Стоя рядом с Николаем, она была так прекрасна, что даже отец улыбнулся, объявив её заранее притчей во языцех лондонского сезона. Вбежавшая Алиса, увидев всех троих вместе, всплеснула руками, сказав, что не отказывается от первого впечатления и не знает, кто из мужчин моложе и красивее. Но что Наль сегодня сошла с Олимпа — это уж вне всяких сомнений. Сама Алиса не сознавала своего очарования; в лёгком белом платье, с сияющими синими громадными глазами и золотым ореолом волос она была похожа на музу.
Все вместе сошли вниз, где их ждали пастор, Сандра и лорд Мильдрей, обомлевшие от красоты двух спустившихся к ним пар. Едва успели хозяева войти в зал, как стали появляться гости.
Вечер прошёл для молодых хозяев и Алисы как нельзя удачно. Алиса играла исключительно хорошо, обе юные женщины пожинали лавры; комплименты и приглашения сыпались на них как из рога изобилия. И обе после отъезда гостей бросились на шею своим отцам с возгласом:
— Слава Богу, наконец-то кончилось, — чем насмешили не только отцов, но и оставшихся ночевать Сандру и лорда Мильдрея.
Утомлённые, но счастливые завтрашним отъездом в деревню, все разошлись по своим комнатам.
Глава 4
Прелестное августовское утро, тёплое и солнечное, обрадовало обитателей дома лорда Бенедикта. После раннего завтрака, не мешкая, отправились в имение. Станции мелькали под восторги Наль и Алисы, которых восхищало всё: и поля, где работали крестьяне, и цветущие палисадники, и домики, обвитые плющом и цветущими розами, и стада, и играющие на улице дети. Обе, казалось, позабыли о своих спутниках, только и слышалось: "Смотри, Наль", "Смотри, Алиса".
Наль, впервые познакомившаяся с Англией, удивлялась решительно всему. Действительно, всё было так непохоже на её родину. Ей казалось, что вот сейчас мелькнут силуэты осликов и верблюдов, без которых она не представляла жизни. Алиса тоже бывала за городом очень редко и природу видела только из вагона, так как пасторша её не выносила. Поэтому воспринимала свой отъезд на дачу, как кругосветное путешествие. Почти полтора часа езды в поезде мелькнули, как одна минута. И когда лорд Бенедикт сказал, что на следующей остановке им сходить, она была очень разочарована.
— Как бы тебе хотелось, Алиса, ехать сутками — на поезде или на пароходе? — спросил пастор.
— О да, папа, с вами и со всеми, с кем еду сейчас, очень бы хотелось, хотя на пароходе, наверное, очень страшно.
— Страшного-то ничего нет, — сказала Наль. — Но так противно, что даже одно воспоминание об этом во мне и сейчас вызывает тошноту.
Наль побледнела и пошатнулась. Николай поддержал её и пошутил над её слишком горячим восточным воображением, а лорд Бенедикт быстро подал ей коробочку с маленькими конфетами:
— Возьми и поскорей проглоти. Это заставит тебя забыть о пароходе.
Наль с трудом исполнила его желание и снова опустила головку на плечо мужа. Обеспокоенная Алиса с удивлением обнаружила, что её отец, всегда волновавшийся из-за чужих болезней, на этот раз совершенно спокоен. Посмотрев на лорда Бенедикта, она и в нём не нашла никаких признаков волнения. Только Николай выказывал Наль внимание и сочувствие, но и он не был слишком обеспокоен. Алиса, глубоко переживавшая дурноту Наль, с досадой пожала плечами и пробормотала, вздыхая:
— Ох уж эти мужчины, — и это было так неожиданно и комично, что вызвало общий смех. Веселее всех смеялась Наль. Так они и сошли на станции, где их ждали экипажи.
Это путешествие заняло немногим более получаса, и путники добрались до имения Флорентийца. Миновав ворота, экипажи двинулись по длинной и широкой дубовой аллее, в конце которой виднелся дом. Он стоял на высокой горе, по которой террасами спускался к большому пруду тенистый парк с вековыми липами, ясенями, дубами и каштанами. Тут и там виднелись лужайки, клумбы и кусты роз, — всё было полно красоты и гармонии.
— О отец, — бросилась на шею Флорентийцу Наль, — я думала, лучше сада дяди Али и быть не может. А оказывается, вот какие сады бывают на свете. Ой, отец, опять, опять кружится голова и тошнит.
Флорентиец снова дал ей маленькую конфету и велел Николаю отнести жену наверх, где она должна полежать не меньше часа.
— Ну, поскольку молодой хозяйке нездоровится, придется тебе, Алиса, выполнять её обязанности и занять её место за столом, — остановил Флорентиец Алису, которая собиралась пойти с Наль.
— Но я могу быть нужна Наль, лорд Бенедикт. Разрешите мне посидеть возле неё. Вы же видели, как она сразу осунулась.
— Это её укачало, через час всё пройдёт. А вид с балкона Наль — один из лучших в мире. Сразу забудет о болезни. Пока для ухода за ней довольно одного мужа. Но, быть может, настанет момент, когда понадобишься и ты. — Быть полезной Наль — это большое для меня счастье. — Вот и Дория. Она проводит тебя. Переоденься в лёгкое платье и через четверть часа приходи на террасу, где накрыт стол. А до завтрака, пока все будут распаковываться, мы с тобой успеем пройтись по парку.
