Первый человек в Риме - Маккалоу Колин (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Дверь, ведущая из внутреннего дворика, широко распахнулась, солнце хлынуло в таблиний. Юлия стояла прямо в центре светящегося прямоугольника… и улыбалась.
— Гай Марий! — Радость вспыхнула в ее глазах.
— Юлия…
Он подошел, чтобы приветствовать ее, и протянул руку, но, когда ее ладошка легла ему на ладонь, замер, будто не зная, что делать с ней — и что вообще делать дальше.
— Твой отец уже рассказал тебе, Юлия?
— Да! — Улыбка не сходила с ее лица. Ни жеманства, ни притворного смущения.
— Ты не возражаешь? — поразился он.
— Я рада! — Чтобы уверить его окончательно, она слегка сжала его пальцы. — Гай Марий, Гай Марий, не смотри на меня так испуганно. Я действительно счастлива!
Он освободил левую руку из-под складок тоги и накрыл ее руки, любуясь правильными овалами ногтей и нежным цветом ее пальцев.
— Но ведь я старик!
— В таком случае я полюбила старика, потому что ты мне очень нравишься.
— Я? Тебе?
Она сверкнула глазами:
— Конечно! Иначе я бы не согласилась. Мой отец не тиран. Все, на что ты мог рассчитывать, это что я сама захочу выйти за тебя замуж. Отец не стал бы принуждать меня.
— А ты уверена, что сама себя не принуждаешь?
— В этом нет необходимости.
— Наверняка имеется какой-нибудь молодой человек, который тебе по душе…
— Ни одного! Молодые люди слишком похожи на моих братьев.
— Но… но… — Марий напряженно искал возражений, которые могли бы подействовать. — Мои брови!
— Они великолепны!
Он вдруг покраснел, теряя остатки самообладания. В конце концов Марий понял, что Юлия, несмотря на свою выдержку, все еще ребенок — она не понимает его сомнений.
— Твой отец сказал, что мы можем пожениться в апреле, перед твоим днем рождения. Ты согласна?
— Не возражаю. Но мне бы хотелось перенести день нашей свадьбы на март — если вы оба согласитесь. На день празднеств в честь Анны Перенны.
Праздник, выпадающий на первое полнолуние марта, был связан с луной, со старым Новым годом. Сам день относился к числу счастливых, но следующий за ним сулил беды.
— Ты не боишься злых духов, которые будут править первым днем твоего замужества?
— Нет. Наша свадьба будет нести только добрые предзнаменования. — Взяв Мария под руку, Юлия лукаво взглянула на него. — Нас оставили ненадолго. Давай проясним еще один маленький вопрос, пока мать не пришла. Это вопрос о моем приданом…
Ее улыбка внезапно погасла, глаза стали серьезны.
— Не думаю, что наши отношения сложатся несчастливо, — ничто не внушает мне сомнений в твоей порядочности. Такую же честность ты найдешь и во мне. Пока мы сможем уважать друг друга, мы будем счастливы. Однако моя мать — крепкий орешек во всем, что касается ее детей, а мой отец всегда так или иначе с нею соглашается. Мама считает, что мне следует иметь хоть какое-то приданое на случай развода. Мой отец и без того уже слишком ошеломлен твоей щедростью — он никогда не отважится побеспокоить тебя еще одной просьбой. Я решила поговорить с тобой сама до маминого прихода, чтобы она не наговорила лишнего.
Во взгляде Юлии не было ни алчности, ни мольбы. Лишь ожидание.
— Можно ли отложить на мое имя некую сумму, чтобы успокоить маму? Не думаю, что нам когда-нибудь будет грозить развод. Но если мы все-таки разведемся, эти деньги станут моими.
Она оказалась прекрасным законником — истинная римлянка! Все фразы подобраны очень точно, кристально ясны и дипломатично мягки — насколько это возможно.
— Думаю, это вполне сгодится! — улыбнулся он.
— Можешь быть уверен: пока мы женаты, я не потрачу ни сестерция. Ты убедишься в моей честности.
— Делай как хочешь, но сдерживать себя ни к чему. Я дам тебе сколько потребуется. Пользуйся на здоровье — я буду только рад.
Юлия сдержала смешок:
— Тебе повезло, что ты выбрал меня, а не Юлиллу. — Она подняла лицо, глядя ему в глаза: — Ты не хочешь поцеловать меня, пока мама еще не пришла?
Рассуждения о приданом не так смутили его, как это предложение. Он почувствовал, насколько это важно — не разочаровать девушку, не сделать ничего такого, что оттолкнуло бы ее. А что он знал о поцелуях, об искусстве любви? Ему всегда было наплевать, что подумают случайные подруги о его поцелуях и ласках. Знать бы, чего может ожидать девушка от первой близости с мужчиной! Сжать ее гибкое тело в объятиях и поцеловать страстно, горячо, будто припадая пересохшими губами к прохладному источнику? Или же лучше лишь слегка коснуться губ? Страсть или сдержанность выбрать, когда ставкой является будущее? Чего она ждет, загадочная Юлия? Чего хочет? Все, что он знает, — это то, что ей следует угодить.
Он приблизился и, не отпуская ее рук, слегка наклонил голову. Губы ее были плотно сжаты, прохладные, мягкие и нежные, как шелк. Взглянув на них, Гай Марий закрыл глаза и отдался на волю судьбы. И оказалось, именно этого она и хотела и ждала. Цезарь и Марсия воспитывали дочерей без особых строгостей, но всегда под надежным присмотром, отчего они приобрели стремление к изяществу и утонченности, но оказались почти совершенно несведущими в некоторых вопросах.
Гай Марий, поцеловав невесту, готов был отпрянуть, но она тут же обняла его, прижавшись всем телом в ожидании новых ощущений. Юлия слегка приоткрыла губы. Марий обнял ее свободной рукой за талию, почти потеряв голову. Плотная тога мешала еще большей близости — а они оба уже хотели этого. И, может быть, на счастье, именно в этот момент вошла Марсия.
Вошла она бесшумно, но застала уже лишь объятия — и его губы возле ее щеки.
Никто из них не смутился. Гай Марий и Юлия спокойно отошли друг от друга и посмотрели на Марсию. Та выглядела, как показалось Марию, рассерженной. Род Марсии был не столь древним, как род Цезаря, — отсюда высокомерие. Гай Марий не ошибся, уловив на ее лице тень недовольства. Как же! Ее Юлию отдают неровне, провинциальному деревенщине, пусть даже очень богатому. Однако Марий был слишком счастлив и потому попытался смягчить недовольство будущей тещи, которая всего-то на пару лет была моложе его самого. Конечно, по-своему она права: Юлия заслуживает более достойной пары, чем он, с его происхождением, возрастом, репутацией. Однако он вовсе не собирается уступать кому-нибудь свое сокровище! Нет, скорее он постарается доказать ее матери, что Юлия сделала не худший выбор.
— Я спросила Гая Мария о приданом, мамочка… Мы все уладили, — проговорила Юлия спокойно.
Марсия почувствовала неловкость:
— Прости, Гай Марий. Это затея моя, а не дочери или мужа.
— Понимаю, — склонил голову Марий.
— Ты оказался очень щедр. Благодарю тебя, Гай Марий.
— Что ты, Марсия! Это вы оба были невероятно щедры. Юлия — настоящее сокровище.
Настроение, охватившее Гая Мария в доме Цезаря, не покидало его. Выйдя из их дома, он направился к лестнице Весталок, где повернул направо и, обойдя небольшой круглый храм Весты, пошел по узкому проходу между Регией и домом Великого Понтифика. Проход вывел его на Священную улицу, от которой вверх уходила улочка.
Марий быстро поднялся по ней, торопясь лопасть в портик Маргарита, пока торговцы не закрыли еще свои лавки. Большое здание с открытой колоннадой, обрамляющей центральный квадрат, было занято купцами, торговавшими жемчугом, — отсюда и название. После войны с Ганнибалом в Риме был издан закон, по которому женщинам запрещалось носить много драгоценностей, и в результате им пришлось украшать себя безделушками попроще.
Марий хотел купить для Юлии жемчужину. Он в точности знал, где можно выбрать достойный подарок — у Фабриция Маргарита. Прозвание это он носил не случайно. Дед его, Марк Фабриций, считался основателем жемчужной торговли. Он открыл лавку, полную перлов — речных и морских. Сначала жемчуг здесь был и мелок, и темноват. Однако с течением времени Марк Фабриций наладил связи с Египтом и Арабской Набатией, откуда стали доставлять жемчужины океанские. Первые поставки не отличались ни количеством, ни регулярностью; зато теперь здесь появился настоящий товар — кремово-белый, матовый. Дело ширилось. Постепенно Марк Фабриций открыл для себя моря вокруг Индии и остров Тапробан. Тогда же к имени удачливого торговца пристало прозвище Маргарит. Он сделался монополистом. Теперь, во дни консульства Марка Минуция Руфа и Спурия Постумия Альбина, внук первого Фабриция, тоже Марк Фабриций Маргарит, сумел поставить дело так, что богатый человек смело шел за жемчугом прямо к нему.
