Мертвый час - Введенский Валерий (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗

– Было ужасно…

– Но не решился. Простите меня. Зато кое-что выяснил.

– Что же?

– Убедившись, что пароход уплыл, Нина побежала на вокзал и купила билет.

– Она ездила в Петербург?

Соломон пожал плечами:

– Знаю лишь, что села в вагон второго класса. Но куда отправилась, в Петербург или в Лигово [83], – не знаю. Следить возможности не имел.

– Жаль…

– Но если это так важно, выясню вечером, когда Осип Митрофанович зайдет за мазью.

– Это еще кто?

– Обер-кондуктор девятичасового поезда. Он наверняка запомнил Нину. Не каждый день барышни столь юного возраста путешествуют в одиночестве.

Сашенька задумалась: «С ума, что ли, Нина сошла? Хорошо, что хоть невредимой вернулась. А если бы, не дай бог, с ней что-нибудь случилось? Как бы я смотрела Юлии Васильевне в глаза?»

Соломон в свою очередь растерялся. Ждал совета, но княгиня, внимательно выслушав его откровения, ушла в себя. Аптекарь подождал чуть-чуть, вздохнул и напомнил просьбу:

– Ваше сиятельство, посоветуйте, как поступить. Докладывать Юлии Васильевне или не стоит?

Если бы не князь Урушадзе, Сашенька сама побежала бы к Четыркиной. Загвоздка в том, что Нина знает любовницу Урушадзе. И лишь та может, если, конечно, захочет, подтвердить его алиби. Нина обещала Жене с Таней, что отправится сегодня к ней. Но поехала в Петербург. Неужели обманула?

Да нет же! Просто ветреная особа уже съехала с дачи, вот и пришлось Нине тащиться в столицу. Ну да! Раз любовник попал в острог, что ей здесь делать? Или… Конечно! Любовница сломала ногу! Анна Францевна Пржесмыцкая!

Теперь все встало на свои места. Интересно, смогла ли Нина уговорить ее выступить на суде? Сие, без сомнения, зависит от семейного положения Анны Францевны. Если дети в наличии, значит, и супруг когда-то имелся. Но ведь мог и умереть. Или бросить, учитывая ее ветреность.

– Муж Пржесмыцкой в добром здравии? – уточнила Сашенька.

У аптекаря отвисла челюсть. Ждал совета, а не странного вопроса. Однако, будучи человеком вежливым, ответил:

– Увы. Три года назад скончался. Сердечный приступ.

– Слава богу! – вырвалось у Сашеньки.

Соломон смотрел на нее уже с сомнением:

– Простите, ваше сиятельство. Как вас понимать?

От объяснений княгиню спас Володя. Ворвался в аптеку с криком:

– Мама! Мама! Какать хочу!

– Володечка, следует говорить: хочу в отхожее. Столько раз повторять…

– Извини, забыл. Потому что какать хочу!

Сашенька вскочила с кушетки:

– Спасибо вам, господин Бяльский. И за шарики, и за рассказ про Нину. Вот мое мнение: Юлии Васильевне сообщать о проделках Нины не стоит. Девицы в таком возрасте часто совершают странные поступки. Поверьте, сама была девицей.

– Мама!

– Я попробую по-дружески Нину вразумить…

– Как я вам благодарен. Камень с души сняли.

– Скорей! – не унимался Володя.

– Наталья Ивановна! Наймите тарантас! Володе надо в уборную! Евгений с Татьяной едут с вами.

– Но мама… – старшие испуганно переглянулись.

Не хотелось им оставлять подругу на растерзание.

– Нам есть о чем поговорить, не так ли? – Сашенька повернулась к Нине, чтобы посмотреть ей в глаза.

Та не смутилась:

– Как скажете.

– Мы никуда не пойдем, – заявил Евгений.

– А ну быстро…

– Мешать не будем, – поддержала брата Таня. – Подождем в сторонке.

– Из-за вас Володя сейчас обделается. А ну марш домой. Умыться и переодеться. Через час идем в гости.

Женя с Таней опять меж собой переглянулись. Защитить подругу от горячей материнской руки – конечно, благородно. Но попасть под нее вместо Нины? Нет уж, увольте.

– Не беспокойтесь за меня, – улыбнулась им Нина. – Спасибо. И тебе, Танюша, и тебе, Жако.

Господи, ну что за прозвище? Евгений ведь не попугай.

– Где ты была? – вопросила княгиня, когда дети уехали и они остались наедине.

– Где была, там уже нету.

– Шуточки прибереги для сверстников. Советую говорить откровенно, – оборвала Нину княгиня.

– Откровенно уже отвечала: весь день проторчала на пристани.

– Что ж, раз упорствуешь, продолжаешь врать, придется все, подчеркиваю, все рассказать твоей матери.

– Рассказывайте. Никаких преступлений я не совершила. Подумаешь, опоздала на пароход. В конце концов, я не виновата, что ваш сынок спрятался.

– Так уж не виновата?

– Ни капельки, нисколечки, – упиралась Нина.

– А кто его подговорил? – не отставала Александра Ильинична.

– Откуда мне знать?

– Зато знаю я. Ты!!!

– Вы перегрелись?

Княгиня от такой наглости остановилась, даже сделала шаг назад, чтобы эмоции не взяли вверх. Руки так и чесались огреть паршивку зонтиком. Чтобы успокоиться, стала считать про себя до десяти.

Лучший способ, кто не знает.

«Пять… шесть…»

На миг показалось, что в пролетевшем мимо экипаже с закрытым верхом сидит Четыркин. Нет! Вряд ли… Не преминул бы остановиться.

«Семь… восемь…»

– Вы, кажется, говорить со мной желали? Или уже закончили? – сбила Сашеньку со счета Нина.

– Нет, не закончила. Не хочешь говорить правду, скажу ее я. Двадцать дней назад ты тайком съездила в Петербург. И сегодня тоже. Девятичасовой машиной, в вагоне второго класса.

И чудо свершилось. Нина смутилась! Главное теперь – не останавливаться. Ковать железо, пока горячо.

– И я знаю к кому. Ты ведь не в первый раз пытаешься ее уговорить? Так ведь? Анна Францевна Пржесмыцкая! Любовница князя Урушадзе!

Нина взирала на Сашеньку с таким изумлением, будто та сбежала из лечебницы для душевнобольных.

Неужели в рассуждения вкралась ошибка?

Господи! Вот ведь… Ах, как верна пословица: Поспешишь – людей насмешишь. В первый раз Нина ездила в Петербург двадцать дней назад, задолго до ограбления. И никак не могла навещать Пржесмыцкую. Потому что та в тот день путешествовала с детьми в Кронштадт, а Нина от нее сбежала.

– Да, я ошиблась, – выдавила из себя княгиня.

Нина кивком подтвердила.

– Тогда кто она? Кто любовница Урушадзе?

– Не знаю, – у Нины внезапно задрожали плечи. – Мне следует, то есть даже хочется, во всем признаться. Вы никому не скажете?

– Такого обещания дать не…

Нина не дослушала, разрыдалась.

– Что с тобой? – княгиня обняла ее.

– Я ездила к жениху. Теперь уже к бывшему. Застала с другой…

Пришлось идти в парк, чтобы спокойно поговорить на скамеечке.

– Он вдруг пропал… – сквозь всхлипы рассказала Нина. – Последний раз мы виделись две недели назад. Он был простужен, очень простужен. С тех пор от него не было известий. Я сходила с ума, вдруг скончался? Подговорила ваших ребят и поехала. А он… он… Оказалось, пока болел, эта дрянь за ним ухаживала. От смерти якобы спасла. Лучше бы он сдох.

– Нельзя так говорить.

– Не хотел в квартиру пускать, мол, не прибрано, а я уже все поняла. Захожу, а она возлежит на софе. И глаза такие наглые.

– Уверяю, все образуется. Возможно, меж ними и нет ничего, а она нарочно изображала их близость, чтобы заронить в твою душу сомнение, пробудить ревность. Женщины часто используют этот прием для устранения соперниц. Так понимаю, желаемого твоя соперница добилась – ты наверняка наговорила жениху дерзостей, хлопнула дверью…

– А что? Надо было расцеловать?

– Надо было показать ей, кто в доме хозяин. Нельзя было поддаваться на провокации, нельзя. Следовало успокоиться и выгнать ее.

– Он… Он сказал, что как честный человек обязан на ней жениться!

Сашенька прикусила губу. А потом решительно встала с лавочки:

– Ну и плюнь! Если перед первой встречной не устоял, стоит ли грустить? Радуйся, что сие случилось до, а не после вашей свадьбы.

– Я умом понимаю… Но сердцем нет.

– Ваша помолвка тайной была? Юлия Васильевна не знает?

– Нет. Никто не знает.

– Вот и отлично. Ведь брошенных невест потенциальные женихи побаиваются. Вдруг бросили не зря, а по причине? Вдруг ущерб какой имеется?