Дворец из камня - Хейл Шеннон (бесплатные серии книг .txt) 📗

— Здесь говорится о травах: одни принимать при болях, другие — при сердцебиении, а третьи — чтобы погрузиться в сон, — сказала Эса. — Есть приемы, которые помогают малышу появиться на свет и сохранить при этом здоровье матери, а еще говорится, как сделать, чтобы рана не загноилась, а если все-таки загноится, здесь рассказывается, как отсечь конечность и спасти человека.

— Ну и книга, — поразилась Мири.

— Я помню маленького братика, — продолжила Эса. — У него были такие пухлые щечки. Моя мама потеряла четырех малышей, Мири потеряла свою маму, но здесь, на равнине, людей больше заботят скачки, представления и банкеты, в то время как в их библиотеках хранятся секреты о том, как сохранить человеческую жизнь. Ну почему они не потрудились просветить нас?

— Здесь столько всяких отвлекающих моментов, — сказала Мири. — Полагаю, они вообще о нас не думают.

— Пожалуй. — Эса забрала обратно книгу и заговорила спокойнее, без прежней горечи: — Но я ни за что не стану отвлекаться.

Мири училась в лучшем учебном заведении королевства, но пока не узнала ничего сравнимого по важности с этой книгой. Эса вернется на гору Эскель и будет спасать жизни. А Мири до сих пор так и не разобралась, что спасать в первую очередь — картину или заключенного.

— Все равно завтра можешь съесть мою булочку, — сказала Фрид, листая книгу под названием «Анатомия».

— Спасибо, — откликнулась Эса.

Фрид фыркнула и показала девчонкам картинку из книжки:

— Художник, видно, позабыл нарисовать этому типу хоть какие-то штаны.

Эса громко расхохоталась, но тут же состроила серьезную мину:

— Если я собираюсь обучиться врачеванию, то нужно привыкать к этому.

Мири оставила подруг за изучением анатомии, а сама пошла осматривать собрание книг. Здесь было так тихо по сравнению с библиотекой университета, где постоянно шептались, листали страницы, приходили и уходили. В этом зале царила атмосфера заброшенности. Серый свет проникал сквозь высокие окна и окрашивал книги в пыльный цвет.

Небольшой книжный шкаф стоял в одиночестве у задней стены, подчеркивая этим свою значимость. Мири изучила корешки нескольких книг и с благоговейным трепетом осознала, что это подлинные дневники королей. Она достала один томик в сером потрескавшемся переплете, но он выскользнул из рук. Она успела поймать его, прежде чем он упал на пол. Некоторые книги невосполнимы при потере: дневник короля, история горной деревушки, картина, на которой девушка любуется луной.

«А еще моя мама и братик Эсы с пухлыми щечками», — подумала Мири.

Королева предоставила доступ в библиотеку всем девушкам, и Мири собиралась вскоре туда вернуться, но оказалось трудно найти для этого время, когда разрываешься между учебой в университете и салоном Сиселы. Она скучала по вечерним посиделкам с бывшими одноклассницами, но ей было необходимо встречаться с друзьями из салона. По всей столице начали звучать протестующие голоса. Простолюдины, разозленные поднятием цен на продукты, собирались на подступах к городу, где чиновники взимали подати с въезжающих фургонов, груженных зимними овощами. Народ жаловался, народ громко выражал недовольство, а иногда открыто не повиновался.

— Вот и начало, — сказал Тимон, схватив Мири за руки. — Наконец-то.

Мири в ответ тоже пожала ему руки. Каждый протест был крошечной искоркой, и оба надеялись, что теперь в любой день может вспыхнуть революция. Мири жаждала оказаться в центре событий и планировала сопровождать Сиселу и Тимона на следующую акцию протеста, но утром она проснулась больная, с заложенным носом.

— Я никогда не болею, — сказала она Бритте, принесшей сок и поджаренный хлебец.

Голос отдавался эхом в голове, больно резал уши.

— Еще никому не удавалось невредимым пережить аслендскую зиму, — сказала Бритта.

Всю неделю Бритта избегала чиновников и приемов, а сама потихоньку пробиралась к больной Мири — помогала, чтобы подруга не отстала в занятиях, сообщала новости. Демонстрации продолжались, и Мири поняла, что в столице уже не один десяток салонов, в которых собираются бунтовщики. Но королевские гвардейцы неизменно подавляли все протесты, и ни разу толпа не приблизилась ко дворцу.

Однажды утром Инга доставила посылку для Мири. В коробке оказалось двадцать пять книг — во много раз больше, чем теперь хранилось на горе Эскель. Мири вдохнула сладковатый и пыльный запах чернил и бумаги, такой же стойкий, как запах сдобы в пекарне.

— Да они стоят, наверное, как целая повозка линдера! — не удержалась Эса.

К книгам была приложена записка.

Мири передала книги девушкам, а записку прижала к груди.

«Что, если…» Мири гнала прочь эту мысль, но та упорно возвращалась, и Мири уже представляла, как она в черной магии магистра будет показывать студентам университетскую библиотеку, при этом скромно кивая: мол, да, конечно, она прочла здесь все книги до единой. Она представляла себя на носу корабля, несущегося по волнам далеких морей, когда она повезет новость о свободе, завоеванной в Данленде.

Тимон говорил, что сначала Асленд; остальной Данленд последует примеру столицы, а там уже весь мир. Его обещания казались такими же реальными, как лист бумаги под рукой, ждущий первого росчерка пера.

Мири была не единственной, кто заболел той зимой, и революция оказалась неподходящим делом для больных простудой. Салоны опустели, как и Замок Королевы. Вот теперь у Мири появилось время исследовать дворцовую библиотеку.

Магистр Филипп утверждал, что им необходимо изучать историю — только тогда можно понять, что произошло в прошлом. Мири обнаружила каталог дворцовой библиотеки и начала читать все подряд, что относилось к взиманию податей, надеясь отыскать средство, как защитить гору Эскель. Существовали законы, ограничивающие размер податей, но, ознакомившись с судебными делами, Мири убедилась, что господа все равно взимали больше и никто не мог их остановить. И никакие законы не мешали действовать королю.

Обескураженная, она перешла к книгам, где хотя бы упоминались гора Эскель и линдер. Она прочла любопытную запись в дневнике предыдущего короля, отца короля Бьорна и дедушки Стеффана.

Свейн не дает спуску Бьорну, и чем дальше, тем больше. Он мучает мальчишку и твердит, что брату нечего делать в залах, отделанных линдером. Я жалею, что так рано посвятил Свейна в мудрость линдера, но после моей болезни весной я опасался, что дни мои сочтены, и пожелал передать ему тайну до того, как Свейн станет королем. Теперь оказывается, что я поторопился.

Отошлю Бьорна в Летний замок, где брату до него не добраться. Кроме того, Бьорну совсем необязательно расти в стенах из линдера, поскольку ему не быть королем.

Но Бьорн все-таки стал королем и теперь живет в стенах из линдера. Значит, можно не сомневаться, что в тот текст, который хранится в Замке Королевы, вкралась ошибка: линдер вовсе не ядовит. Но какое отношение имеет линдер к королевской тайне?

«Мудрость линдера», — повторила про себя Мири. Неужели королевская семья владеет языком горы, передавая мысли, как жители горы Эскель?

Невозможно. Хотя Стеффан не знал о случае с Эсой и падением книжной полки, он, конечно, переживал в своей жизни что-то подобное. И если бы королевская семья владела умением общаться, как люди с горы Эскель, призыв Эсы о помощи вызвал бы у Стеффана или королевы воспоминания, схожие с воспоминаниями девушек. Но этого не произошло.

Мири прочла дневник и постепенно узнала историю двух братьев. Свейн, наследный принц, измывался над Бьорном с юного возраста, запугивал и поколачивал брата. Однажды он запер его и никому не сказал где. На поиски потратили почти целый день, пока не обнаружили ребенка в холодной кладовой. Бьорн не звал на помощь и даже не плакал — просто дрожал, стуча зубами. Вскоре после этого Бьорн со своей матерью переехал в Летний замок провинции Лонуэй.