Боярич (СИ) - Демченко Антон (книги онлайн txt) 📗
— Добрый день, Кирилл Николаевич. — Первым отреагировал начальник СБ и, указав взглядом на свободное место рядом со мной, проговорил, — вы позволите?
— Разумеется, Владимир Александрович, разумеется. Присаживайтесь. — Я растянул губы в улыбке, одновременно следя за вытягивающимися личиками кузин и, выдержав паузу, повел рукой в сторону лавки, напротив. — Дамы, прошу…
Те, наконец, пришли в себя от такого показательного пренебрежения и, вздернув носики, надменно кивнули, после чего, не промолвив и слова, устроились напротив нас, сохраняя самый неприступный вид.
А дальше было добрых полчаса беседы с моим бывшим тренером, беседы ни о чем, то есть о погоде, московских новостях и перспективах долгосрочных вложений, и все это высоким штилем, при полном молчании сестер. Впрочем, если тронуть Эфир, от них можно было уловить такой шквал эмоций и бурление «чуйств», что только держись! Еще немного и взорвутся. А Громову-старшему потом убытки возмещать…
— Итак, Владимир Александрович, могу я узнать, что привело вас сегодня в этот чудесный парк? — Свернув бессмысленный треп, поинтересовался я.
— Ох, — Гдовицкой демонстративно хлопнул себя ладонью по лбу и выудил из-за отворота пиджака, небольшую плоскую коробочку. — Совсем забыл. Заговорил ты меня, Кирилла. С днем рождения.
— Хм. Спасибо. — Я покрутил подарок в руках, открыл… Портсигар. Добротный такой, тяжелый…
— Раз уж ты, все одно, куришь, так делай это красиво. — Ухмыльнулся Гдовицкой. Принято.
Я покосился на зло сощурившихся кузин. Хотя-я… вроде бы Мила не так уж и сердита. Скорее даже, изображает злость, поддерживая сестренку. Близнецы, что с них взять?
— Мы тоже хотим тебя поздравить. — Поджав губы, проговорила Мила, пока ее сестра сверлила меня взглядом. Щелкнул замок сумочки в руках кузины, и на стол лег небольшой аккуратный сверток. Даже гадать не буду, кто им прика… напомнил о подарке.
— Это герб гимназии. — Объяснила Мила, заметив, с каким интересом я рассматриваю крошечные щиты на подаренных ею запонках.
— А теперь, может, покажешь свое жилье, братик? А то, мы слышали, ты поселился на конюшне. Хотелось бы убедиться, что это только слухи… — Все-таки, Лина не смогла сдержать свой язычок.
— Я здесь не причем. — Тут же открестился Гдовицкой, поймав мой взгляд. — Они сами…
Глава 9. Особенности воспитания
Сами-сами. Наверняка, опять влезли в базу данных имения. Или у отца с браслета инфу стянули… Вот только мне от этого не легче. Вроде бы, какая разница, увидят они мой дом сейчас, или спустя несколько дней, на первом занятии? Но… я ведь и в самом деле надеялся, что до окончания каникул смогу побыть в одиночестве. А теперь, на этой сладкой мечте можно поставить крест. Жирный такой, черный крест. Зная близняшек, могу с уверенностью предположить, что они не дадут мне спокойно отдохнуть, и наверняка постараются испортить оставшиеся до учебы дни. Так или иначе. М-да…
Вполне ожидаемая критика, градом посыпавшаяся из их уст, во время осмотра моего нового жилища, была наименьшей из возможных бед. И я, устроившись с сигаретой и чашкой кофе на низком подоконнике, просто старался пропускать их язвительные замечания мимо ушей. Так же поступил и Гдовицкой, молча и невозмутимо пивший чай всё то время, пока сестры шарились по дому. Наконец, близняшки выдохлись, устроились за столом рядом с моим бывшим тренером и потянулись за чашками. А Гдовицкой, словно только и дожидавшийся этого момента, вдруг поднялся, отвесил мне короткий поклон и, поблагодарив за угощение, сообщил, что их теплую компанию уже ждут в поместье. Надо было видеть, как близняшки смотрели на нетронутое варенье и сдобу на столе… Ну да, «сбалансированное питание», диеты и прочие ужасы правильного питания, тоже входят в сферу ответственности тренера… И как раз сейчас, он одним движением и парой фраз с лихвой отыгрался за весь тот словесный мусор, что выдали кузины с момента появления в моем доме, заодно лишив их такого вредного, а потому редко достающегося девчонкам сладкого.
— Кирилл, ты не будешь возражать, если я продемонстрирую Федору Георгиевичу обзорную запись о твоем доме? Ничего личного… просто, он очень интересовался условиями твоего проживания. По-родственному, так сказать. — Уже стоя в дверях, проговорил Гдовицкой.
— Хм… пожалуйста. — Я повел рукой, предлагая бывшему тренеру пройтись по дому, но тот только улыбнулся.
— Нет-нет. Не стоит. Я уже сделал коротенькую запись, пока мы пили чай. Думаю, ее будет вполне достаточно. — Ха! Владимир Александрович, гений. Честное слово. Интересно, что скажет наследник, услышав звуковое сопровождение этой записи?
Я бросил короткий взгляд на сестер и удовлетворенно кивнул. Выглядели близняшки откровенно бледно. И если Лина просто испугалась, то в эмоциях Милы явственно мелькали нотки злости… на сестру.
— У меня нет никаких возражений, Владимир Александрович. Надеюсь, Федор Георгиевич останется доволен увиденным.
— Ручаюсь, Кирилл. Ты подобрал просто замечательное жилье. Честно говоря, я и сам бы от такого не отказался. — Гдовицкой ухмыльнулся и, развернувшись, подтолкнул сестер к выходу. — Идемте, идемте девочки. Дома нас уже заждались.
Просторный седан с громовскими номерами, тихо, но эдак значительно рыкнул, и покатил по просеке, увозя в своем железном брюхе изрядно присмиревших девиц и моего бывшего тренера. Всё. Избавился, наконец-то.
Заперев ворота, я глянул на темный дверной проем и, поразмыслив несколько секунд, решительно направился в обход дома. Хоть, Гдовицкой и нивелировал эффект от присутствия кузин, но успокоиться мне все же не помешает. Спустя час, «выгладив» воздушной линзой вспаханное мною же песчаное покрытие «полигона», я вернулся в дом, окинул взглядом «недоразоренный» стол, вздохнул и, покосившись на запястье левой руки, решительно уселся на лавку, не менее решительно отложив поиск в паутинке подробной информации о гимназии на потом. В конце концов, не одни близняшки страдали от отсутствия сладкого в своем рационе, а на столе такая роскошь… Самое время, чтобы порадоваться недоступной ранее вкуснятине… И да, я помню, что мне уже пятнадцать, но вкус выпечки-то от этого хуже не становится, правда?
Нагоняй сестры получили знатный. Отец, увидев запись, сначала ревел белугой, потом грозился выдрать дочерей как сидоровых коз, а после, устав и угомонившись, рухнул в кресло и объявил наказание.
— Это ж надо было так опозориться, а? Прийти в гости и облить дерьмом дом хозяев! Да двадцать лет назад, за такую выходку вас бы спустили с лестницы! А полвека назад, подобное оскорбление вообще могло обернуться войной родов. Остолопки! — Рыкнул Федор Георгиевич и, с сожалением глянув на сестер, покачал головой. — Завтра же, в имение прибудет Агнесса и займется с вами этикетом! Лично прослежу. Нет, это ж надо было додуматься до такого, а?!
— Милый, успокойся. Ведь ничего страшного не произошло. — Тихо заворковала неслышно вошедшая в комнату супруга наследника, и протянула мужу чашку успокоительного взвара. — Ну, какое оскорбление, какая война? Кирилл теперь, обычный простолюдин. Что тебе до этой ерунды?
Блямс! Чашка, выбитая из рук Ирины Михайловны ладонью наследника, разлетелась вдребезги, ударившись о стену. Мужчина взмыл над креслом, распространяя вокруг волны удушливого сухого жара…
— Еще одна идиотка на мою голову! Какая разница, что написано в бумажках? Он — Громов. Плоть от плоти, кровь от крови боярской! Десятки поколений воинов за спиной. Ты что думаешь, это так легко вытравить? Тиснули штампик в паспорте, и вместо боярина получили бродягу безродного? Да хрен вам! — Обведя налитым кровью взглядом дочерей и отпрянувшую в испуге жену, наследник прекратил ор, прикрыл глаза и медленно втянул ноздрями воздух, пытаясь сдержать обуревавшую его ярость. Чуть помолчал и тихо, почти шепотом проговорил, — уйдите… клуши. Уйдите от греха.
— Что, детки, бушует тятька? — Встретив в коридоре тихо переговаривающихся с матерью близняшек, проскрипел дед, наконец выбравшийся из-под опеки Иннокентия Львовича.
