Ну разве она не милашка? - Филлипс Сьюзен Элизабет (бесплатные книги полный формат txt) 📗

Гордон ответил наглым взглядом, но все-таки пошел следом, когда она потопала вниз, не из преданности, конечно, а потому, что его еще не кормили. Шугар Бет уныло побрела по выложенной каменными плитами дорожке, но, обогнув дом, замерла.

Шикарная новая пристройка, невидимая с улицы или от каретного сарая, поднималась на месте заброшенного патио. Пристройка включала в себя просторное крытое крыльцо и солярий с высокими окнами. Очередное осквернение.

Через это крыльцо она и вошла в то, что когда-то было уютной кухней, где безраздельно царила Элли Майерс, кухарка и домоправительница Дидди. Теперь же стены были снесены, потолки подняты, прорезаны световые люки, и все вместе превратилось в современную кухню, оборудованную по последнему слову техники.

Шугар Бет оценивающе оглядела шкафчики из клена «птичий глаз» и кухонную утварь из нержавеющей стали. Вместо обеденного стола здесь красовалась столешница из толстого закаленного стекла, подвешенная над секцией длинной стойки с верхом из натурального графита. Один конец стойки изящно изгибался, отделяя кухню от солярия, обставленного в азиатском стиле – светлые стены и лакированная темно-красная мебель, среди которой выделялись европейские предметы обстановки: софа работы Адамса с золотистой обивкой и блестящими мебельными гвоздиками стояла рядом с декоративной викторианской птичьей клеткой. В лакированных бамбуковых ящиках и керамических горшках буйно кустились домашние растения. Неяркий узор в виде пагод на обивке стульев и оттоманке гармонировал с сундуком в китайском стиле, на котором громоздилась груда книг и стоял забытый лэптоп.

Дома ее детства больше не существовало, и ей стоило большого труда стянуть с плеч куртку. Вся энергия словно вытекла из нее. Только сейчас она заметила аккуратно напечатанную записку на графитовой поверхности:

Она могла бы прозакладывать голову, что на деле Берн и близко не знаком со столь изысканным меню, иначе не был бы таким стройным. Что же, она готова к очередному испытанию!

– Он думает, я откажусь принять вызов! – ухмыльнулась она, глядя на Гордона. Судя по выражению морды, у того тоже имелись определенные сомнения.

Она принялась за работу. Прежде всего разыскала собачий корм, который насыпала в дорогую хрустальную чашу и поставила на пол у двери крыльца.

– Для тебя все самое лучшее, верно, приятель?

Он уже зарылся носом в корм и поэтому ничего не ответил.

Шаги послышались в тот момент, когда она с отвращением взирала на старомодную стеклянную соковыжималку. Ей ужасно не понравилось, что сердце покатилось куда-то в пятки. Это она привыкла дергать нервы мужчинам, а не наоборот!

Берн вошел в кухню через недавно сделанный арочный проем. Когда его взгляд упал на нее, она мысленно поаплодировала себе за выбор одежды. Домоправительницам полагается носить черное, так ведь? И разве она не постаралась угодить хозяину?

Треугольный вырез ее черной кружевной блузки-стретч был непристойно глубоким, а в древних черных слаксах все еще оставалось достаточно жизни, чтобы подхватывать бедра. Он пожирал глазами маленькую бирюзовую бабочку, свисавшую с серебряной цепочки прямо в ложбинку между грудями. Жаль, конечно, что эти самые груди не настолько впечатляющи, чтобы сунуть ему под нос и увидеть, как у него глаза на лоб вылезут! Но с приличным лифчиком возможно все, и, судя по тому, сколько времени ему потребовалось, чтобы перевести взгляд на ее лицо, этот раунд она выиграла.

Униформа, черта с два!

По контрасту с ее полупотаскушным нарядом он был одет в темные слаксы на элегантных подтяжках и бордовую шелковую рубашку с длинными рукавами. Интересно, какой нормальный мужчина одевается таким образом, чтобы работать дома? Глядя на его спесивую физиономию, можно было подумать, что он родился века три назад и попал не в свое время.

– Только что с верховой прогулки в Гайд-парке, милорд?

Она даже умудрилась изобразить некое подобие реверанса, хотя весь эффект был испорчен тем, что она стояла за столом и он не видел, как согнулись ее колени.

– Могу я получить завтрак сейчас, или это слишком затруднительно? – уничтожающе осведомился он.

– Почти готов.

Берн осмотрел полупустой рабочий стол.

– Вижу.

– Я осваиваюсь на кухне.

– Вы опоздали на час.

– Это как? Я пришла еще до восьми!

– Вам полагалось быть здесь в семь.

– Я положительно уверена, что вы сказали в восемь. Правда, Гордон?

Но Гордон так яростно ласкался к Берну, что не успел подтвердить ее слова.

Шугар Бет вытащила апельсин из миски на разделочном столе.

– Это правда, что ваши родители – члены британской королевской семьи?

– Одна ступенька от трона, – заверил Берн и, хотя по пути в солярий заметил хрустальную чашу с недоеденным собачьим кормом, ничего не сказал.

– Лгун. Вы росли в бедноте.

– Почему тогда спрашиваете?

– Как почему? Должна же я уязвить вас, указав на разницу в нашем происхождении! Ваше, нищенское и убогое, и мое, высокое и благородное. И если хотите свежий сок по утрам, мне нужна электрическая соковыжималка.

– Переживете. Обойдетесь и этой.

– Вам легко говорить. Не у вас будут волдыри на ладонях!

Он повернул к арочному проходу, захватив по пути книгу. Свет, льющийся из высоких окон, играл всеми отблесками красного дерева в густых волосах.

– Прошу подать завтрак через двадцать минут, – бросил он, исчезая в холле.

– Удачи, – пробормотала она.

– Сделаю вид, что не слышал этого.

Она ринулась за ним и просунула голову в арку.

– Забавляетесь, верно?

До нее донесся смешок, тихий и дьявольский.

– История Золушки наоборот. Жаль, что в камине нет золы, иначе я непременно бы приказал вам ее выгрести. За мной, Гордон!

Она брезгливо поморщилась при виде гнусного предателя, бросившегося за Берном в кабинет.

Полчаса спустя она сумела состряпать малоприличный завтрак в виде двух яиц пашот на тосте, тарелки старомодной овсянки, увенчанной горой неочищенного сахарного песка, и самого маленького стаканчика апельсинового сока, который могла отыскать. Жаль только, что она не додумалась плюнуть в него раньше, чем открыла дверь старой библиотеки.

Как и весь остальной дом, она совершенно не походила на темную, обшитую панелями орехового дерева комнату, которую Шугар Бет помнила с детства. Белые распахнутые ставни впускали солнечный свет. Разностильный антиквариат, с которым она выросла, сменила модная стеклянная, с гранитом, мебель. Гордон лежал на ковре с абстрактным рисунком у ног Берна, засыпанный бумажными комками, не попавшими в корзину. Она поставила поднос на край письменного стола. Заслышав шаги, Берн отвернулся от экрана компьютера и стал внимательно изучать завтрак сквозь очки без оправы а-ля Ричард Гир.

– Я предполагал, что вы умеете читать.

Все-таки она немного устала от намеков на ее глупость.

– В кухне не было поваренных книг, а я не слишком хорошо помню рецепт блинчиков.

– Поваренные книги на верхней полке в кладовой, – объявил он, прищурившись на овсянку. – Ненавижу ЭТО. И где мои томаты гриль?

Любой нормальный человек сказал бы помидоры. Даже в устах бритта подобные словечки звучали чертовски претенциозно.

– Понимаю, что формально вы американский гражданин, но если будете выражаться подобным образом, вас в два счета выставят из Миссисипи пинком под ваш жалкий зад! И кто это ест «томаты» на завтрак?! Черт, да эта гадость даже на ужин мне в рот не лезет! А это, друг мой, добрые старые «Куэйкер оутс» [20]. Очень полезно на завтрак.

– Вы закончили?

– Думаю, да.

Она схватила тарелку с овсянкой, отнесла на диван, уселась на подлокотник и вонзила ложку в горку сахара.

– Конечно, с изюмом вкуснее, но я не нашла изюма. И ежевики тоже, так что блинчики с самого начала были под сомнением.