Житие колдуна. Тетралогия (СИ) - Садыкова Татьяна (читать книги .TXT) 📗
Хотя и опрометчиво поступать не следовало. Жизнь мне дорога, и я все же целитель, а не магистр боевой магии, так что нужно продумать пути для отступления. Сперва спрятать в потайной ход Ирен с Миленой и перепрятать, а лучше дать домовой на хранение то, за чем пришла эта шайка. Еще я, вроде, ставил резервные печати охлаждения в Библиотеке от пожаров с приличным резервом энергии, когда у меня пару десятков лет назад случился приступ фобии за свои ценные фолианты. Интересно, а энергию с печатей можно будет перекинуть на прорыв антителепортационного купола или же хотя бы на восстановление защитных печатей? Не могу сказать точно - это не моя специальность, и я в ней лишь любитель-самоучка.
Я прислушался к своим ощущением, пытаясь почувствовать незваных гостей. Почти ничего не увидел, так еще, зараза, заломило виски. Как бы сказала Ирен - самое натуральное проклятие. Плюнув на это бессмысленное дело, я приступил к выполнению своего плана. Но все не задалось с самого начала - в тайнике слез Элисень не было!
Внутри все похолодело - только один человек в последнее время постоянно бывал в лаборатории и мог взять реликвию! Ирен! Надо срочно ее найти!
***
Ирен
- Мой милый, нежный, ласковый, добрый, заботливый и верный котик. Какой ты хороший, пришел успокоить свою глупую хозяйку? Да?
На коленях ласково муркнул Ларсик, лизнув мои пальцы. На моих губах помимо воли расплылась улыбка и я почесала ему за ушком, чувствуя, как малыш от этого замурчал от удовольствия. На душе заметно полегчало и плакать уже не хотелось, только вот все равно глубоко внутри болело сердце, отчего хотелось затискать кота, прижать к себе крепко-крепко, только чтобы заглушить эту нестерпимую боль.
Я поступила глупо - чего мне стоило превратить его слова в шутку или же сказать, что он мне нравится, как друг? На что-то понадеялась... дура. Самонадеянная глупая деревенская девка!
Изнутри душила обида. Я прокручивала в мыслях ту сцену и в голове уже появились сотни хлестких и достойных фраз, которыми я могла все повернуть в свою пользу, а вместо этого позорно сбежала. Я растерялась, а в голове билась только одна мысль: "Он меня не любит". И я все надеялась, ждала, пока он мне докажет обратное или хотя бы скажет, что общество не примет этого неравного союза - так бы я страдала намного меньше.
Но на что я надеялась? Возвела вокруг этого ворчливого гадкого колдуна ореол прекрасного таинственного мага, оклеветанного всеми и изгнанного на задворки королевства. Думала, что попала на страницы своих любимых романов, когда дама всегда добивалась сердца своего возлюбленного, даже если тот сперва ее презирал и ненавидел? Смирись Ирен - это не сладкий роман, а горькая жизнь. И рыцари здесь не благородные статные красавцы, а заросшие ярые пьянчуги и развратники, аристократы - лживые лицемеры, благородные дамы - мегеры, что только знают, как сплетничать, портить друг другу жизнь и скрывать свои фальшивые улыбки за веерами. Ирен, неужели ты думала, что сбежав из дворца оставишь позади всю фальшь, несправедливость и обретешь счастье? Мир жесток и намного хуже, чем виделось из окна кареты и для кого-то разбитые мечты и порушенные надежды - норма жизни.
Честно сказать, я плохо помнила, как ушла из лаборатории, где бродила, чтобы урезонить гнев и вернуть себе былое хладнокровие, очнулась лишь сидя под аркой, обветшалые каменные ступени которой спускались вниз. Раньше этот арочный проход вел видно в оранжерею, но со временем цветы засохли и превратились в труху, деревья умерли, лишь их покосившиеся и поломанные темные стволы говорили о былом садовом великолепии. Крыши здесь почти не было: каменные арочные перекладины в большинстве своем обвалились, в руинах которых завели свои гнезда птицы. Некогда дорогие витражи превратились в осколки и лежали прямо под ногами, статуи покрылись трещинами и были обвиты засохшим плющом, а ажурные заборчики захватила ржавчина. Почти все покрылось тонким слоем снега, но мне было не холодно, а наоборот, жарко.
Вот здесь меня и нашел Ларсик - разбитую, смахивающую невольные слезы и кусающую губы, чтобы не расплакаться. Мне было горько и обидно, и котик, почувствовав мое состояние, пришел меня пожалеть. Он мурлыкал, ластился к ногам, привлекая мое внимание. Я подняла его на колени и стала гладить. Потихоньку слезы отступили, захотелось поговорить, а где мне было найти лучшего молчаливого собеседника? Ларсик был не против, и вот я уже жаловалась ему на судьбу, а он понимающе урчал и лизал мне пальцы.
За этот месяц кот заметно подрос, превратившись в матерого большого крысолова - размером, примерно, с небольшую собаку. Я никогда прежде не видела таких огромных котов и в тайне гордилась своим пушистым чемпионом. Отдельно, также, нужно было отдать должное его хвосту - наверное, у Ларсика в роду затерялись белки, - настолько пушистым он был и я, порой, использовала его вместо подушки. Но, к сожалению, этой радости удостаивалась редко - мой кот постоянно где-то бродил и редко жаловал свою хозяйку визитами.
- Мой большой ласковый котик, - прошептала я, почесывая его шейку. Ларсик зажмурился от удовольствия и лениво помуркивал. Держать его на коленях было тяжело, да и он почти на них не умещался, но я терпела, потому что прогонять его не хотелось. - Скажи, почему твоя хозяйка всегда все портит? - он еле слышно вздохнул. - Молчишь? Ну молчи. А твой отец-создатель? В кого он такой дурак? - Ларсик лениво взглянул на меня и стал усердно лизать свою лапу.
- Что?! - притворно возмутилась я и потеребила его за ушами. - Ты на кого намекаешь, проказник?!
Ларсик не ответил, а спрыгнув с колен, уселся на следующую ступень и стал прихорашиваться.
- Ну вот, - вздохнула я и подперла щеку кулаком, - и тебе я уже надоела. Никто меня не любит... А ты знал, что в романах отвергнутая дама кончает жизнь самоубийством? Может и мне попробовать? Вот только с обрыва прыгать что-то не хочется, с крыш тоже, для того чтобы утонуть надо найти прорубь, а я в этих краях не знаю местности, яда у меня нет, а пить реагенты Никериала опасно - он воскресит и будет ругать за то, что я трогала его вещи. Ах да, точно. И как я позабыла, что он же целитель - даже из загробного мира достанет, педант и хам, чтобы отчитать за то, что я ему порчу репутацию, реагенты и полы своим неэстетичным телом. Печально это, Ларсик. У меня даже не получится умереть... И как я докатилась до жизни такой, где даже смерть под табу?
Но кот даже не соизволил сделать вид, что ему интересно мое откровение - умывался, повернувшись ко мне пушистым хвостом. Грустить, почему-то больше не хотелось, а от груди, там где висел заветный мешочек, повеяло солнечным, ласковым теплом, которое разлилось по телу сладкой патокой, подарив умиротворение. Появилось такое чувство, будто сама Великая погладила меня по голове, прошептав пару успокаивающих слов и мир незаметно вновь заиграл своими яркими красками. Неужели реликвия Всемилостивой решила меня подбодрить? Я легонько дотронулась до мешочка и тихо прошептала слова благодарности. Не знаю, почудилось ли мне, но я ощутила, что кто-то невесомый дотронулся до моей ладони и ласково поцеловал в макушку. Я вздрогнула, прогнав наваждение. И чего только не привидится?
Когда грусть и тоска отступили, внезапно почему-то вспомнился поцелуй. Я легонько дотронулась до губ и замлела, пытаясь до мельчайших деталях его припомнить. До этого момента я была так расстроена, что даже о таком событии и не вспомнила, а тогда в лаборатории вообще рассердилась на своенравного мага! Он решил просто меня отвлечь и успокоить, думая, что разомлев от сладких ощущений я стану послушной, милой и забуду все претензии? Как бы не так! Но сейчас, когда гнев остыл, негативные эмоции поутихли, на первый план вышел тот самый первый поцелуй.
Щеки запылали, захотелось, глупо улыбаясь, побегать по разрушенной оранжерее, пытаясь успокоить разбушевавшиеся чувства, но я быстро взяла их в узду. А вдруг это кто-то увидит? Что подумают о королевской семье? Но зато, в моей досягаемости есть Ларсик - может его поймать и затискать? Мне ведь надо было подарить то тепло и любовь, которой сполна одарили меня?
