Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки - Острецов Виктор Митрофанович
Русский рабочий, русский врач, русский инженер просит сегодня у иудейского правительства, обрекшего его на нищету, заработную плату и пугает его голодовками! Такого в истории России еще не было. Но орден...
Но орден Бнай Брит и ему подобные обосновались у нас всерьез и надолго. Это вам не татаро-монголы, которые взяли свое и ушли. Эти не уйдут, а люди ждут Минина и Пожарского. Именно поэтому они так искренне ловят каждое слово «сверху», надеясь, что придет час и кто-то, оттуда, призовет народ к правде во имя правды, без всяких правил игры. Но оттуда к правде никто не призовет. Там сидят антифонты, калликлы и фразимахи. Там вообще нет русских. Там сидят мертвецы, догматики, фанатики и рутинеры прогресса, для которых организовать голод и вымирание миллионов людей — дело заурядное. Идеалы гуманистов, что мы видели только что на примере Моррели, могут служить порукой к сказанному. И еще...
Мы говорим: культура, культура... Но поразительна та отчужденность от реального человека, которой страдает вся наша культура. Эту культуру в отличии от прошлых времен, от времен господства христианства в жизни европейских стран, создает не человек, ее создают специальные институты. И нас отравили этой «культурой» с ее «великими» и «значительными», и «гуманными ценностями демократии», т.е. иудейства. Вдумаемся в наблюдаемые факты.
Ежедневно на прилавки магазинов поступают миллионы книжек, телевидение показывает нам отдаленнейшие уголки земли, археологи откапывают новые курганы, а физики и биологи открывают новые законы и закономерности, историки день за днем, в соответствии с планом своего института и издательства, сочиняют в привычном ракурсе «борьбу противоположностей» и, выпускают в свет том за томом, книгу за книгой... Но жизнь не становится от этого ни легче, ни яснее. Поле зрения в идеальной совокупности всех наук расширяется, в него вводятся все новые и новые культурные и научные достижения, но общая палитра не становится от этого богаче. В погоне за объективностью она все менее и менее соотносима с человеком и давно утратила свое человеческое предназначение делать человека мягче, добрее и нравственнее, а жизнь осмысленнее. Человеку одиноко у нас. Он не знает ни своих предков, ни того, что он есть сам. Это громадное поле для набора в армию алкоголиков, и они не переводятся. Уж, кажется, гуманитарные науки за полным изгнанием опасной для основы «гуманизма» богооткровенной религии должны были бы указать человеку, в чем его предназначение, увеличить сумму добра и любви в обществе. Но ничего подобного нет и в помине. И не может быть. Эта культура не русского производства. И душа человеческая — не ее призвание.
Увы, то же качество отстраненности от человеческих проблем, что и среди других наук, давно превратило и наши исторические исследования и писания в отвлеченный свод понятий исключительно специальных, для «интересующихся историей», и эта самая история приобрела все черты узкотехнических дисциплин. На самом деле история стала идеологией «прогресса» и «гуманизма», призванного утверждать их постулаты. И даже по части чисто информативной влияние истории на уровень образованности населения едва ли не равно нулю. Из ста человек не более 5-6 смогут сказать, когда была Куликовская битва и с кем она была. Я интересовался знаниями старшеклассников на этот счет и выяснил: Пушкин родился в 1900 году, Петр I — в 1880 году. Никто не знал, что такое Бородино и с каким событием оно связано. Некоторые полагали, что — с монголами. Из 15 опрошенных лишь один сказал, что, возможно, Кутузов имел какое-то отношение к Бородино. Никто не знал о нашествии французов в 1812 году. Из 15 школьников никто не знал, кто такие Минин и Пожарский, и ничего о Смутном времени. Из 16 человек только трое слышали, что была первая мировая война, но никто не знал, в каком столетии. Благодаря роману Пикуля многие узнали, что была такая царица, как Екатерина II, но полагали, что она была задолго до Петра I.
Даже о соборе Василия Блаженного никто не мог сказать ни о времени постройки, ни, тем более, в честь какого события он был построен. Это знание потребовало бы от них знания некоторых «частностей» из русской истории, в то время как они проходят все сразу и вообще. Истории Западной Европы в школе уделяется несколько больше внимания, но в головах у школьников и здесь такой же туман и отсутствие всяких имен, дат и событий.
Этот обзор знаний школьников, выпускников средних школ, которые должны будут в ближайшем будущем стать специалистами или войти в министерства в качестве руководителей, заранее делает все прогнозы на будущее нашего общества более чем пессимистичными.
Ясно одно. Если не будет ныне господствующая мораль фразимахов и протагоров заменена на подлинную, нам в России из ямы нищеты и болезней, алкоголизма и «свободной любви» к себе и деньгам, не выбраться. Орден циркуля и наугольника, каббалистический, сам никуда не уйдет. И нужна большая вера в Христа, чтобы положить живот свой за друга своя. не боясь «страха иудейского».
Таким образом, трехвековое шествие «гуманизма» и «культуры» по русской земле привело нас к самым печальным результатам. Золотые мечты русской интеллигенции обернулись для русского народа национальной трагедией и тем самым обнаружился подлинный смысл ее идеалов.
Перед нашим мысленным взором прошли разные эпохи, разные лица и названия различных религиозно-философских систем. Если теперь попытаться сделать краткий вывод из сказанного, то, вероятно, он мог бы свестись к следующему.
В истории любого общества есть созидательные и разрушительные силы. Какую роль играла всегда русская Церковь в судьбе русского государства? Можно было бы ответить кратко: Православная Церковь — это и есть судьба русского народа. Она создала сам русский народ, сплавила его из представителей различных славянских племен, создав нечто неповторимое, своеобразное, некую особенность среди других народов. В историческом и общественном смысле такая созидательная роль осуществлялась церковью через храм, приход и священника. Именно священник и есть центральная фигура русской истории. Не полководец, не ученый, и тем более не писатель, как выразители культуры «гуманизма», а именно священник. Через него свет истины и дары благодати становятся достоянием русского человека. Ради этого света и этих даров, ради их охраны и возникает Русское Самодержавное государство. Ради защиты этого достояния появляются и полководцы, и герои войны, столь любимые последующими поколениями. Но не ими живет душа человеческая. Подвижник, святой — вот светоч русской жизни, именно они согревают человеческое сердце своим примером и своим заступничеством, помогают ему жить.
Конечно, не только Псалтырью и Часословом живет русский человек. Были и пьянство, и воровство, и предательство, и лихоимство. Не будь пороков людских, не нужна была бы и Голгофская жертва. Но именно от Псалтыри, от Часослова, от учения Церкви шла собственно созидательная сила, организующая общество, государство и жизнь каждого человека. Конечно, нет нужды говорить о том, что было и много плохого и порочного. Было и сектантство, и много языческих моментов в повседневной жизни русского человека. Но не они были созидательной силой. Не ими росла и строилась Русь. На воровстве, на пьянстве да на сектантстве ничего доброго не построишь.
С XVIII века по всей Европе, как грибы после дождя, вырастают масонские ложи при дворах монархов. Они объединяют интеллектуальные силы Европы, аристократию, чиновничество и формируют новый государственный порядок. Масонство не обошло и Россию. Оно заявило изначально о себе, как о новой религии, новой церкви. Оно заявило, что именно оно будет теперь спасать человечество на путях новой религии, имея для этого и свою иерархию, и свои обряды. И это важно подчеркнуть. Русский человек, вступая в масонскую ложу, принимал новую религию, иудейскую, погружался в мир магии и каббалы, и разрывал со старой, с Православием. Здесь он с первого шага видел именно «новую церковь» и новую религию. Ему говорили, что здесь его будут совершенствовать, воспитывать в «Правилах добродетели». То есть заниматься исправлением его порочной Природы. Но что это означало? А означало именно, что масонская ложа берет на себя те самые задачи, решать которые должна была Церковь Православная. Теперь вдруг «оказывалось», что Церковь не справляется с этой задачей, что ее таинства, ее обряды, ее учение не обязательны. Что есть другая «церковь» и есть другая религия, «истинная». Вступающий в масонскую ложу совершал грех отступничества, грех апостасии. И это важно подчеркнуть. Именно эта сторона масонства, как правило, выпадает из поля зрения большинства советских и пост-советских историков, совершенно не чувствительных к религиозной проблематике и потому видящих в масонстве исключительно политическую силу и к тому же и воспитанных в масонском поле мировоззренческих идеологом.
