Замуж за 25 дней - Кускова Алина (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
– Кастрировать, что ли? – не поняли сотрудники охраны.
– Вон он, – Лариса подошла к окну и почти шепотом сообщила, – точно он!
Милиционеры на цыпочках приблизились к ней и выглянули в окно. Как раз в этот самый момент Чесноков в майке, шортах и тапках на босу ногу выносил мусорное ведро. Было холодно, он продрог и решил выбросить мусор в кусты сирени и поэтому оглядывался по сторонам, убеждаясь в том, что никто не видит его коварства.
– Оглядывается, жертву ищет! Вы его спугнули, и он пошел на улицу маньячить.
Вид у Чеснокова был действительно подозрительный. Сотрудники вневедомственной охраны переглянулись – они надумали проверить у Чеснокова документы.
– Фу! Еле отвертелась! – облегченно вздохнула Лариса. – Но какие неодушевленные типы попались нам на этот раз.
То же самое подумал о сотрудниках вневедомственной охраны и сам Чесноков, который, услыхав, как хлопнула подъездная дверь, решил избавиться от улики – мусорного ведра, оставив его в непролазных кустах. Он засунул руки в карманы шорт и, насвистывая «Мурку», принялся бродить вдоль кустов. Поэтому слова «предъявите ваши документы» стали для него громом среди ясного неба. Он для вида пошарил в карманах и заявил, что забыл паспорт дома.
– Твой дом – тюрьма! – рявкнула в окно соседка с первого этажа, следившая за всеми противоправными действиями Чеснокова. – Он давно вредил благоустройству их двора. В кустах ищите! В кустах он, гад, запрятал улику!
Милиционеры переглянулись. Совершенно понятно было, что в кустах – труп. Вероятнее всего, молодой, симпатичной девушки. Их версию укрепило то, что кусты зашевелились. То, что шевелила их Мурка, про которую пел Чесноков, им и в голову не пришло.
– Еще жива, – прошептал один милиционер другому. – Вызывай оперативников.
Через пару минут весь двор был заполнен машинами с мигалками и «Скорой помощью».
– Мама милая! – удивилась Соня, выглянув в окно. – Откуда в Тугуево столько автотранспорта?
– Что они там делают? – приглядывалась Лариса, держа в руках очередную непочатую бутылку. Она как раз продумывала план, чтобы вызвать именно Василия с Борисом.
– Наверное, действительно кого-то поймали.
Пойманному Артемию Федоровичу Чеснокову зачитывали его права: «гад… век воли не видать… сволочь… оторву… импотентом станешь…» Он ошарашенно стоял с завязанными на спине прочным милицейским ремнем руками и наблюдал за тем, как осторожно представители правопорядка вынимали из кустов его мусорное ведро.
– Где труп?! – кинулся один из ментов к нему, когда поиски не завершились успехом.
– В морге, – предположил Чесноков.
– Он уже успел оттащить ее в морг, – передавал кому-то по рации милиционер. – Сажайте его в машину!
Но далеко уехать им не удалось. На шум и гам выскочила жена Чеснокова Туся, прихватив на всякий случай табуретку. Сначала и ее захотели арестовать, но решили все же не связываться и, документально удостоверившись в том, что Чесноков действительно ее муж, отпустили обоих.
– Смотри, обнаружим труп, вернемся! – пообещал Артемию Федоровичу настойчивый милиционер. Чесноков почему-то поверил, что тот землю рыть будет и какой-нибудь труп обязательно найдет. Но его успокоила Туся, погрозившая табуреткой удаляющимся автомобилям с проблесковыми маячками.
Когда все стихло и двор зажил своей обычной ночной жизнью, Соня засобирала подругу домой, предложив подвезти ее на своей машине. Но та почему-то отказалась и захотела досмотреть по телевизору жалостливую комедию про несчастную любовь.
– Дома досмотришь, живешь в двух шагах, – уговаривала ее Соня, которой нестерпимо хотелось спать.
– Домой я сегодня не пойду, – сообщила приятельница, – на улицах полно маньяков.
– Всех их уже разобрали по квартирам, не переживай, ты опоздала, тебе не достанется.
– Мне нужна охрана. Ох, еще раз вызвать охрану.
– И не вздумай! Штраф будешь платить сама!
Василий с Борисом приехали через пять минут. Радостная Лариса встретила их как старых знакомых, усадила на диван перед журнальным столиком и стала рассказывать о том, что в их дворе только что скрутили маньяка, который постоянно открывал Сонину дверь с целью надругаться над ней. Василий с Борисом краем уха уже слышали о поисках трупа в этом дворе, поэтому тема для начала беседы была найдена. Василий позвонил на службу и попросил, если что, вызвать его прямо из тринадцатой квартиры тринадцатого дома по Сиреневому тупику, где они с Борисом разбираются с непокорной сигнализацией.
С сигнализацией разобрались, распив бутылку «Застоличной». Вскоре оказалось, что Борис женат и не носит обручального кольца просто потому, что не носит его. Оценив обстановку и поняв, что девушки потеряли к нему интерес, Борис вернулся на свой пульт. А Василий всерьез заинтересовался… Ларисой, хотя та изо всех сил пыталась обратить его внимание на Соню. Последней в конце концов надоело бороться со сном, и она ушла спать.
Но сон куда-то исчез. Соня слышала возню в соседней комнате, писклявые хиханьки и грубоватые хаханьки. Ладно, думала Соня, пусть хоть у подруги все сложится. Невезучесть – вещь заразная.
Сон ушел и помахал на прощание цветастой занавеской на темном окне. Соня долго ворочалась с боку на бок, решая, каким образом ей измениться в лучшую для мужчин сторону. И где она, эта лучшая сторона? Умение прыгать возле предмета обожания и преданно заглядывать ему в глаза, предвосхищая каждое желание? Нет, она за равноправие полов. Тогда, по всей вероятности, измениться ей не удастся. Хотя, если попытаться перестроить свои отношения с окружающими и начать с… «А почему бы, – вдруг подумала Соня, – не начать с тела? Со своего собственного хилого тела. Подкачать мышцы ног и груди». Она вспомнила, что в районной газете давал рекламу один тренер, обещавший увеличить в результате физических нагрузок ноги и грудь на пару размеров. То, что нужно!
Соня еще раз перевернулась с боку на бок и лишний раз сказала себе, что все гениальные мысли к ней приходят ночью. Значит, прежде чем уснуть, ей нужно обязательно подумать. И она задумалась о том, как сногсшибательно будет выглядеть в своем новеньком спортивном костюмчике.
Лариса, не подозревавшая, что через пару дней ей придется усиленно заниматься физической подготовкой, прохихикала еще пару часов. Под утро Василия вызвали. Уезжая, он поцеловал Ларису в щеку и попросил номер телефона. Лариса на всякий случай дала свой домашний, рабочий и мобильный, и Сонин домашний, рабочий, и мобильный, а также соседский домашний… Хотела еще дать и рабочий, но места в блокноте у Василия уже не оставалось.
Лариса долго махала ему вслед из окна, после чего направилась в спальню и бухнулась подруге под бок. Соне как раз снилось, что на нее упал слон. Он был рыжий и чрезвычайно довольный слон. В его хоботе застряла гиря.
День двенадцатый
Дачник, как крот, должен не вылезать из земли
– Как твои дела? – поинтересовалась мама, усаживаясь в Сонину «девятку».
– Отлично, – ответила дочь и нажала на педаль газа.
Тихим субботним утром их семья, как и большинство тугуевских семей, отправлялась на дачный участок.
Тамара Сергеевна на этот раз решила добираться до деревни на личном автотранспорте. Слишком много нужно было перевезти саженцев, рассады и садового инвентаря… Начинался дачный сезон. Да и для выкапывания грядок были нужны лишние руки и ноги, а таковые имелись у Сони. Соня же и не собиралась отлынивать. Ей, наоборот, хотелось сменить обстановку и проветриться.
Она с удовольствием влилась в поток автотранспорта на пыльной дороге, хорошенько разогналась и включила магнитолу. Так они и ехали, окруженные со всех сторон буйно растущей зеленью в баночках и пакетиках из-под молока, позволяя весеннему ветру врываться в приоткрытое окно автомобиля.
– Соня, стой! – кричала мама практически у каждого стихийного рынка, которыми была богата дорога на дачи, и выскакивала из машины с кошельком, желая еще саженцев и растений. Ближе к завершению путешествия зелень переполняла не только салон, но и торчала из багажника. Голые прутья молодых деревьев и кустов, прикрученные к крыше, делали «девятку» похожей на ежа. Но Соню нисколько не смущал вид ее машины, рядом останавливались такие же «колючие» авто, хозяева их скрывались в рыночных рядах и возвращались с полными руками всевозможной растительности. Соня по опыту знала, что брать следует больше, чем нужно, – половина не приживется.
