Твердая земля (ЛП) - Асенси Матильде (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Но Паркер был не единственным, кто угрожал нашим берегам в тот год. В середине сезона дождей другой британец атаковал Кюрасао, Арубу и Портете. Мы так и не узнали его имени. Вскоре после этого корсар Саймон Бурмэн опустошил все поселения между Куманой и Риоачей. Хорошо еще, что этого схватили. И в довершение всего, как будто нам было недостаточно грабежей со стороны англичан, фламандцы тоже начали заниматься таким прибыльным промыслом, как похищения и грабежи. Когда отец при помощи Лукаса упомянул об этом Мушерону, который в тот день пригласил нас посетить соляные копи, тот сказал, усердно почесывая голову, что это деяния голландцев из других провинций, и пусть берут то, что им по вкусу, потому что раз его величество закрыл рынки империи, они вольны делать всё, что душе угодно.
Этот Мушерон мне совсем не нравился, хотя должна справедливо признать, что он был хорошим управляющим и организатором работ на копях. Положив мне руку на плечо, словно был моим отцом или добрым другом, он провел нас, освещая дорогу факелом, по огромным доскам, служившим мостками над гигантскими соляными копями, составляющими полторы лиги в поперечнике. Стояла ночь, поскольку днем невозможно было там ни работать, ни вообще находиться из-за всепоглощающей жары, которая, по его словам, могла убить.
Но что под солнцем, что под луной, соль была такой едкой, что разъедала толстые кожаные подметки башмаков и оставляла язвы на ногах рабочих, так что им приходилось использовать деревянные сабо, да и те служили недолго. Мушерон показал, как работают фламандцы: некоторые кирками и ломами долбили камень, а другие поднимали готовые блоки с помощью больших железных рычагов и грузили их на баржи, которые тянули к мосткам пятеро или шестеро сильных мужчин. Оттуда в маленьких двухколесных тележках, запряженных лошадьми, соляные блоки отвозили к берегу, на расстояние примерно в семьсот шагов, чтобы погрузить в шлюпках на гукоры, в чьих трюмах соль покоилась до прибытия во Фландрию и продавалась там по хорошей цене.
— Не могу не думать о том, — с негодованием пробормотал Родриго, — что эта соль наша, и у нас ее попросту крадут.
— Забудь об этом покуда, — отозвался отец, тоже вполголоса. — Король пришлет войска, и всё решится. А нам просто нужно оружие.
И мы его получили, и очень хорошее. Превосходное, по правде говоря. С этим оружием король Бенкос защищал свои всё увеличивающиеся в числе поселения, раскинувшиеся от Картахены до Риоачи. Какие-нибудь из них постоянно подвергались нападению, о чем предупреждали его сторонники, и Бенкос просил нас продолжать поставки. Мы отправляли ему прекрасные аркебузы с колесцовым замком, мушкеты с колесцовым замком и с пружинным фитильным замком, именно их он больше всего жаждал, а также в больших количествах порох, свинцовые пули и фитили.
Ближайшее к Санта-Марте поселение основал его сын на правом берегу реки Магдалены, и Бенкос подолгу там задерживался, во время этих его постоев отец, поскольку мы жили всего в нескольких часах езды верхом, наносил ему длительные визиты. Теперь он разделял с королем Бенкосом нечто важное — оба скрывались от правосудия, а их жизнь была отмечена страхом попасть на королевские галеры, это еще в лучшем случае, а в худшем — на эшафот.
Иногда я его сопровождала, получая удовольствие от танцев и странных африканских церемоний, которые устраивали беглые рабы, счастливые тем, что могут вести себя согласно древним традициям, вдали от плохого обращения, наказаний и обязательств чуждой им религии. Матушка тоже время от времени ездила с нами и вскоре подружилась с женой Бенкоса (одной из жен Бенкоса, главной, поскольку имелись и другие), так что, когда в сухой сезон 1602 года тогдашний губернатор Картахены дон Херонимо де Суасо Касасола собрал многочисленное войско, чтобы атаковать поселения в Матуне, король Бенкос, предупрежденный об этом, оставил детей и женщин селения в Санта-Марте, на попечении матушки, и встретился с людьми губернатора в суровом сражении, которое длилось несколько дней.
Если бы не превосходное оружие, которое мы ему продали, он потерпел бы поражение, однако благодаря этому оружию ни единый беглый раб не попал в руки солдат, и после победы, увидев разрушенные хижины и погубленные поля, Бенкос решил сменить место, найти более отдаленное и труднодоступное, подальше от Картахены. Именно тогда он основал большое поселение в горах Марии, что на юго-востоке, которое так никогда и не покорили.
В тот год случилось и еще одно важное событие. Однажды, когда я занималась учебой, наслаждаясь пребыванием дома после плавания на «Чаконе», отец вошел в мои покои с бумагой в руке. Он улыбался — весьма редкая вещь в те времена, к нему вернулась прежняя живость и решительность, как в прежние времена.
— Что произошло, отец? — спросила я, тоже улыбнувшись.
— Хочешь послушать, о чем говорится в этом письме?
— Если ваша милость того желает, разумеется, — ответила я, усаживаясь поудобнее и отложив книгу на свой стол-шлюпку. Преимущество штанов заключается в том, что можно без проблем положить ноги на кровать, во всех этих юбках это сделать затруднительно.
Он сел на другой стул и надел очки.
— Писано тридцатого мая 1602 года, — начал он читать своим громоподобным голосом. — Эстебан Неварес, идальго, житель города Санта-Марта, расположенного в провинции Твердая Земля, испросил у его величества разрешения признать законным своего сына, которого прижил с индианкой из племени араваков в Пуэрто-Рико, незамужней, как и он сам, и подданной его величества, чтобы тот смог унаследовать всё его имущество и земли, поскольку других законных наследников он не имеет. Эстебан Неварес признает тем самым своего сына, и тот имеет право наследовать и получить все прочие титулы и свободы, как если бы был рожден в законном браке. Просьба рассмотрена его величеством, и его величество приказывает ее удовлетворить.
Он поднял глаза от бумаги, проглядел ее поверх очков и добавил:
— Документ подписан и заверен мной и писарем Балтасаром де ла Вегой и направлен его величеству Филиппу III. Мне отдали лишь копию, поскольку оригинал две недели назад отправили на корабле в Севилью.
— Благодарю, отец.... — пробормотала я. У меня стоял такой комок в горле, что я не могла вздохнуть. — Как я погляжу, вы просто сумасшедший.
— Тебе от этого будет не легче, — довольно ответил он. — Я просто ставлю тебя в известность о том, что тебя касается.
— И что со мной станет? — улыбнулась я со слезами на глазах. — Вы хотите усыновить Мартина Невареса шестнадцати лет, который на самом деле не кто иной, как Каталина Солис, замужняя женщина двадцати лет. Потому я и говорю, что ваша милость просто сошли с ума и совершаете одни безумства.
— Какое королю Филиппу дело до того, что Мартин — это Каталина или Каталина — это Мартин? Если со мной приключится беда, — серьезно заявил он, — я хочу, чтобы ты, как мой сын, звать тебя Мартин или Каталина, позаботился о Марии, как о собственной матери, а также о моряках с «Чаконы» и девушках из борделя, и чтобы доделал все незавершенные дела. Хочу, чтобы вы все держались вместе, чтобы процветали и были счастливы, а всего этого, если у тебя не будет документов о законном наследовании, ты не достигнешь. Ты же знаешь, что когда я умру, Мельхор де Осуна заберет дом, лавку и корабль. Ты должен будешь позаботиться о наших людях и двигаться дальше вместе с ними, кем бы ты ни был. Таков мой договор. Принимаешь его или нет? Прими его, мальчик мой, иначе я выкину тебя в окно.
— Принимаю, отец, принимаю, — улыбнулась я.
— Так тому и быть! — довольно воскликнул он, поднялся и с любовью потрепал меня по голове. — Твои новые документы прибудут через несколько месяцев. Дела по усыновлению из Нового Света обычно не встречают трудностей при дворе. Все получают одобрение, так что тебе следует подготовить другой футляр для бумаг с твоей новой личностью, — он посмотрел на меня с еще более широкой улыбкой, чем когда вошел. — Кто знает? Может, однажды ты используешь обе личности, как тебе будет удобно. И если такое случится, мне бы хотелось до этого дожить, чтоб взглянуть хоть одним глазком.
